Между тем в перерыве между Понятовским и Орловым Екатерина снова сошлась с Львом Нарышкиным и как будто даже родила от него сына. Хотя она и продолжала любить Понятовского, ее необузданный характер не позволял ей жить монахиней. Она уже не могла обходиться без мужчин. Якобы за это Петр сильно избил Нарышкина. Мы не можем с точностью сказать, был ли у Екатерины ребенок от Нарышкина или это сплетни – тайна, покрытая мраком. Во всяком случае, Екатерина сама давала повод к таким слухам.
Так кто же такой был этот Орлов, который занял главное место в сердце Екатерины? О, история его взлета фантастична, а падение было оглушительным. Это в его честь императрица ставила триумфальные арки и выбивала золотые медали, а кончил он свою жизнь в полном помешательстве. Однако все по порядку.
Григорий Григорьевич Орлов был внуком того самого стрельца, который, оттолкнув Петра I от плахи, на которой рубили головы бунтовщикам, сказал: «Здесь мое место!» За проявленное бесстрашие Петр I помиловал его, а его сын дослужился до звания генерал-майора. Этот генерал и был отцом Григория, родившегося в 1734 году. В семье было еще четыре брата. Изначально Орловы жили в Москве; в 1749 году Григория отдали учиться в Сухопутный шляхетский корпус, где он неплохо овладел языками – французским и немецким. Проучился Гриша всего год и в 15 лет поступил на службу рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк. Кстати, его братья – тоже. В 1757 году он был переведен капитаном в армию и принял участие в Семилетней войне. В бою под Цорндорфом в 1758 году он проявил личную храбрость и, будучи трижды раненным, остался в строю. Солдаты и офицеры в нем души не чаяли. Это был весельчак, балагур, картежник, смельчак, пьяница и дамский сердцеед. Многие женщины валялись у него в ногах, завороженные его красотой и силой, а наипаче тем, что он был неутомим в постели. Из-за отличного знания языков он приставлен к взятому в плен прусскому генералу графу Шверину и отправлен на зимние квартиры в Кёнигсберг. На следующий год императрица Елизавета приказала привезти высокопоставленного пленника в Петербург. Здесь Григорий Орлов встретился со своими братьями, Алексеем и Федором, служившими в гвардейских полках. Он поселился рядом с Зимним дворцом в доме придворного банкира Кнутцена. В столице молодой герой не мог не обратить на себя внимания высшего общества, и генерал-фельдцехмейстер (то бишь начальник артиллерии) Петр Шувалов, брат фаворита императрицы Ивана Шувалова, взял его к себе в адъютанты.
После этого произошел один неординарный случай, который напрямую повлиял на дальнейшую судьбу Григория. Дело в том, что у Петра Шувалова была любовница – княгиня Елена Куракина. Орлов, склонный к рискованным похождениям донжуан, «отблагодарил» своего благодетеля тем, что соблазнил пассию Шувалова! Петр Шувалов, конечно, порвал с ним все отношения, взбеленился, выгнал его из своих адъютантов и перевел его на службу в Фузилерный гренадерский полк. Однако эта история ничуть не повлияла на репутацию Орлова и даже прибавила ему популярности.
Как раз в это время к себе на родину уехал «сердечный друг» Екатерины Станислав Понятовский, и она заскучала. Лев Нарышкин был не тем человеком, в которого можно было влюбиться; она жила с ним по требованию плоти, а не по зову любви. Слухи о «подвигах» Григория Орлова дошли до Екатерины, и она пожелала познакомиться с ним. Екатерина остро нуждалась в ту пору в мужчине, который бы самозабвенно любил ее.
Небольшое отступление – Любовь Орлова, любимица советского кино 1930-х годов, была прямым потомком тех самых братьев Орловых, которых называли «екатерининскими орлами».
Они встретились, и Екатерина влюбилась с первого взгляда в забияку, силача и кутилу 27-летнего Григория Орлова. Он был строен, статен и красив – гигант с головой херувима. Его биограф приводил такие слова Екатерины: «Это было изумительное существо, у которого все хорошо: наружность, ум, сердце и душа… он был самым красивым человеком своего времени». Природа щедро одарила Орлова – при всей его внешней красоте, он был добрым, мягким и отзывчивым человеком. Он был готов помочь любому, оказать покровительство, щедрым до расточительности, незлобным. Вместе с тем Григорий обладал несамостоятельным умом – большинство вопросов за него решали братья. Орлов был часто вспыльчивым, обладал необузданным характером, был веселого и ветреного нрава. Был храбр до отчаянности – в бою с пруссаками он проявил чудеса героизма, в одиночку ходил на медведя с рогатиной.
Английский посланник лорд Каткарт так отзывался о нем: «Орлов – джентльмен, чистосердечный, правдивый, исполненный высоких чувств и обладающий замечательным природным умом».
Великая княгиня тайно навещала Орлова в его жилище – благо, дом Кнутцена стоял невдалеке. В августе 1761 года она почувствовала, что беременна от Орлова. Но из-за того, что Петр давно уже пренебрегал своими супружескими обязанностями, ей пришлось скрывать свою беременность от всех, кроме самых доверенных ей людей. Екатерина во что бы то ни стало решила рожать, чем бы это ей ни грозило. Григорий Орлов был ее второй настоящей, после Понятовского, любовью, если даже не первой по значимости. Для женщины настоящая, искренняя любовь – все равно что первая.
