одумался, решил бросить пить, зажить нормальной жизнью. И тут несчастье с грузовиком случилось, все погибли, одна она в живых осталась и продолжала горе мыкать с такими же горемыками. Разве такое простишь? Особенно после того, как посмотрела она на житье-бытье своего вора-дядюшки. Нет, она ему не завидовала — ни богатству его, ни деньгам. Она давно знала, что не в деньгах счастье. Но ведь речь-то не о счастье шла, а о жизни. Он их всех жизни лишил — хлеба, образования, возможности выбрать свою собственную судьбу! Вот этого она и не прощала.
Но к ней Бог был милостив, видно, хотел оделить ее счастьем за всех. И Луана улыбалась, думая о том, как переменилась ее жизнь и сколько чудес ее ждет впереди. Она так привыкла к своему новому имени — Луана, что ей не хотелось даже возвращаться к старому. Она и чувствовала себя Луаной безземельной, а вовсе не Мариетой Бердинацци.
Рожать ей хотелось здесь, в имении. Хотя Донана все твердила, что Бруну заберет ее в город под присмотр врача, что он не будет рисковать ее жизнью и жизнью ребенка. Но это будет еще не скоро. И будет так, как захочет Бруну. Она с ним спорить не станет.
Привыкшая к работе, Луана скучала от праздной жизни. И вдруг ее осенило: а почему бы ей не покататься на лошади? И развлечение, и прогулка и окрестности она узнает лучше.
Луана подошла к Донане и попросила оседлать ей лошадь.
— Да ты что! — всплеснула руками Донана. — Ты же ребенка ждешь!
— А что тут страшного, Донана? — удивилась Луана. — В детстве я иногда ездила на лошади в школу.
— Тогда у тебя в животе никого не было, — рассердилась Донана. — Какая же ты еще девчонка! Что скажет сеньор Бруну, если ты потеряешь ребеночка?
— Нет, своему ребеночку я никакой беды не хочу, — испугалась Луана. — Может, вы и правы, сеньора Донана!
— Конечно, я права, а хочешь прогуляться, так иди пешочком.
— И правда, пойду пройдусь, — согласилась Луана.
— А ты знаешь, что и у меня тоже скоро будет ребеночек? — спросила с улыбкой Донана.
Луана недоверчиво посмотрела на немолодую женщину. А Донана, став очень серьезной, продолжала:
— Я дала обет, пока искали сеньора Бруну, что если он останется жив, то я возьму на воспитание сироту и выращу его, и будет это только мой ребенок. По обету.
— А что скажет ваш муж?
— А что он может сказать? Это же мой обет, данный Деве Марии. Ну иди, иди, погуляй, а то засиделась….
И Луана не спеша пошла вдоль реки, доброй и щедрой, которая вернула ей Бруну, размышляя об обете, данном Донаной…
Дал себе обещание и Бруну. Он обещал себе поговорить с Апарасиу и устроить все-таки судьбу своей Лии. Когда он видел ее, такую хрупкую, совсем девчонку, которая действовала отважно и энергично, ему хотелось дать ей в жизни надежную опору. И он решил еще разок поговорить с упрямым и несговорчивым юношей.
А дела у дуэта Кулик-Светлячок шли, между прочим, очень успешно. Их первый диск пользовался большим успехом, и им предложили записать второй. На нем они записали песню «Король скота», посвященную Бруну Медзенге. Надо сказать, что Бруну их внимание тронуло.
Он пригласил ребят к себе поужинать и после ужина задержал Светлячка.
— Насколько ты любишь мою дочь, Апарисиу? — спросил он.
— Она знает, — ответил гордый парень.
— Но это я у тебя спрашиваю, — вздохнув, сказал Бруну.
— Настолько, что сижу перед вами и жду, что будет.
Бруну оценил меру любви Светлячка, а он прибавил:
— Я вас очень уважаю, сеньор Бруну, но хочу, чтобы и меня уважали.
— Все правильно, сеньор Апарисиу, но раз вы так любите мою дочь, то не хотите ли вы на ней жениться?
— Если бы не хотел, то не лез бы вон из кожи, чтобы заработать на десять тысяч быков. Первые две у меня уже есть, — сообщил с достоинством парень.
— Так ты это всерьез воспринял? — удивился Бруну.
— Всерьез, — ответил Апарисиу. — Я знаю, что вы человек серьезный.
Бруну это понравилось.
— Так вот, я делаю тебе серьезное предложение, — сказал он. — Если я забуду про десять тысяч быков, женишься на моей дочери? И станешь моим помощником, научишься обращаться с быками, чтобы потом по-хорошему управиться с той частью, что достанется Лие? Ну как?
— А гитару, значит, по боку? — спросил Апарисиу.
— Думаю, да.
— Нет, мне ваше предложение не подходит. Я родился с гитарой, с ней и умру.
И опять они не поладили двое мужчин, опять нашла коса на камень, опять ничего не вышло у Бруну.
Глава 25
Лию больше всего огорчало, что Бруну и Апарисиу никак не найдут общего языка. Оба были ей дороги, и она прекрасно понимала, что и она очень дорога обеим, тем более была для нее их непрекращающаяся вражда. Поэтому она попробовала как-то переубедить Апарасиу, примирить его с требованием отца.
— Ты, наверное, не понял, что хотел сказать тебе отец, — принялась убеждать она возлюбленного.
— Нет, я его прекрасно понял, он предложил мне на этот раз променять мою гитару на его быков.
— Он хочет, чтобы ты научился управлять тем, что я унаследую, — мягко сказала Лия.
