С Арчером на Капри Калли совершила ошибку, когда решила скрыть свои истинные чувства и притвориться, что интрижки ей было достаточно. На этот раз она не поступит так же глупо. В начале этой недели они договорились о том, что она поедет в Торки для работы и чтобы сопровождать его на свадьбе брата, а в обмен заполучит проект школы серфинга, но после того, как они переспали, правила изменились. В будущем они пойдут разными дорогами, но в этот раз она заслуживала большего. Она заслуживала получить ответы на свои вопросы. Какова настоящая причина того, что Арчер решил сделать ее своей спутницей на свадьбу?
Какие у него были планы? Потому что рабочие в школе серфинга, с которыми она разговаривала, сообщили ей, что Арчер собирался чаще приезжать. Что это могло в перспективе означать для их отношений?
Потому что на этот раз она просто так его не отпустит. Она не сдастся без боя.
Калли уже не была той идеалистичной, наивной девушкой, которой она была на Капри. Жизнь короткая, слишком короткая, а второй шанс выпадает крайне редко, поэтому, если у них с Арчером была хоть малейшая возможность сохранить хоть какие-то отношения, она собиралась ею воспользоваться. Ей не хотелось каких-то глубоких, имеющих огромное значение взаимоотношений, ей хотелось чего-то легкого и веселого, чтобы облегчить переживания связанные со здоровьем ее матери. Она была всеми руками за.
Было что-то ироничное в том, как сильно она изменилась за последние несколько дней. Изначально она считала Арчера ненадежной парой, думала, что он не тот человек, который будет тебя поддерживать в трудные моменты жизни. Может быть, так бы он и поступил, но, чем больше она наблюдала за тем, как он обращается со своими братьями, с Иззи и подростками-серферами, после того как он держал ее в своих объятиях, и она рассказала правду о болезни своей матери, и он спрашивал о том, что может сделать, чтобы она на время забыла об этом ужасном заболевании, тем больше она понимала, что несправедливо к нему относилась.
Он разбил ей сердце восемь лет назад, теперь она изменилась. Почему она не может верить в то, что и он тоже изменился? Был лишь один способ проверить. Задать ему тяжелые вопросы.
Арчер зарылся лицом в ее шею.
— Я думал о том, как бы быстрее освободить тебя от одежды, с тех пор как мы сюда приехали, но здесь все-таки присутствуют дети.
Те вопросы, которые ей нужно было задать, немедленно отступили на второй план.
— Остановись. Люди могут увидеть.
— И пусть, — ответил он, его губы стали спускаться по ее шее в сторону ключицы, по дороге он покусывал ее кожу.
Ее тело тут же охватил огонь, она выгнула спину, умирая от желания получить от него все, что он готов был ей дать.
По тому, как кто-то низко завыл по-волчьи, стало понятно, что у них появилась компания. Арчер тихо выругался, затем выпрямился и отстранился от нее.
— Если это Том, то я его убью, — сказал он, в то время как Калли поправляла лямки своего платья.
— Извините, что отвлекаю, но мы собираемся произносить речи. — Трэвис ухмыльнулся, явно не переживая по поводу того, что помешал им.
Арчер бросил на него убийственный взгляд.
— Нельзя оставить эту скучную часть до свадьбы?
— Зачем? У тебя есть дела поинтереснее?
Уголки губ Арчера изогнулись, и сердце Калли тут же екнуло. Она любила эту его полуулыбку, которая появлялась на его губах, когда его что-то развеселило, и просто потому, что он наслаждался жизнью.
— Да, и если бы ты был посообразительнее, ты бы занимался сейчас тем же, а не участвовал в этой свадебной фигне.
— Эй, что плохого в том, чтобы совместить празднование Рождества с веселой вечеринкой для всей семьи? По крайней мере, старшее поколение довольно.
— Всегда грустно понимать, что один из мужчин семьи Флетт превратился в глупого романтика, — ответил Арчер.
Калли заметила на его лице странное выражение, которое она не могла разгадать, внезапно он отпустил ее талию и взял ее за руку.
— Мы придем через пару секунд, — добавил он.
Между бровей Трэвиса появилась маленькая морщинка, но он кивнул и ушел, оставив их одних, и у Калли появилась отличная возможность узнать, почему отношения Арчера с его семьей были такими напряженными.
— Я заказала целую кучу подарочных карт через Интернет для твоей семьи в качестве подарков на Рождество. Думаешь, это будет нормальным подарком?
— Нормальным, — сказал он. Но было очевидно, что он был не в порядке. После этой небольшой беседы с братом Арчер стал раздраженным, напряженным и отстраненным.
Ей больше нравилось, когда он был счастливым и беззаботным, но ей хотелось получить ответы на свои вопросы, и в этой ситуации был только один выход.
— Почему ты так поступаешь?
Он в замешательстве посмотрел на нее.
— Что?
— Почему ты так напряжен, когда оказываешься среди своей семьи?
Он сразу же нахмурился.
— Это неправда…
— Неужели?
Он поджал губы, когда посмотрел на своих родителей, которые на другом конце шатра о чем-то серьезно разговаривали с Томом.
