Со стороны во всем этом, казалось, не было никакой логики, но это только на первый взгляд. Варвара чувствовала, как ее мозги становятся лучше, гибче, что она стала намного быстрее ориентироваться, быстрее принимать решения и распутывать проблемы.
С Вадимом она виделась за все это время лишь несколько раз, и каждый раз ее сердце ныло. Но он обращался с ней подчеркнуто вежливо. И не более того. И от такого обращения Варвара страдала. Если бы он ей грубил, хамил, но при этом ухаживал и вообще проявлял к Варваре внимание как к женщине, она страдала бы намного меньше. А вот эта убийственная холодная вежливость подкашивала напрочь.
После окончания института Варвару приняли на работу в контору, где начальником был Виктор Александрович Пронин. Она не знала — настоящая это его фамилия или нет. Задавать вопросы здесь было не принято.
Все ее задания были связаны с безопасностью государства, как объяснил ей Пронин. Все, что ей поручали, Варвара старалась выполнять безукоризненно точно и в срок. Ею были довольны, во всяком случае, разбора полетов пока не устраивали. Зарплату платили более чем приличную, так что материальных затруднений Варвара не испытывала. Единственное неудобство состояло в том, что обо всех своих передвижениях и отлучках Варвара должна была заранее ставить начальство в известность. Так как обязалась быть на связи двадцать четыре часа в сутки.
Но если с работой все было в порядке, то с личной жизнью дела обстояли намного хуже. Редкие случайные связи, не перераставшие в «отношения», — вот и все, чем она довольствовалась. Варвара даже пыталась освоить женские интернет-порталы и форумы, чтобы понять, что в ней не так и почему никто не хочет сказать ей: «Давай поженимся», как гласило название одной популярной передачи для домохозяек, почему никто не предлагает ей даже статус «в отношениях». И почему у Варвары до сих пор «все сложно».
Ей представлялось, что она хороший вариант для мужчины — без материальных проблем, обеспеченная, с жилплощадью, не зануда, не вредина, не стерва, не капризная дура. Внимательная, готовая всегда поддержать мужчину, дать дельный совет, помочь. Любит активный досуг. И все было мимо, мимо…
Нельзя сказать, что Варвару это напрягало, скорее раздражало, как задача, которую она никак не могла решить, несмотря на все старания. А ведь ее учили, что нет неразрешимых задач — есть неправильный подход и неверное применение технологий и методов.
«И какие тут неправильные методы? — с холодным бешенством думала Варвара. — Не кидаться же на шею каждому понравившемуся мужчине? Бред какой-то! А где же томные взгляды? Ухаживания? Где, в конце концов, инстинкт самца, который заставляет преследовать и добиваться привлекательной самки? Неужели он находится в глубокой спячке? Или это только по отношению ко мне мужской инстинкт впадает в анабиоз и летаргию?»
Несколько раз Варвара попыталась сыграть в игру под названием «Как привлечь и соблазнить мужчину своей мечты». Мало того что ничего не получилось, осталось отчетливое чувство тошноты, как будто бы Варвара окунулась в липкий сироп и не могла сделать ни шагу, чтобы не измазаться в этой густо-клейкой массе…
Мужчины упорно избегали силков Варвары, даже сплетенных по хитроумным лекалам ведущих женских гуру.
«Не судьба, — философски решила Варвара. — И чего я буду над этим париться?»
Больше всех была озабочена ее мать, которая намекала на внуков, но пару раз Варвара жестко осадила ее, и мать перестала вслух высказывать волнения по этому поводу.
И вот теперь Варваре предстояло явиться на встречу одноклассников и зафиксировать свое полное фиаско по матримониальной части.
Но можно было сыграть роль успешной бизнесвумен и тем самым придавить злые языки в зародыше.
Варвара пришла, когда все одноклассники были уже в сборе. Они сидели за импровизированным столом — сдвинутыми партами и бойко щебетали между собой. Варвара подошла к столу и обвела всех взглядом. Она знала, что сейчас выглядит особо выигрышно. Черный стильный полушубок с рукавами три четверти. Черные колготки с коротким черным вязаным платьем. Волосы собраны в замысловатую прическу а-ля антик (полтора часа сидения в элитной парикмахерской). Стоят ли одноклассники такой жертвы? Такой вопрос риторически вставал перед Варварой, когда парикмахерша колдовала над ее прической.
Умелый тонкий макияж и тонкие дорогущие духи. Брендовая обувь, стильная, недоступная многим, сумка, тоже известного бренда…
Одноклассники дружно вскинули на нее глаза и замерли.
Прошелестели восхищенные возгласы.
— Варя! — услышала она. К ней направлялась безразмерная туша.
«Морошкина?» — промелькнуло в Вариной голове.
— Епифанова? — осторожно уточнила туша.
— Епифанова! — отрапортовала Варвара. — Прошу любить и жаловать.
— Ну ты, Епифанова, красотка! — Это ляпнул худощавый тип в очках с толстыми стеклами. — Кто бы мог подумать!
— Тот, кто умеет думать!
Раздались смешки…
— Садись, садись, — засуетилась туша в бесформенном платье в горошек. — Вот твое место.