— А кто тебе сказал, что мне нужны его фермы? И быки мне его ни к чему! Мое призвание — гитара, и я с ней никогда не расстанусь!
— А я? Ты готов расстаться со мной из-за быков и гитары?
— Ты прекрасно знаешь, что ни за что на свете я не расстанусь с тобой. Разве ты сама уйдешь к отцовским быкам…
— Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы вы с отцом договорились раз и навсегда, — печально проговорила Лия.
— Так оно и случится однажды, — вот увидишь, — весело пообещал Светлячок и заключил ее в объятия.
Лейя, позвонив на виллу, хотела переговорить с Бруну — в конце концов, он сам должен сообщить ей о том, что она узнала от Лии. И сообщить, что он намерен предпринять относительно нее впоследствии. Но Жулия сообщила ей, что Бруну вместе с Маркусом уехали осматривать фермы.
Лейя прекрасно знала, как ненавидит Маркус Ралфа. А вместе с Ралфом и ее, свою собственную мать. Куда было Бруну до его ненависти! Теперь, раз они поехали вместе, сомневаться не приходилось, что хорошего ей ждать нечего. Маркус непременно настроит Бруну против нее. Наговорит ему с три короба. Он умеет быть убедительным, когда захочет.
Душная волна гнева вновь поднялась и теснила дыхание Лейи. Они сами загоняют ее в тупик. Почему она должна жить жизнью, которую ей отмеряют эти недоброжелательные к ней люди? Почему они вообще, так не любят ее, вмешиваются в ее жизнь?
В этот миг ей и позвонил Ралф.
— Мне нужен чек на пятьдесят тысяч, — сказал он, — это половина стоимости нашего дела, остальное после.
— Приезжай и получи — сказала Лейя и подписала чек.
Когда Ралф вернулся к себе, Сузана, которая ждала его и, по своему обыкновению, слушала сообщения на автоответчике, устроила ему бешеный скандал.
— Ты снова с коровьей королевой?! — кричала она. — Она звонит тебе по сто раз на день, и отношения ваши как на ладони.
— А вот тут ты ошибаешься, голубка, — с усмешкой отвечал Ралф. — Я такую с ней завернул историю, что она больше в жизни звонить не будет!
— Какую же? — заинтересовалась Сузана.
— Сказал, что нанял убийцу, чтобы покончить с некой Луаной, любовницей Бруну Медзенги, — с усмешкой ответил Ралф.
— Ты? — изумилась Сузана. — И ты это сделаешь?
— Конечно, нет, — отвечал Ралф, — Но Лейя побоится меня тревожить звонками, опасаясь, как бы ее не уличили в чем-нибудь этаком. Поняла? Оба теперь будут жить в страхе и избегать меня…
Сузана вздохнула. Нет, шутки Ралфа никогда не были по вкусу. Но раз Лейя ушла из их жизни, то тем лучше. А то иначе она и впрямь не знала бы, что ей делать: она не привыкла ни с кем делить своего мужчину. И по временам она всерьез подумывала, а не убить ли ей изменника? Чего-чего, а темперамента ей было не занимать!
Но теперь была очередь Ралфа кое-что выяснить у Сузаны. Хоть он и предложил воспользоваться услугами наемного убийцы, сам он не хотел погибнуть точно так же.
— Твой муж, кажется, вернулся, и он знает, где ты? — спросил он.
— Знает, — совершенно спокойно ответила Сузана. — Ты же видел, последний чек, который я дала тебе, подписан им. Пока ты мне нужен, ты в безопасности.
— Даже так? — с легким оттенком недоверия осведомился Ралф.
— Да, вот так, — горделиво отозвалась Сузана.
Между тем Орестес выслушал отчет Кловиса о том, что в его отсутствие Сузана по-прежнему встречалась с Ралфом.
— И даже в моем присутствии, — меланхолично сказал Орестес, и его узкое лицо с холодными колючими глазами исказила злобная усмешка. — Я даже подписал ему чек…
— Но для чего? — не понял Кловис.
— Я хочу его успокоить. Вы-то ведь пока по-прежнему ничего не решили. Так ведь? — И Орестес испытывающее уставился на Кловиса.
— Вы уже знаете мое решение, — ответил Кловис.
— Я подожду, — сказал Орестес, — я умею ждать и хорошо плачу за услуги.
Старый Жеремиас опросил об услуге Отавинью, он должен был поехать с Рафаэлой в Италию за доказательствами. Худшего поручения Отавинью еще не получал! Рафаэла ходила мимо него как мимо стенки и, похоже, ни в какую Италию не собиралась. Вот об этом-то Отавинью и сказал Жеремиасу.
— По-моему, она вас обманывает, она такая же итальянка, как я китаец. Она и не собирается в Италию. И мне кажется, что она принимала непосредственное участие в смерти моего отца, и в смерти своего сообщника Фаусту. В общем, я собираюсь этим заняться.
И не стал откладывать свое обещание в долгий ящик. В тот же день он наведался к инспектору Валдиру и сообщил, что Рафаэла внушает ему серьезные подозрения.
— Дело закрыто за отсутствием улик, ничем не могу помочь, — устало сказал инспектор.
И тут Отавинью вспомнил о том, что Жудити говорила ему, как Рафаэла брала пистолет в комнате Жеремиаса Бердинацци.
— Пистолет? — Валдир удивился. Это было уже куда любопытнее. До сих пор ни о каких пистолетах в доме Жеремиаса речь не шла. Ну что ж, раз получено такое заявление, он на него отреагирует и непременно проведет экспертизу.