Еще немного, и она сорвется. Что это – кураж обманутого мужа или?..
– Да я сам заинтригован, – вдруг признался Борис, чем окончательно сбил Женю с толку. – Пашка, насколько я смог его понять, не такой человек. Нет, многие мужчины, в особенности холостые, время от времени позволяют себе подобного рода расслабления. Но мы, юристы, прекрасно осознаем, чем чреваты подобные знакомства. И, главное, чем они могут закончиться! Это и болезни, и… опасные связи в криминальном мире. Знаю, что у многих твоих коллег есть информаторы среди проституток. Возможно, конечно, что и эта Лариса Калинина работала на Журавлева. Вот только не пойму, зачем это отрицать? Вот скажи мне, Валера, он что, до сих пор говорит, что не был знаком с ней?
Ребров молча покрутил головой, мол, нет, не был знаком.
Женю так и подмывало сказать, что ей лично это знакомство по барабану! Что ей все равно! И мысленно она это произнесла, но в душе почему-то все равно что-то заныло.
– Валера, если честно, то я в шоке… или это розыгрыш какой-то? Может, на фотографиях и не Павел? – Вот это она уже сказала вслух.
– Вот поедем и посмотрим! – воскликнул Борис. – Собственно говоря, я и хотел тебе это предложить.
– В смысле? – Женя уже запуталась.
Чего он хочет? Хочет посмотреть на ее реакцию, когда она окажется в той спальне и увидит на фотографиях своего любовника в объятиях голой проститутки?
– Должен тебе признаться, что я и адвокатом стал как бы случайно, всегда хотел быть следователем, да хоть оперативником. Но все сложилось так, как сложилось. Но вот этот зуд, это желание распутать сложное дело, поломать голову и вычислить преступника живет во мне до сих пор. Поэтому и хотелось бы поехать на место преступления с вами, увидеть все своими глазами. И не скрою – заинтригован! Такая сногсшибательная история! К тому же, говорю это положа руку на сердце, мне от души хочется помочь Павлу. Ну так как, берете меня с собой?
Женя не могла заставить себя поверить мужу. Решила, что надо соглашаться, принимать его предложение, тем более что и других-то вариантов не было. Разве могла она сказать ему в лицо, мол, я не доверяю тебе, я чувствую в каждом твоем слове подвох.
– Борис, да я буду только рада, если мы поедем все вместе.
И тут она бросила на него такой долгий испытующий взгляд, что даже Ребров занервничал. Вероятно, и он в эту минуту засомневался в искренности Бориса.
– Женя, не жди от меня подвоха, я на самом деле хочу помочь Павлу. И не смотри на меня так. Не думай, что я решил контролировать каждый твой шаг. Просто у меня есть время, и я с удовольствием поеду с вами. Да и вообще… Это шанс побыть рядом с тобой… Я ужасно соскучился. Разве это непонятно?
Вот теперь он покраснел. Он произнес это в присутствии Реброва. Но, судя по выражению его лица, нисколько не пожалел об этом.
…Лариса Калинина проживала в многоквартирном доме возле метро «Павелецкая».
– Третий Павелецкий проезд, вот этот дом! – сказал Ребров, сидевший рядом с Борисом.
В Москву поехали на его машине. Женя устроилась на заднем сиденье и почти всю дорогу дремала под тихий разговор мужчин. Слушая Бориса, его рассуждения и предположения, она заставила себя поверить в его спокойный тон, а заодно успокоилась и сама.
– Эксперты здесь уже закончили работать, но я уверен, что ты все равно найдешь что-то интересное, что способна заметить только ты, – попытался подбодрить ее Валерий. – Только сразу предупрежу – комната в жутком состоянии, постель… Сама увидишь.
И Ребров осторожно снял наклейку-пломбу с двери.
– Я рядом. – Борис взял ее за локоть, когда они входили в квартиру.