Варино место оказалось между дамой с тонкими губами и типом в очках, назвавшим ее красоткой.
— А где Григорий Семенович?
— Сейчас он придет, — сказала Морошкина, ныне Кругликова. — Через десять минут.
Григорий Семенович действительно появился через десять минут. Он сильно сдал и постарел. Ноги передвигались с трудом, под глазами залегла сетка морщин.
Он сел ближе к Варе и какое-то время просто смотрел на нее.
— Не узнали, Григорий Семенович? — попробовала пошутить Варя. — Это я, Варвара Епифанова.
— Узнал, — грустно ответил математик. — Конечно, узнал. Память у меня хорошая, несмотря ни на что. Вот жену недавно схоронил… Ты сильно изменилась. Довольна жизнью? Работа у тебя интересная.
— Откуда вы знаете? — вскинулась Варвара.
— Каждый математик немного детективщик, — улыбнулся Григорий Семенович. — Если у женщины нет обручального кольца на пальце и если она не склонна к легким романам, значит, ее держит работа. Это элементарное логическое умозаключение, Варя! — с ноткой укоризны сказал Григорий Семенович.
— Вы хотели меня видеть…
— Да. Мне прислал письмо Гоша Кунцевич. Помнишь его?
— Помню.
— Это уже хорошо.
— Мы с ним все время состояли в переписке. Хороший мальчик. Он помогал мне. Все время присылал деньги, когда моя жена нуждалась в них для лечения.
Варе стало стыдно. В горле встал комок.
— Григорий Семенович, если бы я знала…
— Что ты, Варенька! Я говорю без всякого умысла или намека. Просто хочу сказать, что Гоша — золотой мальчик и у него очень доброе отзывчивое сердце. Он иногда спрашивал о тебе, а я отвечал, что никаких сведений о тебе нет. В последнем письме он просил найти тебя и взять телефон. Я обратился к Зинаиде. Очень расторопная и толковая молодая женщина. И она помогла мне: попросила тебя прийти сюда на встречу одноклассников. И вот я выполняю просьбу Гоши. Он хотел бы взять твой телефон.
— Зачем? — вырвалось у Варвары.
— Этого я уже сказать не могу.
— Хорошо.
Варвара раскрыла сумку, достала записную книжку, вырвала оттуда листок и размашистым почерком записала номера телефонов: домашнего и сотового.
— Спасибо, Варенька, спасибо, деточка. Было очень приятно тебя увидеть.
Варя сглотнула. Сто лет ее уже никто не называл «деточкой».
Она посидела еще немного, а потом ушла в странных растрепанных чувствах. Было ощущение, что она в чем-то обманулась. Вот только в чем, объяснить даже себе самой не могла. На день рождения к своим дальним родственникам из клана Курочкиных она решила уже не идти. Не было никакого настроения, да и надобности — тоже.
Когда Варвара пришла домой, ей позвонил начальник и сказал, что с завтрашнего дня одно из направлений их работы — работа по связям опального олигарха Дмитрия Берковича. По слухам, он собирается вернуться в политику и уже предпринимает для этого определенные ходы. Им нужно тщательно прорабатывать его связи и контакты.
— Поняла, — ответила Варвара, — новое задание. Буду выполнять.
Глава 4Сад ядовитых бабочек
Кто двигается вперед в знании, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед.
На другой день Анна пришла на работу после двенадцати.
Распорядок дня Елены был четко расписан. Утром подъем — музыка, звуки душа, собачьих лап по полу…
Утренняя прогулка с Дэном теперь ложилась на Анну. Ей можно было проснуться через полтора часа после ухода Елены и вывести на улицу пса, который, перед тем как она откроет дверь, весело машет хвостом, нетерпеливо ожидая свежий воздух и общение с другими собаками…
Завтрак Елены означает жужжание кофемашины, хлопанье дверью холодильника и звук включенного телевизора. Елена любит смотреть программы коллег. Потом звуки стихают, и через пятнадцать-двадцать минут ее сестра выходит из дома. Легкое щелканье замка, и Анна остается одна.
Ей всегда хочется провалиться в сон и поспать еще, но это не удается. Она просыпается вместе с Еленой, словно настроена на ее волну, а потом — только дремлет, слыша, как топают собачьи лапы по полу — назойливо и требовательно.
После ухода сестры Анна вскакивает, откидывая толстое пуховое одеяло, и одевается на прогулку.
Вернувшись, моет лапы собаке и садится завтракать. Это целое священнодействие. Открыть холодильник и рассматривать яркие этикетки. Выбирать йогурт, сыр, молоко или сливки.
Обыденная жизнь Елены более-менее понятна и на виду, но есть и другая жизнь — не такая явная. Личная. Анна не смеет расспрашивать, потому что Елена не любит говорить об этом. Но постепенно она сама раскрывается. Предмет ее обожания — зам генерального директора канала. Миша Александровский. Шатен с волевым подбородком и холодными глазами. Анне он категорически не нравится, но она молчит, понимая, что ее мнение не очень-то интересует влюбленную женщину. По словам Елены, это была любовь с первого взгляда. Познакомились они на каком-то вернисаже, где заспорили о картине художника. Творческий вечер плавно перетек в гостиничный номер.