Небольшое расстояние, около километра, Ленька прошел в забытьи, преодолевая немощь слабого, больного тела. В груди как будто перекатывался и бил по ребрам тяжелый камень. Лицо горело огнем, глаза ничего не видели сквозь мерцающую кровавую сетку.
Он скорее угадал, чем увидел, что деревья редеют. Если бы это случилось в самом начале пути, когда Ленька был здоров и полон сил, он бы наверняка обошел это место и убрался подальше в тайгу. Но теперь он нарочно стремился туда, чувствуя, что в этом его спасение. Уже теряя сознание, среди деревьев он разглядел приземистое зимовье. Непонятно откуда взялись силы. Отчаянное желание жить протащило его до двери, рванув которую, он тут же отпрянул. Его обдал едкий дым с запахом угарного газа.
Оставив дверь открытой, Ленька рухнул на землю. Минут через тридцать, с карабином на изготовку, решился войти внутрь.
В центре зимовья стояла печь из железной бочки, в которой тлели угли от непрогоревших поленьев. На полатях, устроенных вдоль стены, валялась куча тряпья, среди которого он рассмотрел чью-то ногу. Приблизившись, откинул край перепревшего ватного одеяла и увидел худого мужчину. Продержав его на мушке пару минут, решился дотронуться. Человек был мертвым, но еще теплым.
В хорошем зимовье всегда пахнет дровами и лапником (его стелют на пол, от мышей). В этом зимовье пахло сыростью, мышами и дымом, а на полатях лежал мертвец. Но у Леньки не осталось сил, а значит, и выбора. Единственной надеждой была эта печь, возле которой он мог согреться и высушить одежду.
Первым делом Ленька принес дрова и попытался растопить печь. Поленья были сырыми, шипели, потрескивали и не поддавались огню. А когда наконец занялись, запахло угарным газом.
Сообразив, что печка испорчена, Ленька собрал последние силы, отыскал длинную палку и влез на крышу. Пошурудив палкой в трубе, сложенной из камней, он протолкнул застрявший внутри нее камень и услышал, как тот громыхнул внизу.
Теперь стало ясно: закладывая в печку дрова, человек на полатях что-то в ней повредил, отчего внутри трубы выпал камень и перекрыл дымоход. Именно поэтому он угорел.
Спустившись с крыши, Ленька выбросил камень и растопил печь. Затем выволок на улицу мертвеца. Вернувшись в зимовье, разделся догола и повесил одежду сушиться. Натянул на себя ватное одеяло, вскипятил воду, выпил аспирин и съел кусок хлеба. После чего упал на полати и уснул, сжимая в руках карабин.
Сухая одежда, аспирин, а главное, горячая печь за два дня поставили его на ноги. Шли десятые сутки, первые из пяти, когда в назначенном месте его ожидал Лютый. До него оставалось два дня пути…
Перед тем как уйти, Ленька вырыл отцовским ножом яму. Подтащив к ней мертвеца, решил проверить его карманы. В одном нашел паспорт и двадцать рублей. И то и другое забрал себе. Скинув тело, закидал яму землей и только после этого тронулся в путь.
С Лютым он встретился там, где и условились. Забрав золото, тот отдал Леньке сумку с деньгами. Из тайги они вышли возле Слюдянки, добрались до железнодорожного вокзала, где Лютый купил билет до Иркутска.
– Ты куда? – спросил он Леньку, перед тем как сесть в свой вагон.
– Здесь останусь. На работу устроюсь.
Они попрощались, и Лютый зашел в вагон. Поезд тронулся. Ленька постоял на перроне, закинул на плечо сумку с деньгами и вернулся в здание вокзала, где уже приметил дверь с надписью «Отдел кадров». Нашел ее, дернул за ручку, вошел в кабинет.
– Тебе чего? – спросил мужчина в форменном пиджаке.
– На работу…
– Заходи. Паспорт есть?
Ленька протянул паспорт, который нашел в кармане угоревшего мертвеца.
Перелистав все страницы, мужчина спросил:
– Ремонтником железнодорожных путей пойдешь?
Осмелев, Ленька спросил:
– Сколько платите?
– Семьдесят плюс проценты. Для таких, как ты, иногородних, есть общежитие.
– Я согласен.
Кадровик еще раз заглянул в паспорт, сверился с фотографией.
– Ну что ж, Мохначев Иван Ильич, давай оформляться.
Глава 33Байкальская здравница
Утром Сергея Дуло разбудил звонок из Москвы. Звонил полковник Яковлев.
– Здравствуйте, Геннадий Петрович, – Сергей посмотрел на часы. – В Москве три часа ночи.
– Знаю не хуже тебя. Кто из нас двоих в Москве? – спросил Яковлев.
– Вы.
– Звоню, чтобы сообщить: следственная группа задерживается. В Иркутск прилетит в семь часов вечера.
– Вы же сказали…
– Мало ли что я сказал! – Заговорив строго, Яковлев сразу смягчил тон: – Не все зависит только от меня. Сам знаешь, как у нас решаются вопросы командировок.
– Это плохо, – заметил Дуло.
– Ничего. Продержишься. Как только приедут, нагружай их по полной.
– Хорошо.
– Жену успокой, отпуск тебе продлим.
– Спасибо.
– Выбери время, напиши докладную. Как всегда, на мое имя. Изложи в общих чертах обстоятельства дела и отправь Курочке. Она мне передаст. Ну и держи меня в курсе.
