Сергей Дуло перевел взгляд на Семена.
– Брат остался на месте?
– Ждет, в случае чего маякнет дымом. Я всю ночь шел. Как только выбрался из тайги, сразу же позвонил в полицию, потом двинул в Кабанск.
– Место осмотрели? Что-нибудь заметили?
– Что заметишь? Стемнело, мы с братом уже собрались табариться. Начали спускаться к реке, а тут они, двое лежат.
– Застрелены?
Семен отвел глаза:
– Сразу не объяснишь…
– Давненько у нас такого не было, – тяжко вздохнул Борсоев и приказал Семену: – Иди к пилоту, как бы не проскочить.
Тот ушел. Сергей недоуменно переглянулся с Виктором.
До места летели минут тридцать-сорок. Когда внизу появились лесистые холмы с четко обозначенными линиями водоразделов, все приникли к иллюминаторам. День был солнечный, тень вертолета бежала по темно-зеленому покрову тайги чуть впереди, словно указывая пилоту дорогу. Покружив над предполагаемым местом посадки, они наконец заметили слабый дымок. Еще несколько минут ушло на то, чтобы выбрать естественную площадку для посадки. Ее нашли на междуречье безымянной реки и ее протока. Площадка имела треугольную форму со сторонами в сто пятьдесят-двести метров, была ровной и каменистой.
Вертолет сел. Все выпрыгнули на землю и отбежали от еще вращавшихся лопастей на безопасное расстояние. После чего Семен махнул рукой, и они направились в указанном направлении – сначала по каменистой россыпи, потом по мягкому мху, пока наконец не зашли в глубь тайги.
– Долго идти до места? – спросил Дуло. Он чувствовал: все вокруг чего-то недоговаривают, однако не считал нужным выклянчивать информацию.
Семен сообщил:
– Километра два или три.
– Минут сорок ходу, – уточнил Менюхов.
Остальные шли молча, внимательно глядя себе под ноги.
Тайга сделалась гуще. Совсем исчезли кусты, которые в изобилии росли у реки. Все чаще попадались мощные стволы сосен и кедров. В их кронах мерным прибоем пульсировал шум ветра.
Сорокаминутный марш-бросок оказался энергозатратным. Они все время шли в гору, но это показалось нетрудным только вначале. До места добрались изрядно уставшими, вспотевшими и покусанными безжалостным таежным гнусом.
Навстречу им вышел мужчина в таком же камуфляже. От брата он отличался лишь форменной егерской фуражкой с кокардой.
– Егерь Дмитрий Синцов.
– Где они? – спросил Дуло, тяжело переведя дух.
– Идемте.
Скоро вышли на небольшую таежную проплешину, в центре которой высился муравейник. Когда приблизились, увидели рядом с муравейником два тела. Взглянув на них, Сергей почувствовал, как кровь прилила к лицу. Овладев собой, спросил у егеря Синцова:
– Ничего здесь не трогали?
Тот ответил:
– Зачем?.. Радости мало.
– Ночь провели где?
Синцов показал рукой:
– Там, под кедрой.
Сергей подступил ближе, внимательно оглядел оба тела. Мужчины были распяты на срубленных тонких стволах, каждый из которых имел две крестообразные поперечины. Одна – на уровне плеч. На ней были раскинуты и зафиксированы красными пластиковыми хомутами руки убитых. Вторая – у щиколоток, к той привязали обе ноги. Под шею каждому из них положили по чурке, так, чтобы головы запрокинулись. Из их разинутых ртов торчали зеленые трубки папоротника. Сергей Дуло склонился, чтобы рассмотреть одну, и увидел неровную темную линию из муравьев. Одни бежали из муравейника в трубку, другие возвращались оттуда.
Отпрянув, он обернулся. Егерь Синцов пояснил:
– Дня два здесь лежат, не меньше. Иначе были бы еще живы.
– Что это значит? – спросил Сергей.
– Старинный забайкальский способ убийства. Так убивают, чтобы жертва помучилась. Видишь трубку из папоротника? Она же полая и мягкая, гнется туда-сюда. Ее срезают, вставляют в трахею, а потом насыпают дорожку из муравьев. Прямо из муравейника берут, и от него – к трубке. После этого палкой шурудят муравейник. Как только муравейник расшурудят, муравьи начинают беситься и бегут по насыпанной дорожке, лезут в трубку, оттуда в трахею, потом у живого человека начинают выедать легкие. За ними, на кровь, бегут остальные.
Синцов подошел к муравейнику.
– Красные муравьи. Они же злые, огромные… Посмотри, каждый чуть не с фалангу мизинца. Такого если посадишь на руку, он изгибается, и – раз: вырвет кусок мяса с кожей. Как мошка таежная кусает, только раз в десять больше дыра – круглая такая ранка выходит. – Он ненадолго задумался. – Ну, сколько так человек выдержит?.. Сутки, двое… И, что характерно, на ночь они уходят. Часа в четыре, как только солнце к закату пошло, вся эта банда возвращается в муравейник. Они же на ночь его закрывают, оставляют только дыхательные ходы. А человек – мучайся. Вот лежит такой бедолага, всю ночь орет и мечтает побыстрей умереть.
– А потом?
– Утром муравьи возвращаются и продолжают работу. Они же не всей бандой его жрут, основная масса занимается восстановлением муравейника. Часть муравьев жилье ремонтирует, а часть бежит добывать пищу. Буквально несколько суток, и останутся только кости. Муравьи… Они ж санитары леса. Ну, еще, конечно, хорьки и рыси. Или, например, если медведь придет. Он зараз все сожрет.
