Ян поднялся и, отойдя на безопасное расстояние, стал наблюдать.
Норх, по– видимому, уже очухался в достаточной степени, чтобы оценить свое положение. Медленно, но неотвратимо его засасывало вглубь. Монстр забарахтался, пытаясь доплыть до берега или хотя бы удержаться на поверхности, но при каждом движении лишь погружался в трясину еще глубже, увлекаемый тяжелыми доспехами.
Наконец он оставил бесплодные усилия и замер, медленно скользя навстречу неизбежной гибели и сверля Яна тяжелым взглядом.
Ян как зачарованный не отрывал от него глаз, впервые за последнее время вздохнув спокойно.
В тот момент, когда трясина подобралась к горлу чудовища, глаза его внезапно вспыхнули каким-то надрывным светом. Похоже, он пережил некое озарение. Раздался хриплый и скорбный голос: «Если бы я только знал… Да я сжег бы мою нынешнюю жизнь дотла… Но раз поздно – принимай мое проклятие…»
Увы, монстр не успел окончить фразу – болотная жижа хлынула ему в пасть.
Рефлекторно задергавшись, норх тем самым лишь приблизил свой последний миг.
Ян, охваченный самыми противоречивыми чувствами, подобрал меч – единственное сохранившееся свидетельство появления норха в этой местности. Меч был кривым и походил скорее на ятаган. Серебряное лезвие его покрывали руны, выгравированные на металле каким-то неведомым Яну способом. Рукоятка была инкрустирована диковинными узорами из драгоценных камней – опалов, изумрудов, сапфиров.
Отдышавшись и собравшись с мыслями, Ян, все еще стоя возле ямы, разразился долгим приступом хохота. Он хихикал, фыркал, взвизгивал и хватался за живот.
Он победил! Первый раз в жизни – победил!
– Ага-а, паршивая харя! – завопил он, наклонившись над трясиной. – Ты уж подумал, что достал меня, да? Ну так знай: ты заслужил эту вонючую могилу за то, что убил Мрака! Ты уж решил, что я – трус, да? Что я побоялся вызвать тебя с твоими дружками на бой? Так знай, что я вызвал бы вас, если бы только не…
И тут из– под ряски, покрывавшей болото, внезапно высунулась скрюченная ручища. Пошевелив пальцами, она вцепилась в выступавший корень.
Едва успев что-то сообразить, Ян занес меч и рубанул. Кисть руки отвалилась. Трясина забурлила и покрылась пузырями. Окровавленная культя снова исчезла в глубине. Отрубленная кисть выползла на твердую почву и забилась в укромный уголок между двумя корнями.
Ян решил, что не стоит больше задерживаться в этом странном месте.
Глава 4
Когда норхи со своей прелестной пленницей пересекли границу, разделявшую Реальность и Сюрреальность, Порядочные Края и Земли Хаоса, провинцию Грогшир и Темный Круг, Аландра Достославная чуть не лопнула от отчаяния.
Она испытывала то же, что переживает человек, увидевший во сне кошмар и внезапно обнаруживший, что этот кошмар стократ реальнее любых ощущений наяву.
Подпрыгивая на спине лошади перед флегматичным норхом, Аландра чувствовала, как встречный ветер буквально липнет к рукам и лицу. Воздух здесь был насквозь пронизан бесхозной энергией и напоминал статическое электричество. Он топорщил волосы, бегал мурашками по спине, пробираясь под платье, и отплясывал сумасшедший танец на растрепанных нервах Аландры.
Да стоит ли удивляться, что она в один прекрасный день умаялась от такой жизни! Да, и сбежала! Можно ли винить ее за побег в надежде обрести более вменяемый способ существования? Моргшвин похитил Аландру из родных краев и убил ее отца, а затем объявил, что любит ее и собирается на ней жениться. И кто бы мог подумать, что на хрупкие плечи этой прекрасной леди ляжет такая непомерная ответственность?!
Позднее, уже заточив Аландру в своей мрачной цитадели, Моргшвин объяснил ей, что она – Ключ. А раз она Ключ, следовательно…
Раздался грохот копыт. Всадников галопом догоняла третья лошадь. Аландра извернулась, приподняла голову и ухитрилась бросить на нее взгляд. Это оказался скакун норха, которого послали покончить с тем косноязычным недомерком, что нарушил все планы Аландры.
Всадника на лошади не было.
Сердце пленницы вновь затрепетало надеждой. Возможно ли, что?…
Норх, державший Аландру поперек седла, поспешно натянул поводья и что-то рявкнул своему спутнику. Девушку обдало зловонное дыхание чудища. Проклятие!
Моргшвин еще поплатится за то, что послал за ней таких вот ублюдков… Аландра отомстит ему – отомстит, пускай изо всех своих слабых женских сил…
Норх окинул лошадь леденящим взглядом и проворчал:
– Этого-то я и боялся.
– Что? – Второй норх ухватил скакуна за гриву. – Ты боялся, брат Гробонос?
Интересно, чего же?
– Того уродца. Он не так-то прост, как кажется. Я узнал в нем… но нет!
Быть не может. Чернобронх еще нагонит нас, брат Грызноклык. Мы должны торопиться. Боевая задача – достичь Врат в рекордно короткий срок.
– Эй! – окликнула их Аландра. – Прошу прощения, но вы, похоже, забыли обо мне! О вашей бедной пленнице…
– Примите наши нижайшие извинения, о королева, – отозвался державший ее норх. – Что вам будет угодно?
