— Нет, Учитель. Это произошло непреднамеренно.
— Может быть — это так и было. Трудно быть уверенным — не зная всего. Твоё сознание в замешательстве. Оно ослаблено, возможно, из–за снятия мною блокады памяти на воспоминания о твоей матери …
Она вздрогнула от этих слов, как будто от полученного удара: — Это не правда! — воскликнула она, хотя часть ее сознания считало, что это могло быть правдой.
Внезапно вспыхнули лампы освещения. Она сползла на пол, освобожденная от захвата Силой, и заморгала от яркого света, бьющего в глаза. Каюта была квадратной, с черными стенами. В ней, кроме саркофага для медитации, надежно закрепленного в центре, ничего не было. Дарт Хратис был в нем, его иссушенное лицо было видно под прозрачной крышкой.
Оказывается, он всё время находился там.
— Позвольте мне всё объяснить, Учитель.
— Если ты этого не сделаешь, я стеру тебя в порошок.
Она начала свой рассказ с попытки проникнуть в хранилище и быстро перешла к ее противостоянию с падаваном джедаев, а затем с Дао Страйвером. Дарт Хратис был недоволен тем, что она не смогла убить кого–нибудь из своих врагов. Она почувствовала это по его желанию перебить её, но она старалась говорить быстро и без остановок. Ее судьба, теперь, зависела от того, как она сможет объяснить внезапное появление гексов.
— Дроиды, зашипел он. — Лима Зандрет была дроидоделом.
— Это, вне всякого сомнения, подтверждает, что «Чинзия» была связана с ней.
— У тебя есть какие–то другие доказательства?
Она вспомнила постоянный визг гексов. — Они в первую очередь напали на меня, как если бы их запрограммировали ненавидеть ситов. На других они нападали только тогда, когда на них нападали, или преграждали путь к бегству.
— Это действительно заслуживает внимания. Ты говоришь, что мандалорец сдерживал себя во время боя, как будто он видел, что–то подобно раньше?
— Он сдерживал себя до тех пор, пока не стало ясно, что гексы собираются бежать.
— Я считаю, что этот факт, тоже заслуживает внимания.
— Хатты точно не знали, что они нашли, Учитель. Они, возможно, не стали бы продавать их, зная, что это такое.
— Как ты думаешь, твоё присутствие повлияло как–то на их пробуждение?
— Нет, Учитель. Это был вопрос целесообразности. Установка по производству дроидов оставалась относительно спокойной, пока обстоятельства не заставили её действовать по другому, и она тут же сменила тактику. Если бы аукцион был проведен через неделю, я думаю, что гексы попытались бы прорваться на космодром, а оттуда улететь на свой родной мир.
— Чтобы сообщить что–то, я полагаю.
— Да, Учитель.
— Можешь–ли ты восстановить их маршрут по данным, полученным из останков дроида, привезённого сюда?
— Я намерена это сделать, Учитель.
— Если ты этого не сделаешь, я сдеру с тебя живьем кожу, прежде чем Темный Совет, в свою очередь, сдерёт её с меня.
— Да, Учитель.
— Не притворяйся передо мной, — сказал он, — и не клянись мне. С тобой ещё ничего не ясно, а я видел в твоих мыслях, что ты чего–то не договариваешь, и я должен убить тебя за это, сейчас.
Она застыла от изумления. Все то, о чём она подумала, было то, что гексы сражались с ней так же упорно, как и с ее противниками. Не зависимо от того, что она была ситом. Но когда они узнали, кто она такая, то должны были сдерживать себя в нападении. В конце концов, Лима Зандрет создала их обоих. Она, даже, назвала корабль именем своей дочери. Значит, они должны быть ее союзниками, а не врагами.
Для Дарта Хратиса проникнуть в её мысли было также легко, как разбить скорлупу у яйца. Он направил на неё поток своей Силы.
От её воздействия она склонилась перед ним, прижимаясь лицом к холодному металлическому полу, чтобы подтвердить свою преданность ему.
— Я по–преж–не–му ваш надежный слуга, — с трудом произнесла она. — Я полностью в вашей власти. Вы можете убить меня, если считаете это нужным.
Она ждала, не смея дышать, и постепенно давление Силы спало.
— Ты будешь жить, — произнёс ее Учитель, — пока. Найди мне координаты этой планеты. Если ты подведёшь меня снова, то не жди от меня никакого снисхождения. Ты меня понимаешь?
— Да, Учитель.
— Можешь удалиться.
Она повернулась и пошла к выходу.
Только тогда, когда она была уверена, что достигла безопасного расстояния, она смогла подумать — не жди, и ты, от меня пощады. На следующий день наши позиции поменяются местами, Учитель.
ГЛАВА 25
Сигнал от сканера, встроенного в аптечку, подсказал ей, что в ранах нет чужеродных вкраплений от расплавленной перчатки. Она устала, и всё тело ныло от боли, но это не могло ждать. Необходимо было переодеться в чистую одежду. И, ещё бы не помешало принять ванну.
Как и говорил Уло — в его чемоданах чего только не было. Многие из вещей ещё были запечатаны в вакуумную оригинальную упаковку. Часть вещей была сделана из очень дорогих и натуральных тканей и, следовательно, не подходили для неё. Уло был не намного больше чем она. Наконец она нашла синие брюки и соответствующую куртку. Рукава и длина брюк подошли ей по росту. После почерневшего и изодранного комбинезона, она выглядела очень стильно, если бы не синяки на лице и недостающие пальцы на левой руке.
