Впрочем, парень быстро берёт себя в руки и начинает обходить угловую стойку. Что меня, нужно признать, тревожит.
— Я не шутил по поводу свидания, Коллинз, — негромко сообщает он по пути. — Наша сегодняшняя встреча... Ты меня заинтриговала. — Лейн останавливается напротив офисного кресла, на котором я сижу, и, медленно склонившись, обхватывает пальцами подлокотники. Я вытягиваюсь стрункой, вжавшись в спинку стула. Лейн продолжает: — Мне бы хотелось познакомиться с тобой ближе, Мелисса.
Господи, зачем он так произнёс моё имя? Шёпотом, мягко и доверительно. Я ведь вовсе не железная...
— Насколько ближе, Лейн? — так не кстати дрожит мой голос. — Сообщая тебе о том, что я вовсе не святая я имела ввиду не то, что ты подумал.
— Ты знаешь, что я подумал?
Резонно.
— Не трудно догадаться.
— Допустим. Тогда, что ты имела ввиду сегодня утром? — дерзко блестят голубые глаза.
Я дергаю ногой в районе его паха. Немного резковато, но сгодится.
— То, что легко могу врезать тебе между ног, если понадобится.
У Лейна вырывается смешок. Затем ещё один. И ещё. Просмеявшись, он вновь смотрит мне в глаза и обещает на полном серьёзе:
— Не понадобится. Даю слово.
Врёт или нет? Хочу ли я ему поверить?..
Впрочем, мне всё это не нужно. Да.
Я отворачиваюсь в сторону и с усилием разворачиваю кресло к столу, вынуждая Лейна отступить. Сообщаю за плечо чистую правду:
— Я не хожу на свидания, Лейн. Вообще.
— Почему?
А вот здесь приходится соврать, что давно удаётся мне с невероятной лёгкостью:
— Папа запрещает. Он человек старой закалки... набожный, что тебе и так известно. Он совершенно не доверяет нынешним подросткам-мальчикам. Его слова. В общем, тебе и правда стоит держаться от меня подальше.
Лейн хранит молчание, пока я складываю в стопку бланки с успеваемостью старшеклассников, чьи фамилии начинаются на букву «К», а затем задаёт вопрос, который заставляет моё сердце тревожно замереть:
— Но ты же представляла своё идеальное свидание? Какое оно?
Похожее на первое свидание мамы и папы...
Я ловлю себя на том, что тянусь одной рукой к запястью другой, и, взяв себя в руки, снова берусь за бумаги:
— Нет. Не представляла.
— Врёшь, Коллинз, — раздаётся возле уха, отчего я вздрагиваю.
К счастью, в приёмную возвращается миссис Вонг. К несчастью, она видит Лейна, склонившегося возле меня.
— Почему вы находитесь за моей стойкой, молодой человек? — строго спрашивает она с порога, меряет меня обеспокоенным взглядом и приказывает Лейну: — Сейчас же выйди оттуда!
Лейн усмехается, но приказ выполняет, правда, негромко предупреждает меня напоследок:
— Мы не закончили, Коллинз.
Руки так и чешутся снова показать ему средний палец, но я ведь прилежная ученица и хорошая девочка, которая и помыслить не смеет о чём-то настолько оскорбительном.
По крайней мере, в стенах учебного заведения.
Впрочем, что-то мне подсказывает, что я ещё встречу Лейна вне школы.
____________
*КелАрт — калифорнийский институт искусств
Глава 5. Бонни: другая сторона монеты
Совершенно не представляю, как охмурять парней.
Тем более, таких, как Дилан Холд.
Нет, понятно, что он легко со мной переспит — его предложение об отеле говорило именно об этом — но мне-то нужно совсем другое.
Поэтому я должна узнать его получше.
Проблема в том, что в школе к нему не подступиться — пробовала настоять на совместном выполнении его работы по философии, но он и слушать меня не захотел. Лишь окатил меня ледяным взглядом и был таков. Даже про балетную пачку не напомнил.
Я откидываюсь на спинку стула и смотрю в окно. Пресловутый доклад на тему «Философия древнего Китая» авторства Дилана Холда написан. Мистер Флоу не подкопается: всё по правилам, сухо и субъективно, словно писал сам Холд.
Я отправляю документ на печать и начинаю теребить колечко на цепочке.
Есть два места, где я могу якобы случайно встретить Холда. В одном из них так и вышло, но я вовремя спряталась, и Дилан меня не заметил. До сих пор не представляю по какой причине он мог там быть.
Второе — это спортзал, который находится в здании напротив нашего дома.
Дилан стал ходить в него относительно недавно. Я как раз наводила порядок на балконе в комнате-кабинете бабушки, когда услышала рёв мотоцикла, а затем и увидела самого Холда. С тех пор он появляется здесь каждые среду, пятницу и воскресенье.
Он и сейчас там.
Я решительно поднимаюсь на ноги и иду в комнату брата.
Первое, что мне хочется сделать, когда я открываю дверь и захожу внутрь — это прибраться. У Ронни аллергия на порядок, и тот же беспорядок происходит в его жизни и мыслях. Но ему повезло, что у него есть я. Пусть я уже и отчаялась доносить до него мысль, что не всем подряд в его жизни плевать на него.
Впрочем, сейчас я здесь не за этим.