– Мне угодно вон ту лошадь. Если с нами больше нет Чернобронха, то почему бы мне не занять его местечко в седле? Это было бы куда удобнее, и осмелюсь предположить, что Моргшвин не намерен лишать меня удобств и маленьких удовольствий. В конце концов я ведь его гордость и радость.
– Наш владыка Моргшвин, да продлится во веки веков его достохвальная тирания в Третьем квадранте Нижне-Нижайшего королевства, распорядился доставить вам как можно больше неудобств, о госпожа. Он более чем огорчен вашим неожиданным отбытием. Более чем огорчен!
– Ох, Гробонос, он ведь переменчив как флюгер. Ты же знаешь! Как только я вновь окажусь в его владениях, он ужаснется тому, как вы со мной обращались, и вкатит вам обоим по неделе нарядов вне очереди.
– Но, госпожа, – возразил Грызноклык, – ведь если мы позволим вам сесть на лошадь, вы наверняка снова попытаетесь убежать.
– Естественно! – с отвращением воскликнула Аландра. – Но мне это не удастся, если вы привяжете меня и будете держать поводья. Неужели у вас нет ни капли фантазии?!
Грызноклык издал хриплый смешок – весьма редкостный звук для норхов.
– О, королева, я подозреваю, что Гробоносу больше нравится держать вас поперек седла.
– Заткнись, неверный! Я не потерплю кощунства! – взревел Гробонос. – Невеста нашего владыки столь же священна, сколь царственные члены его великолепного в своей несокрушимости тела!
– Благодарю за комплимент, – язвительно пробурчала Аландра.
– Ладно, – скрепя сердце сказал норх. – Ваше пожелание будет исполнено.
Он достал из седельной сумки кожаный пояс и веревку и обвязал пленницу вокруг талии. Затем он усадил ее на свободную лошадь и крепко сжал в кулаке поводья.
Маленький отряд двинулся дальше сквозь зыбкий воздух Темного Круга.
Вокруг расстилался зловеще-мрачный ландшафт – край вулканов и скал, земля грозовых туч и молний, страна хаоса и изменчивых форм. Не сказать, чтобы земля эта была вовсе пустынной, но здоровой жизни здесь не наблюдалось. Деревья были все больше какие-то скрюченные, трава – чахлая и жухлая, цветы – помятые. Но все вокруг пропитывала неестественно бодрая аура сверхъестественности. Магия, ядреная, как болотный туман, без всяких там метафор висела в воздухе.
Всадники возвращались почти в точности по тому пути, которым проскакала Аландра, пытаясь выбраться из Темного Круга. Они спускались в долины и взбирались на каменистые холмы, с каждым шагом приближаясь к Вратам, которыми воспользовалась для побега невеста Моргшвина. То была арка, возвышавшаяся на приплюснутом холме неподалеку от внешней границы Круга.
Норхи снова впали в привычное для них угрюмое молчание и сохраняли его до тех пор, пока не подъехали к подножию холма, увенчанного Вратами. Здесь Гробонос проворчал:
– Не по душе мне это. Что скажешь, Грызноклык?
– Я тоже чувствую, как напряглась Ткань Бытия, брат. Что-то здесь не так.
– Мы должны без промедления вернуть ее высочество владыке Моргшвину. Без нее власть его слабеет.
И они галопом помчались к вершине холма.
«Итак, опять в гадкие объятия милого Морги. Опять терпеть его сюсюканья, – размышляла Аландра. – Только теперь он будет знать, что за его королевой нужен глаз да глаз. И все надежды на спасение из этой адской дыры пошли прахом…»
Всадники добрались до вершины. Грызноклык осадил своего скакуна и замер как вкопанный.
Врата, в незапамятные времена высеченные из цельного бриллианта, лежали на земле грудой сверкающей алмазной пыли.
Гробонос медленно склонил голову.
– Неладно что-то, – дрожащим шепотом проговорил он. – Ох как неладно…
Глава 5
Маг неистовствовал вовсю, носясь взад-вперед по очарованным залам своего особняка.
– Алебастр!!! – орал он, бегая между гостиной, кабинетом и спальней. – Кот!!! А ну-ка живо ко мне!
Обожженная рука чародея, бережно закутанная в газовый платок из крылышка феи и подвешенная на перевязи, благоухала ароматными притираниями; слегка пострадавшая в огне шевелюра до сих пор отдавала паленым. Маг сыпал проклятиями и пыхтел, карабкаясь по скрипучей лесенке на чердак, к последнему из возможных убежищ, где мог притаиться хвостатый виновник всех его несчастий. Стены в этой части особняка были оклеены каштановыми обоями с узором из французских лилий и увешаны пейзажами Тернера.
Рамы на полотнах начали угрожающе потрескивать. Маг вздрогнул и застыл на месте.
Так– так. Началась обратная раскрутка. Возмутитель космического спокойствия должен быть изгнан немедленно -и только тогда можно будет приступать к изнурительной штопке прорех на Ткани Монореальности, нити которой держались лишь благодаря узелку под названием «Игра Судьбы». Чародею до смерти претила мысль о том, чтобы избавляться от Алебастра, но отрицательные вибрации, которые вызвал его пушистый приятель, исказив эзотерическую траекторию заветных костей, здесь, в сердце Игры, были просто недопустимы. Устранить неприятные последствия можно было, уничтожив их виновника, но этого маг допустить не мог. Алебастр отправится в изгнание.