Женя достала из кармана тонкие силиконовые перчатки, одну пару протянула Борису.
– На всякий случай, – сказала она и решительно шагнула в полумрак квартиры.
Идущий впереди нее Ребров распахнул дверь, ведущую в спальню, и Женя ахнула, увидев кровать с грудой окровавленного постельного белья. Даже деревянная резная спинка кровати была забрызгана кровью.
Женя оторвала взгляд от этой красной груды белья и увидела наконец то, что, по мнению и Реброва, и Бориса, должно было ее потрясти. На самом деле, всю стену за спинкой кровати украшали роскошные черно-белые фотографии. Их было четыре, и они составляли вполне себе стильный коллаж, на котором в разных позах была изображена пара – мужчина и женщина. Мужчина – это был Журавлев, вне всяких сомнений. Уж она-то знала это точно.
Ревность или злость? Женя никак не могла разобраться в своих чувствах. Значит, и то и другое. Нет, на фотографиях не было страсти, люди явно позировали фотографу. Девушка тоже была хороша. Идеальное тело, темные волосы, яркие губы. Она везде улыбалась, демонстрируя прекрасные зубы, и просто излучала радость и спокойствие. Она не была напряжена, она была словно уверена в своей власти над этим мужчиной. Безусловно, они были любовниками.
Девушка была обнажена полностью, Журавлев – до пояса. На одном из снимков виднелась полоска черного ремня на талии.
Интересно, как давно были сделаны эти снимки? До их короткого романа или после? Журавлев и десять лет назад был таким же молодым и прекрасным. Так что определить невозможно.
– Эксперты ведь смогут определить, когда сделаны снимки? Я имею в виду, недавно или давно хотя бы? – спросила Женя Реброва.
– Конечно. Предполагаю, что они смогут найти и фотографа.
– Да я и сам могу вам найти этого фотографа, если покопаю в интернете, – сказал бодрым голосом Борис. – Видно же, что это не простые фотографии, что сделаны профессионалом, на хорошей бумаге и все такое. Я не удивлюсь, если потом окажется, что это выставочный формат.
– Я почитала кое-что в интернете… Если не ошибаюсь, фотографии наклеены на пенокартон. То есть девушка принесла их, возможно, на самом деле с выставки, – осторожно заметила Женя. – Значит, неплохо было бы, узнав хотя бы примерное время выполнения этих работ, узнать, где в Москве проходили фотовыставки.
– Но что нам это даст? – задал вполне здравый вопрос Борис. – Какая разница, где и как были сделаны эти снимки? Подумаешь, девушка сфотографировалась с красивым парнем! Разве это может впрямую указывать на его причастность к убийству? Я думаю, этим вопросом и вовсе не стоит заморачиваться! А ты как думаешь, Ребров?
– Да прокурорские озабочены этими снимками… Я тоже считаю, что он вообще ни при чем. Если бы он, следователь, решил ее убить (во что я никогда в жизни не поверю), уж он бы сделал это иначе, вы не находите?
– Находим, – хором ответили Женя с Борисом.
– Честно говоря, эти фотографии лишь удовлетворили мое любопытство, не более… – сказала Женя, слукавила, конечно. – Надо поговорить с соседями, и я могу это сделать. Но прежде, если можно, я хотела бы осмотреться в квартире, найти альбомы с фотографиями, чтобы увидеть эту Калинину в жизни. Такие красивые девушки любят фотографироваться. Уверена, что ее фото есть во всех соцсетях.
Женя вдруг поняла, что в присутствии мужа чувствует себя не то что неуверенно, но как-то скованно.
И тут вдруг, словно кто-то сверху услышал ее мысли и чувства, Борису позвонили. Нарисовался новый клиент, и он должен был срочно уехать.