Я прохожу к шкафу, нахожу на его полках чистый спортивный костюм и быстро ретируюсь из комнаты, чтобы не сорваться и не начать уборку.
Посмотрим, каков ты, Дилан Холд, вне школы.
Примерно через десять минут я осторожно захожу в спортзал. Помещение очень светлое и прохладное, а за высокой стойкой мне приветливо улыбается девушка-администратор. Иду к ней, по дороге пытаясь разглядеть за стеклянными стенами огромного спортзала Дилана Холда. Но его там нет.
Я хмурюсь и отвлекаюсь на девушку, которая рассказывает мне что-то о членстве в их фитнес-клубе.
— Скажите, пожалуйста, у вас один зал или несколько? — спрашиваю я, как только она заканчивает.
— Есть первый и второй этажи, — с готовностью поясняет та. — Вы можете заниматься там, где вам удобно — мы заботимся о вашей физической форме и хотим помочь вам достичь целей, предоставив все, что нужно.
— Спасибо, — облегчённо выдыхаю я, вновь разглядывая множество тренажёров.
Может быть, Холд занимается на втором этаже?
Итак, спорт — это совсем не моё. Да, я бегала вместе с братом какое-то время, но это не продлилось долго. Я быстро поняла, что не создана для физических нагрузок.
И вот сейчас я собираюсь тягать тяжести...
— Так вы готовы посетить первое бесплатное занятие?
Я вновь смотрю на девушку и выдыхаю:
— Готова.
После небольшой экскурсии, за время которой я страшно переживаю о том, как отреагирует Холд, если увидит меня, меня знакомят с персональным тренером.
Я растеряна, потому что так и не увидела Холда. Это странно, потому что его байк припаркован у здания. Но если он не в зале, то где ещё?..
И тут я вижу, как у зеркал, которые тянутся во всю стену, открывается дверь и из неё выходит молодой человек со спортивной сумкой на плече. Смотрю на подтянутую девушку-тренера и спрашиваю:
— А там что?
Тереза, как мне её представили, прослеживает за моим взглядом и, хмурясь, отмахивается:
— Одно из подсобных помещений. Ты готова переодеться и приступить к занятию?
Я решительно киваю:
— Готова.
— Жду тебя у беговой дорожки.
Я вновь киваю и направляюсь к раздевалкам, но у дверей останавливаюсь и, осмотревшись на предмет того, что до меня никому нет дела, кидаюсь к таинственной двери. Поворачиваю ручку и быстро проскальзываю внутрь. Замираю, как оказывается, вверху лестницы, чтобы успокоить пульс, который всегда повышается до предела, если я занята чем-то запретным, а затем начинаю осторожно спускаться. Завернув за угол в самом низу, я попадаю в небольшой коридорчик с одной единственной дверью.
Открываю и её.
В нос ударяет аромат свежего пота. Такой, какой бывает у Ро, после хорошей тренировки. А слух заполняют хлёсткие удары и характерные выдохи.
Когда глаза привыкают к свету, после полумрака коридора, я вижу, как Дилан Холд наносит тренировочной груше короткие и точные удары. Голыми руками.
Его майка насквозь мокрая, тёмные волосы липнут ко лбу, струйка пота скользит по виску и стекает по щеке к шее. Спина и плечи напряжены, под блестящей от пота кожей играют бугристые мышцы.
Чтобы вы понимали: в школе Холд всегда спокойный и холодный, словно айсберг. Он даже в баскетбол умудряется играть, не вспотев ни в одном месте. Я никогда не видела его настолько... разгорячённым. И мне нравится то, что я вижу...
Хотя не должно.
Я сглатываю сухость во рту, заставляю себя отвести глаза от Холда и, наконец, обращаю внимание на то, что попала в небольшое помещение с рингом для бокса. Это озадачивает. Так же у стен стоят разные приспособления для силовых тренировок и, собственно, ряд боксёрских груш, у одной из которых и замер Холд.
Стоп. Замер?..
Я отвожу взгляд от его вздымающихся плеч и спины и встречаю в отражении зеркала такой ледяной взгляд тёмных глаз, что по моей коже разбегаются зябкие мурашки. Сердце подскакивает к горлу, а мозг лихорадочно обдумывает ответ на сложный вопрос, который Холд обязательно задаст.
Проходит бесконечно долгая минута, когда это происходит.
Дилан медленно разворачивается ко мне лицом, скрещивает на груди руки и спрашивает ровно:
— Какого хрена, Лейн?
Ответ я так и не придумала, потому задаю свой собственный вопрос:
— Ты занимаешься боксом?
Холд не реагирует, продолжая ждать ответа. Я с усилием отвожу взгляд от его бесстрастного лица и, скинув сумку с плеча на пол, иду к рингу. Провожу ладонью по чёрного цвета канату ограждения и рассуждаю себе за плечо:
— Однажды я мечтала научиться драться, но Ронни сказал, что у меня есть он, и мне не обязательно марать руки.
— Считаешь, что способна сделать кому-то больно?
— А ты? Тебе нравится драться?
— Иногда это единственный выход.
— Вот и я так думала. Но это было давно.
— Что ты здесь делаешь, Лейн?
Я разворачиваюсь к канатам спиной и смело заглядываю в глаза, которые, скорее всего, вообще не умеют смотреть по-доброму.
— Решила попробовать фитнес-тренировки, — жму я плечами. — Меня отправили переодеваться, но я спутала дверь.