— Величайший, всё, о чём мы могли мечтать — поместье у моря с прекрасной виллой и уютной бухтой — у нас уже есть. Осталось заслужить ваше высочайшую благосклонность.
— Шах и мат! — фыркнула я, восхищаясь бабушкиной дипломатичностью.
В зале повисла такая тишина, что стали отчётливо слышны резкие крики павлинов из парка. Я что, это вслух сказала? Упс! Явно переволновалась, если даже за языком не слежу. Ой, мамочка! Зареветь, что ли, может, прокатит?
Но реакция Кирима удивила.
— Маленькая княжна умеет играть в шахматы? — Хан смотрел на меня с лёгким прищуром и едва сдерживаемой улыбкой. И нет у него никакого акцента. Ну разве что едва уловимый. Таким знанием языка гордиться надо, а не стесняться. — Не откажете мне в партии?
— Умею, Ваше Благороднейшее Высочество, — кажется, надо было книксен сделать, но я, обалдевшая от собственной наглости, забыла. — С удовольствием сыграю.
По знаку хана слуги начали суетиться. Одни втаскивали в боковую дверь шахматный столик, другие пододвигали стулья. Гордо внесли и поставили на расчерченное клетками поле большую резную коробку.
— Роксаночка, не позорься, — шёпотом умоляет бабушка побелевшими губами. — Ты едва-едва фигуры угадываешь, а как они ходят, и вовсе путаешься.
— Родная, всё будет хорошо, — обещаю я княгине и прошу посла: — Николай Иванович, позаботьтесь о бабушке.
Не знаешь ты, лапушка, что было у меня в прошлой жизни единственное увлечение — шахматы. Когда ещё в первом классе была, дед играть научил, чтобы не только о садах можно было говорить, но и было с кем сразиться вечерами в баталии мирной. Поначалу только фигуры бездумно переставляла, на что дед безнадёжно махал рукой, сердясь на мою бестолковость. Потом стала задумываться над ходами и кое-как разбираться в тактике. Для того, чтобы следующим летом порадовать старика своими успехами, записалась в школьный шахматный кружок. В те времена игра была популярной, и сильного партнёра найти было не проблемно.
Но последние лет десять о своём увлечении не распространялась, играя или с компом, или в сети с такими же увлечёнными. Разряды и регалии меня никогда не интересовали. А вот интересная, заковыристая партия, из которой выходишь победителем — это да.
— Прошу вас, юная леди! — встаёт хан с трона и идёт к месту нашего будущего шахматного сражения.
Он усаживается на свой стул, открывает коробку и начинает выставлять потрясающей красоты фигуры. Каждая как произведение искусства. Ни одна фигура не повторяет другую. Слоны, несущие на своих спинах паланкины, башенки с зубцами и бойницами, кони, вставшие на дыбы, натянувшие луки пешки, ферзи, в драпировке которых угадываются очертания соблазнительных женских тел, величественные, восседающие на тронах, короли.
— Не отвлекайтесь, юная леди, — советует мне мой противник. — И знаете что… играйте белыми.
Белыми так белыми. Е2 — Е4. Играли мы быстро и молча. Без затяжных многоминутных раздумий и, конечно же, без консультаций. В какой-то момент я поняла, что через два хода поставлю Кириму мат. Мой ход… хожу конем ¬— шах, выход для короля только один, но после этого я слоном «рублю» ферзя и… Мат, Ваше Великолепное Высочество. Вариантов нет…
Уже тяну руку к изящной белогривой лошадке, перебирающей в воздухе передними ножками, когда вспоминаю слова бабушки. Той, что похоронена на деревенском кладбище рядом с дедом: «Выигрыш не всегда победа. Иной раз и проиграть нужно». Так говорила она мне, когда я научилась обыгрывать деда.
Меня бросает в жар. Роксана Петровна, ты же собиралась в этой жизни быть хитрее и умнее, а сама что творишь? Вот выиграла бы сейчас, на глазах у всех, у наместника. Сопливая девчонка у Величайшего. Подумай своей головушкой, что последует за этим?