Лэрин сказала Уло, что хочет побыть одна, и ей не нужна помощь. Она очень устала, но знала, что пока не сможет уснуть. Первое, что она заметила, выйдя в коридор — их корабль никуда не летит. Он всё еще находится на орбите Нал Хутты.
Она решила осмотреть помещения находящиеся на главной палубе «Пламени Айриджии». Хетчкей крепко спал в каюте экипажа, и как, любой, хороший солдат не услышал её. Приглушенные мужские голоса раздавались в конце коридоре — это были голоса Уло и Джета, поднимающиеся по трапу в рубку. Приоткрыв очередную дверь — это была небольшая столовая — она просунула внутрь голову и увидела находящегося там Шигара.
Шигар был один и сидел на полу, скрестив ноги, с руками, лежавшими на его коленях, и с закрытыми глазами. Серебристый кусок металла лежал перед ним на полу. Лицо его было спокойное, но она могла чувствовать внутреннее напряжение, исходившее от него. Он был похож на неё — такой она была полчаса назад — опустошённой, грязной, и измотанной до полусмерти.
Она вышла и вернулась с аптечкой.
— Твоя рука, — сказала она ему, когда подошла. — Как ты собираешься достичь чего–то, если будешь в этой темноте истекать кровью?
На его лице, по–прежнему, не дрогнул ни один мускул, но он открыл глаза.
— У меня ничего не получается, Лэрин.
— Ты знаешь, что никогда не сможешь доказать, что ты прав, — перебила она его, держа аптечку перед ним, как вызов. — Это ты сможешь доказать, когда испробуешь все способы.
— Но если ты будешь отвлекать меня …
— Это не то же самое, как отказаться. Это называется отвлечься. Я хочу помочь тебе.
Его застывшее лицо, наконец, отозвалось слабой улыбкой. — Я бы с радостью поменялся с тобой местами.
— Я тоже, — произнесла она, подняв травмированную руку.
Он молча взял из её рук аптечку.
Она объяснила ему, где можно достать новою одежду, а он занялся своей рукой, слегка кивая в ответ головой. Она прислонилась спиной к стене каюты и села на корточки напротив него. При свете, проникавшем через открытую дверь, он выглядел намного старше, чем был на самом деле.
— Все чего–то ждут меня, — начал говорить он, отложив аптечку в сторону. — Не только ты и мастер Сатель, но и Верховный Главнокомандующий Стэнторрс, сотни солдат и пилотов истребителей, вся Республика. Все ждут, чтобы я сделал то, что я никогда раньше не делал. С этим предметом, так или иначе, ничего не получается. Это конец. Всё как в тумане. Я могу сказать, откуда у тебя доспехи, но эта вещь …?
Кусочек от установки по производству дроидов равнодушно отражал попадавший на него из коридора свет.
— Что насчет моего бронекостюма? — спросила она.
— Однажды, когда я задел его, то получил видение о его бывшем владельце. Она была снайпером с Татуина. Она получила медаль за спасение местного босса.
— Что с ней случилось потом?
— Она не была убита в бронекостюме, если это то, о чем ты беспокоишься.
Лэрин кивнула, чувствуя небольшое облегчение: — Может быть, она была ранена в бою и бронекостюм с неё сняли. Это случается, иногда.
— Вернее всего — она продала его, — ответил он. — Наверно она нуждалась в деньгах, это плохо?
— Его продали мне её дети. Это старые доспехи, Шигар. Они были изготовлены ещё до Корускантского договора. Мне пришлось потратить много сил и средств, чтобы привести их в надлежащий вид.
— Ты могла бы купить новую броню, — сказал он ей, — но ты не захотела. Это характеризует твой характер — полезная вещь должна служить и дальше — после её исправления.
— Ты всё это видел?
— Я только предполагаю.
Её зеленые глаза смотрели на него, не мигая. Она чувствовала, что иногда он смотрит прямо ей в глаза. Ей даже нравилось это. Но он не должен отвлекаться.
— Ты слишком много думаешь, — сказала она ему.
— Меня полностью не обучили этому.
— Я уверена, что это не так. Я уверена, что Гранд–Мастер обучил тебя всему, но ты просто сомневаешься в своих силах. Урок усваивается тогда — когда ты испытаешь всё это на своей шкуре. И самое главное — перед тобой стоит определённая задача. Ты её должен решить. Правильно?
Он смотрел на нее, не отводя глаз. — Может быть.
— Может быть чего? Ты знаешь, у тебя есть задача. Ты знаешь, что это такое, и ты знаешь, для чего это надо. Но ты не можешь сделать это, потому что твои мысли слишком бояться возможной неудачи, и ты сам себя убедил себя в этом. Большая часть твоего сознания решила, что ты прав, но есть небольшая часть, которая хочет попробовать еще раз. Причина — негативное отрицание мозга. Как ты можешь заранее знать это, а затем просто сидеть, сложа руки, и рассуждать о своём бессилии, и, что тебя этому не учили. Все может получиться, но этого надо очень захотеть самому. Возможно, тебе не нужно ничего делать, если ты думаешь о неудаче заранее. Надо быть уверенным в своих силах.