Борсоев сунул руки в карманы, обошел трупы и муравейник, потом приказал криминалисту Петрову:
– Давай начинай.
Петров сделал несколько снимков и тоже побродил вокруг муравейника. Затем спросил:
– Как мы их повезем?..
– С крестами, – сказал Дуло.
– И с муравьями… – недовольно заметил следователь Борис Гармажалович.
После чего все разбрелись.
Дуло приблизился к одному из убитых, подозвал к себе Менюхова и указал на шрам, который был у мертвеца на шее под ухом.
– Наши голубчики.
Менюхов оглядел одного и другого, уверенно подтвердил:
– Точно, они. Сергей Виленкин и Григорий Мелешко… – Потом оглянулся:
– Борис Гармажалович!
Борсоев сразу же подошел.
– Ну?
– Грабители приисковой машины. Описания совпадают.
– За этим вы ездили в Турунтаево?
– Я уже докладывал, их видела продавщица из магазина. А тот, что со шрамом, работал водителем на «Урале».
– Сначала работал, потом угнал. Так я и думал.
Внимательно осмотрев трупы, Сергей Дуло стал изучать то, что было вокруг. Егерь Дмитрий Синцов таскался за ним и все время что-то рассказывал, стараясь не смотреть в сторону мертвецов.
– Бывает, затаборишься рядом с красными муравьями. Ну, сдуру, вдруг не заметишь. Сядешь, глядь – капля крови… Сразу же собираешься и быстро в другое место. Бесполезно… Жить не дадут. Обычно уходишь километра за полтора. Идешь подальше от муравейника.
– Зачем же так далеко? – между делом поинтересовался Сергей.
– Они большую территорию охватывают. Такие агрессивные – всех конкурентов уничтожают: мелких мурашей, насекомых. Весь биологический белок собирают. Рябчика забил или козу, отходы можно не закапывать. Они все равно найдут и вылижут. Косточки оставил – через сутки они блестят. Ни одним ножом так не обрежешь, в котле не вываришь, как они собирают.
– Значит, если бы вы не нашли их вчера, через неделю от них бы ничего не осталось?
– Кости, может, только и остались бы.
К ним подошел криминалист Петров.
– Как понесем к вертолету?
– На крестах, – повторил Дуло. – Они же привязаны.
– Короче, обратно полетим с трупами и с муравьями-людоедами.
– Может, их в воду сначала? – предложил Менюхов. – Прополощем в реке, муравьи уйдут.
– Я тебе пополощу… – Борсоев погрозил ему пальцем и распорядился: – Давайте забирайте их и – к машине.
– А как же приисковое золото? – спросил Менюхов.
– Не для того их убивали, чтобы золото оставлять, – деловито заметил Дуло. – Но походить и все здесь как следует осмотреть – лишним не будет.
– Мы решим этот вопрос, – заверил их Алдар Гармажалович. – Закинем на вертолете несколько человек, они прочешут квадрат. А сейчас – идемте к реке!
Они подхватили кресты с мертвецами и понесли по направлению к вертолету. Муравьи кусались, словно собаки. Ни один не избежал укусов.
На половине пути поменяли руки: Дуло сменил Виктора и оказался рядом с Борсоевым. Так спустились к реке, где их ожидал вертолет.
Увидев кресты с покойниками, пилот выскочил из кабины и заметался, убеждая всех и каждого, что не стоит грузить их на борт, что здесь нужна другая, более вместительная машина. Он уверял, что не сможет поднять в воздух всех вместе с трупами. Борсоев велел ему замолчать.
– Тела увозим. Кто не влезет – останется здесь. Потом вернешься и заберешь.
Пилот матюгнулся, но ослушаться не посмел.
Размещались не меньше часа. Деревяшки пришлось стесать, но после того, как их вместе с покойниками затолкали внутрь вертолета, для двоих живых места не оказалось. Виктор Менюхов и один из кабанских оперативников остались стоять рядом с бортом.
Из вертолета на землю спрыгнул Сергей Дуло и велел оперативнику занять его место.
– Э нет! – крикнул Борсоев. – Так не пойдет! Я за вас отвечаю!
– Я сам за себя отвечаю, – оборвал его Дуло и толкнул оперативника к борту. – Залезай! – Потом обернулся к Виктору: – А мы вернемся на место и еще раз все осмотрим.
Борсоев решительно заявил:
– Тогда с вами останется егерь!
– Он не спал двое суток, – возразил Дуло. – За несколько часов с нами ничего не случится.
Закрывая дверь, пилот пообещал:
– До темноты успею вернуться. Ждите меня здесь, точно на этом месте.
Глава 12Забайкалье
Это был пятый день бесконечного, как вышло, пути. Пытаясь обойти скалистую гору, Ленька сбился с дороги и уже не знал наверняка, куда шел. Хлеб и вареные яйца, которые они с Митькой взяли из дома, давно были съедены. В один из дней он чуть не подстрелил рябчика, но в самый ответственный момент рука дрогнула – усталость и голод взяли свое.
В другой раз Ленька забрел в малинник. Ягоды были мелкими и не совсем спелыми, но он с жадностью обдирал их грязными, разбитыми в кровь пальцами, пока не услышал смачное чавканье и не увидел, как раскачиваются верхушки тощих берез, торчащих среди малинника.