через справочные бюро столичных гостиниц, Чешуяков потребовал, чтобы Виталий Осипович немедленно возвращался в Новосибирск.
– Федор Павлович, мне бы еще с недельку надо здесь побыть, – умоляюще сказал Хватов.
– Не тяни, Виталий, время, – резко ответил Чешуяков. – Как говорят в НФС, ты вместо дела московский воздух пинаешь. Через двое суток прилетай домой. Из аэропорта сразу направляйся в спорткомплекс. Буду ждать тебя там. Привози «сухановский» долг. Его хватит на выдачу месячной зарплаты коллективу комплекса. Перед расставанием мы с тобой мирно это сделаем. Тогда уйдешь с чистой совестью.
Желание Хватова удержаться в директорском кресле было столь велико, что он, плюнув на все рассуждения о совести и морали, стал звонить Темнову. Тот отозвался вечером следующего дня. Выслушав гневную тираду Виталия Осиповича по поводу бездеятельности, Темнов полунамеками рассказал о внезапной гибели Германа Суханова при столкновении с джипом «чушки».
«Мистика какая-то или ложь», – подумал Хватов и, наказав Темнову не отходить от телефона, тут же позвонил на квартиру Чешуякову. Голос ответившего Федора Павловича был, как всегда, спокоен. Чтобы хоть как-то оправдать цель своего звонка, Виталий Осипович спросил:
– На завтра наша встреча не отменяется?
– Почему она должна отмениться? – будто насторожился Чешуяков. – У тебя на то есть какая-то причина?
– Ничего нет. Я уже билет купил. На рассвете завтрашнего дня буду в Новосибирске, – солгал Хватов.
– За тобой машину в Толмачево прислать? Может, вместе поедем?
– Не беспокойтесь, Федор Павлович. Из аэропорта доберусь на такси, сяду в свою «Ауди» и… долго себя ждать не заставлю.
– Ну, как хочешь. Поеду без тебя, с Васей.
– Счастливого вам пути.
– Тебе – тоже.
Наливаясь безрассудной злобой, Хватов вновь созвонился с Темновым и сказал:
– Завтра утром он поедет к озеру. Дорога там таежная…
– Усёк, шеф, – быстро сообразил Темнов. – Жди козырного сообщения.
В этот вечер Хватов из Москвы не улетел. Всю вторую половину следующего дня он просидел в гостиничном номере. Ждал телефонного звонка от Темнова. Однако об убийстве Чешуякова и шофера Цикалова ему сообщила главный бухгалтер фонда «Парус» Трубенева. И только тут до сознания Виталия Осиповича дошло, какую беду наворотил Темнов с его подачи. Появилось сильное желание немедленно улететь за границу, но разум подсказал, что это будет походить на откровенное бегство, и следственные органы быстро догадаются о причастности беглеца к убийству. Скрепя сердце, Хватов вечерним рейсом вылетел в Новосибирск. Заграничный вариант укрытия он оставил про запас. На тот случай, если другого способа избежать ответственности не будет.
Активно включившись в организацию похорон Чешуякова и шофера Васи Цикалова, Виталий Осипович всеми силами изображал глубочайшую скорбь. При подготовке на компьютере некрологов для газет один из них запустил в интернетовский лабиринт, сделав в конце приписку с обвинением в организации заказного убийства неповинного в этом гендиректора «Нефтепродукта» Маласаева.
От Темнова не поступало никаких известий. Сам Хватов выходить на связь с киллером опасался. На душе у Виталия Осиповича скребли кошки. Когда следователь Лимакин, завершив официальный допрос, по указанию Бирюкова взял у него подписку о невыезде, он догадался, что попал в число подозреваемых «заказчиков» и решил немедленно скрыться. Удачно начатый побег прервался в московском аэропорту «Шереметьево». При оформлении билета до Берлина к Хватову подошли два рослых сотрудника МУРа и предъявили постановление об аресте. Не успел растерявшийся Виталий Осипович моргнуть, как оказался в наручниках.
Глава XXVII
Пока Хватов бездельничал в Москве, Темнов с Молотобойцевым, воодушевленные мыслью о беззаботной жизни в охранниках спорткомплекса, развили бурную деятельность по выслеживанию Чешуякова. Консультировал начинающих киллеров авторитетный Коля Бубликов. Из трех тысяч долларов, «одолженных» Виталием Осиповичем Темнову, Коля забрал себе две тысячи за калашниковский ствол с полным рожком патронов. Оставшуюся тысячу баксов обменяли в «общаке» на отечественную «капусту», получив по двадцать шесть рублей за каждый доллар. Из этих денег после покупки «Москвича» у Темнова осталось чуть больше десяти тысяч.
Вскоре выяснилось, что Чешуяков никуда из города не выезжает и не задерживается на работе допоздна. Ликвидировать его в светлое время суток, да еще в городских условиях, осторожный Коля Бубликов не посоветовал. Чтобы постоянно контролировать намеченную жертву, он раздобыл в «Радаре» мобильную трубку для прослушки разговоров Чешуякова по сотовому телефону. Удобный случай подвернулся внезапно. Подслушав разговор Федора Павловича с художником Питеровым о поездке в спорткомплекс, Бубликов не успел предупредить Темнова с Молотобойцевым и решил сам сесть Чешуякову «на хвост», чтобы проверить его бдительность. Чешуяков, похоже, заметив слежку, развил такую скорость джипа, что Коля, стараясь не «засветиться», не полез на рожон и, прекратив бессмысленную игру в догонялки, свернул с автотрассы на дорогу в райцентр. Проболтавшись около часа в районном городке, Бубликов поехал домой и у села Гусиный Брод увидел брошенный на обочине поврежденный чешуяковский джип. Узнав об этом, Темнов удивленно спросил:
– Где он долбанулся?