Итак, она решила родить ребенка от любимого человека. Первые месяцы, до конца 1761 года, скрывать свое положение Екатерине было нетрудно, так как она не находилась в центре внимания – императрица Елизавета часто болела, и никому до нее не было дела. Мысли придворных чинов были заняты не амурами Екатерины, а вопросами престолонаследия – кому после Елизаветы достанется трон. Мнения разделились: одни считали, что престол должен наследовать Петр Федорович; другие – чтобы императором был объявлен малолетний Павел Петрович, а соправителями при нем были объявлены оба родителя; третьи считали, что регентшей при Павле должна быть одна Екатерина, а Петра Федоровича следует отправить обратно в Голштинию; были и такие, которые считали, что наследовать русский престол должна одна Екатерина, потому что Петр был не способен к управлению государством.
Пока «пикейные жилеты» судили и рядили, роды между тем приближались. Екатерина очень опасалась, что муж узнает о ее беременности, но пока все шло нормально. В начале апреля 1762 года Екатерина почувствовала, что роды совсем близки, и сказала об этом своим приближенным. Что делать? Тогда ее верный слуга Василий Шкурин придумал выход: он поджег свой дом, и завзятый пироман Петр Федорович удалился из дворца, чтобы полюбоваться на пожар. А Екатерина тем временем родила мальчика, которого назвали Алексеем. Его тут же спрятали, и секрет был сохранен вполне. Он сначала воспитывался в семье того самого Шкурина как его племянник. Отец и мать часто навещали сына, «отправляясь в сумерки в простой карете, сопровождаемые только одним лакеем». Петр Федорович до самой смерти так и не узнал, что у него есть еще один «сын».
История его судьбы занятна и поучительна. Алексею Григорьевичу дали фамилию Бобринский – по названию имения Бобрики в Тульской губернии, купленного Екатериной II специально для содержания сына. В 1764 году, когда Екатерина чуть было не решила выйти замуж за Григория Орлова (об этом будет рассказано впереди), она даже хотела назначить Алексея наследником престола вместо Павла. Слава богу, этого не произошло, потому что, по отзыву современников, Алексей Бобринский «был порядочный негодяй». За свои проделки он был отослан матерью от двора в Лифляндию, чтобы там «искупать свои многочисленные грехи». Придя к власти в 1796 году, Павел I, как известно, всех обиженных своей матерью принялся возвращать из ссылки, всячески награждать и привечать. Уже через пять дней после своего восшествия на престол Павел приказал доставить к нему Бобринского, принял его с распростертыми объятиями и оставил обедать за своим столом. В тот же день Павел возвел его в графское достоинство Российской империи, пожаловал ему многочисленные дома с поместьями и присвоил ему чин генерал-майора, приложив к этому орден Святой Анны. По словам одного историка, «во время одного из приемов при дворе он при всех отнесся к нему как к брату. Правда, месяц спустя он о нем забыл, и Алексей, женившийся незадолго перед этим на дочери ревельского коменданта Анне Унгерн-Штенберг, отправился прозябать в провинцию». Внебрачный сын Екатерины II ничем не прославился и умер в 1813 году, оставив после себя дочь и трех сыновей.
Значительно позже Григорию Орлову приписывали отцовство некой Натальи Алексеевой, тоже родившейся якобы от императрицы, или даже двух девочек. Первая камер-фрейлина Протасова, доверенное лицо Екатерины, воспитывала их как своих племянниц. Так это было или нет – не знаем: большей частью мы черпаем эти сведения из перлюстрированной переписки заграничных послов, собиравших разные сплетни. Может, это очередная дворцовая байка. Так или иначе, дальнейшая судьба Натальи Алексеевой (1759–1808) сложилась счастливо – она удачно вышла замуж за графа Федора Буксгевдена, во время русско-шведской войны 1808–1809 годов командовавшего русской армией.
Между тем императрица Елизавета скончалась 25 декабря 1761 года, во время беременности Екатерины, и к власти пришел Петр Федорович под именем Петра III. Он совсем распоясался в отношениях с женой: в присутствии слуг называл ее «дурой», заставлял ее вставать при своем появлении, и так далее. Петр III ни от кого не скрывал, что хочет постричь Екатерину в монастырь, заключить Павла в тюрьму, а самому жениться на Елизавете Воронцовой. Он решил, по примеру своих предков, жениться на русской девушке, чтобы Россия имела природную царицу. Над Екатериной нависла серьезная угроза. Были у него и политические ошибки.
В это время Григорий, Алексей и Федор Орловы начали призывать Екатерину совершить дворцовый переворот. Она долго не соглашалась, но из опасения, что Петр III совершит свою угрозу и женится на Воронцовой, все же дала свое добро. И братья деятельно приступили к осуществлению заговора. Штаб-квартирой «путчистов» стал дом банкира Кнутцена, где проживал Григорий Орлов. Его братья – Алексей и Федор, служившие в гвардии, исподволь вели пропаганду среди своих солдат к совершению переворота в пользу Екатерины. Эта пропаганда подкреплялась небольшими денежными суммами, которыми ссужали Екатерину иностранные банкиры, заинтересованные в том, чтобы именно Екатерина пришла в России к власти.