Силла согласилась и дала ей адрес дома на Телеграф-Хилл. Рабочий день подошел к концу, команда стала расходиться. Последней уходила Мосс.
– Как твоя нога? – Она увидела перекошенное от боли лицо Эрики.
– Последняя доза – через пару часов, – ответила Эрика, хмуро думая, что если до утра ей нельзя больше пить таблеток, то уснуть снова не удастся.
– Будь осторожна. И сообщи мне, как все пройдет с Колином, Силлой и Рэем.
Прежде чем уйти, Эрика связалась с лабораторией по поводу результатов ДНК, и ей сказали, что они еще не готовы.
– Время идет! Я могу продержать его под арестом еще несколько часов, но если результатов так и не будет, мне придется его освободить. Шевелите уже задницами! – прорычала она, бросила трубку и какое-то время смотрела на телефон. Возможно, это был плохой ход, который только разозлил лаборантов, но Эрика уже ничего не могла изменить. Она встала. Ей нужно было вновь поговорить с Чарльзом. Вниз, в камеру предварительного заключения, она спустилась на лифте, злясь, что из-за ноги этот путь занял втрое больше времени.
– Как Чарльз Уэйкфилд? – спросила она дежурного офицера.
– Только что проверяла. Спит как младенец.
Эрика кивнула и огляделась. Камера предварительного заключения была пуста.
– Можно на него посмотреть?
– Посмотреть? – удивилась офицер.
– Да, я хочу его увидеть. Проверить, все ли с ним в порядке.
– К нему приходил врач.
– Да, я только что его видела, – соврала Эрика. Немного поразмыслив, дежурный офицер кивнула и провела Эрику по длинному узкому коридору к камере Чарльза. Она отодвинула люк, и Эрика заглянула внутрь во мрак. Чарльз свернулся калачиком на маленькой голой скамейке и тихонько посапывал. Казалось, он крепко спит.
– Видите – как младенец, – прошептала дежурный офицер. – Сегодня вечером он мой единственный пленник, так что я надеюсь на тихую ночь с хорошей книгой.
– Доктор был обеспокоен? Его состоянием и всем остальным?
– Шизофренией? Да. Поскольку его вырвало, пришлось вновь заставить его принять все лекарства. Это была битва.
«Шизофрения», – подумала Эрика, вспоминая пузырьки с таблетками, с которых были сорваны этикетки.
– Доктор подтвердил, что он не склонен к насилию? – уточнила Эрика.
– Да. К насилию он не склонен, но может страдать параноидальным расстройством. И боится новых технологий. Врач сказал, что во время особенно тяжелого психоза он вырвал провод стационарного телефона. В его квартире нет даже радио.
– Надеюсь, завтра мне удастся с ним поговорить, – сказала Эрика.
– Врач вернется утром. И кстати, вы знаете, что его брат – помощник комиссара?
– Да.
– Между нами говоря, он пытается убедить доктора, чтобы Чарльза поместили в отделение в соответствии с Законом о психическом здоровье.
– Ой, – только и молвила Эрика. Она оглянулась на спящего Чарльза, и ее сердце упало. Если его поместят в отделение и у него случится психотический эпизод, то они не смогут снова его допросить. И все, что он уже рассказал им при допросе, может быть признано неприемлемым для рассмотрения.
Дежурный офицер осторожно задвинула люк, и Эрика вышла из камеры.
61
Ее машина так и стояла на парковке, и, хромая к ней, Эрика размышляла, сможет ли ее вести. По счастью, Эрике это удалось, и она направилась в Телеграф-Хилл.
Резиденция Колина находилась совсем рядом с Академией драмы Голдсмита. Это был элитный район на вершине крутого холма, ведущего от Нью-Кросс – здесь располагались парк и множество домов из красного кирпича с террасами. Что-то в духе того шикарного кусочка Лондона, где проживал Марш. Дом Колина стоял на самой вершине самого крутого холма – величественный особняк посреди большого участка земли, украшенный небольшой башней с каменным шпилем, что смотрелось несколько вычурно для Южного Лондона.
– Необычно, – пробормотала Эрика, глядя на шпиль. – Жители каменных домов порой ведут себя просто как короли.
Мест для парковки на дороге не было, но она увидела приличного размера подъездную дорожку, ведущую к деревянному навесу. Здесь уже стояли две машины, но свободное место оставалось, чем Эрика и воспользовалась.
От дороги дом отделял высокий ряд деревьев и кустов, выстроившихся вдоль передней стены. Когда Эрика хромала к входной двери, мигнул сигнальный фонарь. Из глубины звякнул колокольчик, и она не удивилась бы, если бы дверь открыл какой-нибудь жутковатый дворецкий.
Но открыла Силла в мешковатом ярко-зеленом платье, похожем на халат, с глубокими карманами по бокам. На ней были изумрудные туфли на высоком каблуке, носы которых были усыпаны блестками. После похорон она успела перекрасить волосы. Теперь они стали ярко-красными, как почтовый ящик.
– Добрый вечер, вы как раз к кофе! – с несколько театральным радушием воскликнула она. Эрика, морщась и опираясь на костыли, поднялась по крутым ступенькам и вошла. – Боже мой, что с вашей ногой?
– Я наступила на бутылку, которую разбил мой кот, – ответила Эрика.