– Где-то между дорогой на райцентр и поворотом к спорткомплексу, – сказал Коля.
– Позвони в комплекс Полееву, – предложил Темнов и назвал номер сотового телефона, который Ахмет постоянно носил в кармане.
Дозвонившись с первой попытки, Бубликов измененным голосом забасил в трубку:
– Господин Полеев, с вами говорит полковник из компетентных органов. Доложите-ка подробно, в какую автоаварию попал возле вас господин Чешуяков?
Напуганный «компетентными органами» Ахмет заявил, что о Чешуякове ничего не знает, а на трассе у поворота к спорткомплексу, столкнувшись с неизвестным джипом, погиб бывший футболист Герман Суханов, ехавший с женщиной на мотоцикле.
Закончив недолгий разговор, Коля многозначительно посмотрел на Темнова:
– Нам этот джип известен. Есть предлог замочить слинявшего с места аварии Чешуякова в отместку за Суханова.
– А если не «чушка» сидел за рулем джипа?… – спросил Темнов.
– Своими зенками его видел. Да и какая разница, кто рулил. Нам важно развести бодягу, чтобы заморочить ищейкам мозги.
Бубликов разорвал пополам лежавшую на подоконнике пустую пачку от сигарет «Прима» и, достав из стола красный фломастер, на чистой ее стороне нарисовал череп с перекрещенными костями. Подумав, написал под рисунком печатными буквами: «КРОВЬ ЗА КРОВЬ». Протягивая записку Темнову, сказал:
– Спрячь ксиву в карман. Выбросишь на деле. Пусть волкодавы из УГРО помечут искры на голом вассере.
Задумав такую акцию, киллеры не знали, когда для ее осуществления подвернется удобный случай. Словно по заказу, он подвернулся буквально на следующий день. Вторично позвонивший вечером из Москвы Хватов подсказал Темнову, что завтра утром Чешуяков поедет в спорткомплекс. Детальный план покушения обсуждали в гараже. Прикинули с десяток разных вариантов. В конце концов остановились на том, что надо встретить Чешуякова, когда он, возвращаясь в Новосибирск, будет выезжать от спорткомплекса на автотрассу. Здесь ему придется разворачиваться на малой скорости, да и место, где погиб Суханов, рядом. Темнов и Молотобойцев готовились к покушению с таким азартом, что даже крутой Бубликов, глядя на них, удивился:
– Огольцы, вы представляете, какой срок вам корячится, если погорите?
– В России «вышка» под мораторием. А срок – сегодня дадут, завтра амнистируют, – весело проговорил Темнов.
– Пожизненно приговоренным амнистия не светит.
– Зато и вкалывать их не заставляют. Будем харчиться за счет казны да отлеживать бока на нарах.
– Запомните, лежебоки, – строго сказал Коля. – Главное на мокрухе – не оставлять свидетелей.
Проверяя прикладистость готового к стрельбе автомата, Молотобойцев спросил:
– Вдруг Чешуяков поедет с Васей Цикаловым?…
– Мочи и Васю!
– Жалко кореша. Как-никак свой.
– Нашел свояка! – вспыхнул Темнов. – Вельветовый Василек жирует, словно кот в масленицу, а мы с тобой горький хрен со смаком сосем. Ты жалостливые слюни не распускай.
– Сам-то не хочешь со стволом в кузов садиться.
– Рулить «Москвичом» умеешь?
– Нет.
– Ну и не мыркай.
– Возникнет шухер – рвите когти в тайгу. Дожидаться вас не стану, – предупредил Бубликов.
– Не мандражи, Колян. Под алтарь тебя не подведем, – заверил Темнов.
Слежку за Чешуяковым начали у офиса спортивного фонда. Около девяти часов утра Чешуяков и Вася Цикалов сели в «Ауди». Скучавший за рулем «Москвича» Темнов торопливо сказал затаившемуся с автоматом в фургоне подельнику:
– Балда, придется мочить двоих.
– Патронов хватит, – буркнул Молотобойцев. – За семь бед – один ответ.
Пока ехали по городским улицам, Темнов не выпускал «Ауди» из виду. Когда же миновали скопище машин у барахолки и вырвались на Гусинобродское шоссе, натужно урчавший «Москвич» безнадежно отстал от скоростной иномарки. Ехавший следом в черном «Мерседесе» Бубликов держался на расстоянии. Навстречу стремительно тянулся бесконечный поток машин.
– Хорошо, что мы надумали подкараулить «чушку» у спорткомплекса, – сказал Темнов. – На трассе хрен бы его догнали.
– Хорошо то, что хорошо кончается, – глухо отозвался Молотобойцев.
– Не каркай.
– Машин навстречу катит шибко много.
– Это кузбасские челноки газуют в Новосибирск на барахолку. Через полчаса гонка скиснет.
– Потом попрут обратно.
– До их обратки мы управимся. «Чушка» в комплексе не засидится, – Темнов поморщился от табачного дыма, сизой пеленой тянувшегося через незастекленное окошечко из фургона. – Балда, ты не угоришь там?
– Не угорю.
– А мушку «калашника» сквозь дым увидишь?