Когда он так и ничего не ответил, Калли продолжила:
— Когда твои братья приехали к тебе домой и я зашла на кухню, я ощутила ту напряженную атмосферу, которая царила в комнате. С тех пор ты проводил все свое время занимаясь работой или серфингом и ни разу не поехал навестить своих родителей.
Он еще сильнее нахмурился, отчего на его лбу появилась морщинка между бровей.
— И сегодня посетить эту вечеринку было последним, что тебе хотелось. — Она тяжело выдохнула. Арчер был все еще здесь, он все еще ее слушал. Она решила принять это за хороший знак. — Твои родственники очень тебя ценят, поэтому я не понимаю, в чем дело. Возможно…
— Возможно, тебе стоит не лезть не в свое дело.
Ее надежды были разрушены. Она думала, что, может, он изменился, надеялась, что он доверится ей и расскажет правду, верила в то, что у них может быть будущее.
Калли попыталась высвободить руку, но вместо того, чтобы отпустить ее, как она и ожидала, Арчер крепко ее схватил, затем тихо выругался. Когда он наконец снова посмотрел ей в глаза, она задохнулась от той боли, которую в них увидела.
— Прости, что сорвался на тебе. — Свободной рукой он указал в сторону своей семьи. — Во всем этом нет твоей вины.
— Хочешь об этом поговорить?
— Пожалуй, нет.
Но он хотел. Она заметила в его глазах отражение смятения, внутренней борьбы, когда он перемещал взгляд от Тома к Трэвису, затем на своих родителей и Иззи. Казалось, что его изнутри терзает ураган эмоций, пока его взгляд не смягчился, когда он посмотрел на Иззи.
— Я очень мало провожу с ними время. Чувствую себя посторонним человеком.
Он сказал это так тихо, что ей пришлось склониться к нему, чтобы услышать, и та грусть и сожаление, которыми были пропитаны его слова, заставили ее сердце болезненно сжаться.
— И в том моя вина, а не их, — продолжил он, сжав ее руку так крепко, словно никогда не собирался ее отпускать. — Кажется, что всякий раз, когда я возвращаюсь в мир серфинга, я уже не принадлежу этому месту.
Между ними повисла тишина, пока Калли пыталась придумать, что бы сказать, чтобы это не прозвучало пустым звуком.
— Ваши жизни такие разные. Возможно, потому, что у вас мало общего, ты так себя ощущаешь? — Дело не в этом, — сказал он, его глаза потемнели, когда он перевел взгляд со своей семьи на нее. — Они кое-что скрывали от меня. И это все изменило.
О черт. По его опустошенному выражению лица Калли понимала, что это было что-то важное. Она хотела получить ответы, но не хотела причинять ему боль.
— Что произошло?
Он глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул. — У отца был рак простаты. Они ничего не рассказывали мне на протяжении восемнадцати месяцев.
Пораженная, она смотрела на него в полном замешательстве. Она не могла представить себе, насколько больно бы ей было, если бы ее мать не стала рассказывать ей о своей болезни. И в тот момент Калли все поняла: причину напряженных отношений Арчера и его родителей и его нежелание подпускать кого-то близко.
— Мне очень жаль, — сказала она, затем обняла его, стараясь передать хотя бы часть того, что она хотела сказать.
— Было тяжело. — Арчер немного отстранился, то, как надломился его голос, подчеркивало отчаянье, которое он испытал. — Очевидно, ему поставили диагноз в то время, когда я только начал делать себе имя в мире профессионального серфинга. За несколько лет до нашей первой встречи. — Он снова посмотрел на свою семью. — Они не хотели тяготить меня жестокой правдой, которую я все равно не смог бы изменить. Они ждали, когда отец победит болезнь, чтобы не мешать мне следовать за мечтой. — Он запустил пальцы в волосы. — Черт возьми, ты представляешь, насколько никчемным я после этого себя чувствую?
Желая сделать что-нибудь, чтобы освободить его от боли, Калли обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть ей в глаза.
— Не нужно судить их так строго. Я была на их месте, сидела, обозленная и беспомощная, в ожидании результатов. Этот, казалось бы, обычный жизненный момент пожирает тебя изнутри, и ты ничего не можешь с этим поделать. — Она освободила его, взволнованная силой своей собственной реакции. — Я понимаю, как тебе, должно быть, было больно оттого, что они не стали тебе говорить, но ты никогда не останавливался и не думал о том, что они сделали это потому, что любят тебя?
В его глазах отразилось непонимание, и Калли продолжила:
— Ты сказал мне тогда на Капри, что все, о чем ты мечтал с самого детства, — это стать лучшим серфером на свете. Ты рассказал мне, что каждую ночь, которую ты проводил, чтобы подготовиться к занятиям и получить образование, ты это делал для того, чтобы стать кем-то выдающимся. Кем-то большим, чем обычный парень из Торки, у которого не было ничего, кроме его большой мечты. — Она схватила его за руку и встряхнула ее. — Ты так сильно этого хотел, что я завидовала твоей уверенности в своих желаниях и в том, на что ты готов был пойти, чтобы добиться успеха. Если я поняла это через неделю после знакомства с тобой, не думаешь ли ты, что твоей семье было хорошо известно, как много для тебя значила эта мечта?