– Друзья мои, – оживился после звонка Борис, – меня срочно вызвали по новому делу. Клиент – мой хороший знакомый. Машину, Женечка, я оставлю тебе, а сам вызову такси. А вы работайте тут, потом расскажешь мне, что нашла, да? Все, дорогая, пока…
И Борис, поцеловав Женю, ушел.
– Уф… – вырвалось у Жени после того, как за мужем закрылась дверь. – Валера, что со мной не так? Почему я так нервничаю в его присутствии?
– Не знаю… Я только вижу, что он жутко рад твоему возвращению и теперь сделает все возможное, чтобы весь этот ваш ад не повторился. Я вижу, ты словно не доверяешь ему, и тебе кажется, что он знает о вас с Журавлевым. Может, и знает, но старается не думать об этом и ждет, когда ты вернешься к нему. Окончательно. Так что теперь все зависит от тебя.
– Но если знает, зачем говорит, что хочет ему помочь?
– А ты не понимаешь?
– Нет… Поэтому и нервничаю. – Женя даже поморщилась, словно от боли.
– Он хочет помочь Журавлеву ради тебя.
– Валера, но так не бывает… Не святой же он! Хочет помочь любовнику своей жены?!
– Не знаю… Но Борис, думаю, и на это способен. Все это ради любви, понимаешь? А вот Пашка не такой… У него не такая широкая душа и заботливое сердце, чтобы ради любви желать счастья сопернику.
– Валера, не путай меня… То, что ты сказал о Борисе, невозможно. При всем своем благородстве он нормальный мужчина, к тому же ревнивый…
– Если я не ошибаюсь, он хочет помочь Журавлеву просто как другу. Вот и все.
– Тогда, может, не станем так уж глубоко копаться в его чувствах? Пойдем осмотрим квартиру…
И Женя, встряхнувшись и освободившись от лишних мыслей о муже, почувствовала в себе прилив сил.
– Ищем альбомы!
10. Август 2024 г.
Свидетель Марина Кузнецова, соседка.
Я всегда знала, что она плохо кончит. Жизнь, она, знаете ли, циклична и действительно напоминает полоски зебры – то черное, то белое. Ну не могло это так продолжаться до старости. Мне всегда казалось, что красивые девушки постоянно ходят как по острию лезвия. Что когда вокруг тебя вьется такое количество мужчин, то рано или поздно один из них не выдержит и прирежет тебя из-за ревности. Но разве расскажешь о своих предположениях следователю?
Всегда поражалась убийцам, которые действуют так грубо и неосторожно. Ну, предположим, ревнивый любовник решил убить Ларису. Но уж точно не планировал его. Вернее, планировал, но как-то несерьезно, обдумывал, но не рассчитывал все детали, чтобы не попасться. Просто в своих фантазиях причинял ей вред. Потому что если бы планировал как следует, то сделал бы это точно не у нее дома, а в каком-нибудь более укромном месте, там, где его никто не увидел бы. Он мог бы тайно отравить, подсыпав яд в кофе, можно бы нанять киллера… Да полно разных методов. Но сделал бы все аккуратно, так, повторяю, чтобы его не нашли, не вычислили. А вычислить любовника женщины, у которой их целый взвод, вы уж извините меня, невозможно. Но нет же, пришел к ней на свидание, они поссорились, он бросил ей в лицо обвинения, она оскорбила его, ну, как водится… И он ушел, хлопнув дверью, но на самом деле просто хлопнул дверью, но сам остался в квартире. Где-то спрятался. И, дождавшись, когда Лариса уснет, вышел из своего укрытия, взял на кухне нож, вошел в спальню и прирезал свою возлюбленную. Но, насколько мне известно, было нанесено много ударов ножом, и били куда попало, пока нож не вошел в горло. Но раз так, значит, моя версия неверна. Так действовать мог человек, находящийся на пике своей злости, ненависти, возможно даже, он был не в себе, в состоянии так называемого аффекта! Но человек, прятавшийся в квартире в ожидании, когда его жертва уснет, м