– Обязательно, Геннадий Петрович. Я позвоню.
Полина тоже проснулась и молча смотрела на мужа, ожидая, когда он закончит разговор.
– Что сказал Яковлев? – спросила она после того, как телефон лег на тумбочку.
– Следственная группа прилетит в Иркутск только вечером.
– Почему так поздно? Ты же говорил, сегодня утром.
– Мало ли, что я говорил. Кругом одни бюрократы. – Сергей поднялся с кровати и взял со стола сигареты. – Хотя, если задуматься, даже не представляю, как ему удалось.
– Что?
– Сформировать следственную группу и направить ее в Иркутск.
– А что в этом такого? – Полина потянулась в постели и смачно зевнула.
– Говорю тебе, кругом одни бюрократы. Ты просто не представляешь, какое количество документов нужно было для этого представить. Я уж не говорю о докладной, которую я до сих пор не составил.
– Где бы ты ее составлял? – Она решила съязвить: – В предгорьях Хамар-Дабана?
Сергей закурил и, зажав сигарету в зубах, стал натягивать брюки. Не дожидаясь, пока он их застегнет, Полина вскочила с кровати и побежала в ванную.
Завтрак прошел в штатном режиме, они быстро поели и, захватив из буфета бутылку минеральной воды, вернулись в свой номер.
– В общем, так, – неожиданно заявил Дуло. – Я еду в Слюдянку. Ты остаешься здесь.
– Это с какого же перепугу? – возмущенно спросила она.
И тут Сергей понял, что так просто от нее не отделаться.
– Нечего тебе там делать.
– Скажешь, опасно? Средь бела дня, на глазах отдыхающих меня украдут?
– Пора тебе угомониться. Беременная – береги себя и ребенка. Говорю: тебе там нечего делать.
– Тогда и меня послушай. – Полина стояла напротив мужа, глядя ему в глаза. – Или мы поедем вдвоем, или туда никто не поедет.
Зная Полину, Сергей понял, что на этот раз проиграл.
– Ладно, – он отступился. – Собирайся. Через пять минут уезжаем.
В дороге ему позвонил Менюхов:
– Я еду в Слюдянку.
– Я тоже, – сказал Дуло.
– Ты зачем?
– Следственная группа прибудет вечером, и это только в Иркутск. На место они попадут к ночи.
– Черт! – не сдержавшись, ругнулся Менюхов. – До вечера там черт-те что может случиться!
– Вот видишь… – произнеся эти слова, Дуло вдруг понял, что не рассказывал Виктору о том, что ему стало известно про Мохначева. Отсюда возник вопрос: – Что ты имеешь в виду?
– Я вчера говорил под протокол с Семеном Синцовым.
– Он в реанимации?
– Да, но говорить смог.
– Дал показания?
Менюхов тяжело вздохнул:
– Сразу скажу: имени не назвал.
– Имеешь в виду таежного «императора»?
– Да. Сказал, что хочет дожить до суда.
– Это он зря… Если бы назвал – точно дожил бы.
– В общем, я убедить не сумел. Приставил к нему пару надежных ребят.
– Дельное что-нибудь сообщил?
– Признался в убийстве Мелешко и Виленкина. Назвал имена тех, кто поджег дом Виленкина и проломил голову охранника с прииска «Благостный».
– Их нашли?
– Эрдем Цибиков поехал на задержание.
– Что еще?
– Сознался, что той ночью стрелял в нас.
– Один?
– С братом.
– Куда сбежал брат, сообщил?
– Дмитрий Синцов в Слюдянке, как я и думал.
– За нами поехал?
– Не совсем.
– Зачем тогда?
– К главному на доклад.
– «Император» в Слюдянке? – Задав этот вопрос, Сергей посмотрел на Полину. Она очень внимательно слушала их разговор.
– С его слов, он там, – подтвердил Виктор.
– Я так и думал, – сказал Сергей, имея в виду Мохначева.
– Семен Синцов опасается, что живым его брат уже не вернется.
– Это еще почему?
– Они без разрешения решили нас расстрелять.
– Не согласовав с «императором»?
– Да. Испугались, когда мы нашли хомуты и бинокль Виленкина. Посчитали, что, если уберут тебя и меня, никто не узнает, что они убили грабителей.
– Ясно. – Дуло переложил трубку к другому уху и прижал ее плечом.
Понимая, что больше ничего не услышит, Полина села поудобнее.
– Буду в Слюдянке через тридцать минут, – продолжил Сергей.
– Я уже подъезжаю, – сказал Менюхов.
– Встретимся у столовой. Нужно кое-что тебе рассказать.
– Можешь сейчас…
– Сейчас не могу, – обрубил Дуло. – Разговор не короткий.
– Хотя бы намекни…
– Про Леньку Тихонова, дядьку твоего, расскажу.
– Неужели в Иркутске что-то узнал? – ожидая ответа, Виктор притих.
– Встретимся у столовой, – дав отбой, Сергей убрал трубку в карман.
– Видишь, я же говорила, что там безопасно, – сказала Полина.
– Не факт.
– Во всяком случае, хотя бы схожу к врачу.
– Ничего не имею против. Потом запру тебя в номере.
– Ну уж нет!
– Это не обсуждается.
Справа от дороги исчезли деревья. Где-то внизу под горой появились дома. Автомобильная трасса прошла над железной дорогой, после чего показался берег Байкала. Миновав два крутых поворота («тещин язык»), автомобиль съехал под гору, а потом на мост через реку Медлянку.