Силла помогла ей снять пальто и повесить его на огромную железную вешалку у входной двери. Эрика оглядела большой коридор с деревянными панелями и плиточным полом. Небольшое витражное окно выходило на парковку под навесом, и ей показалось, что она находится в небольшом замке или в бутике, которым управляет кто-то, одержимый манией величия. Из кухни доносились восхитительный запах еды, мужские голоса и смех. Эрика пожалела, что приняла приглашение зайти. Поговорить по телефону было бы проще.
– Проходите, – пригласила ее Силла. Эрика проследовала за ней в большую гостиную-столовую, заставленную белой мебелью с латунной фурнитурой. В огромном бетонном камине, очень современном, потрескивал огонь.
– А! Детектив, добрый вечер! Можно предложить вам кофе? – Дружелюбие Колина было таким же натянутым, как и радушие Силлы. Он сидел рядом с Рэем, очень близко к нему, но Рэй отодвинул стул, и Эрика не могла не почувствовать, что ее появление нарушило интимность обстановки.
– Черный. Спасибо, – кивнула она.
– Вы были на войне? – поинтересовался Рэй, постукивая пачкой сигарет по столу. Он выудил одну и закурил.
– Глупая случайность, я наступила на кусок битого стекла, – повторила уже ранее сказанное Эрика.
– Пожалуйста, садитесь, – Колин указал на место напротив. Рэй встал и обошел стол, чтобы выдвинуть стул для Эрики. Силла внесла в комнату фарфоровую чашку с черным кофе на блюдце.
– Сигаретку? – Рэй протянул ей пачку.
– Нет, спасибо, – отказалась она. Рэй вновь сел рядом с Колином.
Эрика посмотрела на часы, достала обезболивающие и вынула две таблетки. Колин наблюдал за ней.
– Простите. – Она проглотила их вместе с горячим кофе. – Так-то лучше.
Силла села рядом с Эрикой. На блюде лежали остатки пастушьего пирога и небольшая порция овощей.
– Уверены, что мы не сможем вас соблазнить? – Колин указал на еду.
– Нет, спасибо, – опять отказалась Эрика. Ее желудок урчал, но она хотела поскорее покончить с этим и пойти домой. – У меня всего несколько вопросов по поводу АДГ, бывших учеников и Чарльза Уэйкфилда. – Все трое смерили ее немного надменными взглядами. Эрика продолжала: – Я могу спросить, почему Чарльз Уэйкфилд ушел с поста коменданта?
– Вы о ком? – Рэй погасил сигарету и зажег новую.
– Чарли Уэйкфилд, бывший комендант в нескольких общежитиях. Проработал там несколько лет, – объяснила Силла.
– Это не совсем ко мне, дорогая. Я учу студентов танцевать и не особо вмешиваюсь в их размещение, – сказал Рэй.
– Но АДГ – небольшой колледж…
– Это я слышал, и не раз. Порой слишком небольшой.
– Разве до вас не дошли бы сплетни, если бы коменданта, Чарльза Уэйкфилда, обвинили в неподобающем отношении к студентам?
– Я вообще никогда о нем не слышал. А вы? – Рэй повернулся к Колину и Силле.
– Я знаю, что он немного странноват, – ответила Силла. – Некоторые студентки называли его жутким. Говорили, что он вечно шатается туда-сюда… но ничего серьезного в этих словах не было. В тех немногих случаях, когда я что-то такое о нем слышала, девушки просто шутили.
– Вы уверены?
– Я так думаю.
– Вики делала эпизод для подкаста о злоумышленнике, который вламывался в комнаты общежитий. Она ничего не говорила кому-нибудь из вас о Чарльзе Уэйкфилде? Не задавала вопросов? – поинтересовалась Эрика.
Колин и Рэй покачали головами.
– Нет, как я уже вам сказала, Вики нам ничего не говорила, – проговорила Силла. – И если вы не против, я могу спросить, что сейчас с Чарльзом Уэйкфилдом? В крематории был такой переполох, когда его забрали полицейские.
– Он все еще под стражей, – пришлось признать Эрике. Силла, Рэй и Колин переглянулись.
– Вы всерьез подозреваете его в этих убийствах? – Рэй удивленно вскинул брови.
– Он очень нас беспокоит. Это подводит меня к другому вопросу. Кто-нибудь из вас слышал о женщине по имени Лили Паркс?
Они все обменялись взглядами. И температура в комнате, казалось, упала.
– Да. Местная девушка, какое-то время работала в АДГ, помогала в запаснике, – сообщила Силла. Судя по ее тону, у Эрики сложилось впечатление, что Лили Паркс ей совсем не нравилась.
62
– Запасник? Что это? – спросила Эрика. Начался дождь, застучал по крыше. Рэй втянул губами сигарету, прищурился и пристально посмотрел сначала на Силлу, потом на Колина, почти упиваясь неловкостью.
– Склад декораций. Место, где их хранят и готовят к спектаклям и шоу, – объяснила Силла, и ее взгляд беспокойно забегал – она явно была сбита с толку всем этим разговором. – Она пришла к нам из центра занятости, или центра трудоустройства, как вы там его сейчас называете.
– Почему нет никаких записей о том, что она работала в АДГ? – удивилась Эрика.
– Я думаю, что есть, – сказал Колин.
– Когда она там работала?
Силла посмотрела на Колина:
– Когда это было?
– Кажется, в две тысячи девятом. Лили проходила так называемую стажировку, мы ей не платили. Она работала несколько часов в неделю и получала пособие от государства. У нас многие так делали. Она была самой молодой и неопытной.