О благосклонности, которой просила Глафира, можно забыть навсегда. Да и с поместьем, скорее всего, попрощаться придётся. А у меня уже планов громадьё с этим местом связано. Прасковью с места сорвала, Акима… Сожгла мосты, в хлам разругавшись с Петром. И куда после этого? В приживалки к тётушке Жени́, которая собак не любит?
Я опускаю занесённую над столом руку на слона, прикрывающего атаку лошадки, и сдвигаю его по диагонали, сливая игру.
Бровь Кирима дёрнулась. Он всё понял. Понял, что партия им проиграна, видел, как я чуть было не дотронулась до коня, и видел, как отступила.
— Я приму ваш ход, юная леди, — едва слышно сказал наместник, — но при условии, что мы ещё раз сыграем. Без секундантов…
В знак согласия я прикрыла глаза. А потом нарочито нахмурилась, скуксилась, делая вид, что едва сдерживаю слёзы, встала из-за стола, сделала поспешный книксен и с самым расстроенным видом побежала к бабушке.
Уже из-за её спины наблюдала, как Кирим поднялся, пожал плечами, развёл руками, сказал что-то типа, мол, так получилось, что тут поделаешь… не хотел обидеть ребёнка, но игра есть игра.
Когда объявили окончание аудиенции и народ потянулся к выходу, к нам подскочил тот шустрый господинчик, что забирал бумаги на наследование поместья.
— Княгиня, княжна, — поклонился он нам. — Поздравляю вас. Его Благороднейшее Высочество хан Кирим подтвердил ваши права.
Вот как проигрывать надо! — похвалила себя, прижимая документы к груди.
Глава 4
— А теперь куда, ба?
Люди, вышедшие из тронного зала, постепенно расходились, и вскоре в просторном помещении для ожидания аудиенций мы с Глафирой остались вдвоём. Даже посол, обещавший сопровождать нас, куда-то исчез.
— Как ни грустно признаваться, Роксаночка, но я об этом не подумала, — со вздохом покаялась княгиня. — Понадеялась, что если обеспечили переходом по приглашению, то и назад отправят. Веришь, даже серебрушки в кошель не положила, чтобы экипаж нанять. Непростительное легкомыслие…
Последнюю фразу бабушка сказала больше для себя, но я услышала.
— Ваша Светлость! Глафира Александровна, какое счастье, что вы не успели уйти! — быстрым шагом, едва не срываясь на бег, недостойный его возрасту и чину, к нам спешил Николай Иванович Горонцов. — Простите, дела службы задержали. Куда вы сейчас?
Глафира едва заметно повела плечами.
— Хотелось бы домой, но…
Столько в этом «но» было оттенков эмоциональных, что посол всё понял: и то, что мы устали и желания естественные у нас есть, и то, что непонятно, как из дворца выбраться, и сожаление о том, что не́кто не выполняет своих обещаний.
Тут же в руках чиновника появился артефакт занятной формы:
— Глафира Александровна, помните ли вы портальные координаты своей усадьбы?
— Конечно помню, — с лёгкой обидой ответила княгиня и назвала комбинацию из нескольких букв и цифр.
Тут же в метре от нас замерцал воздух и начал открываться проход в гостиную виллы.
— Зайдёте на чай, Николай Иванович?
— С удовольствием и благодарностью приму ваше предложение, Глафира Александровна, — с полупоклоном ответил посол.
Но я не обращала никакого внимания на зарождающиеся отношения. Усилием воли не позволяя челюсти отвалиться, наблюдала, как под воздействием артефакта открывается проход. Не в первый раз перехожу порталом, но, увлечённая другими впечатлениями, ни разу всерьёз не задумывалась о самом процессе. Понятно, что магический амулет каким-то образом пронзает пространство, после чего какое-то время удерживает переход. Непонятно, каким образом, но хотя бы логично. Однако как попасть в нужное место? Оказывается, есть координаты пункта назначения, как номера телефонов. Позже надо будет внимательно рассмотреть артефакт и расспросить о принципе работы гаджета.
А пока, извинившись перед гостем и предложив располагаться, мы чуть более торопливо, чем следует, поднимаемся к себе в комнаты.
Ох, нелёгкое это дело — приёмы посещать! — думаю я в очередной раз, выходя из туалетной комнаты и стягивая с себя парадное платье.
Через полчаса, переодевшись в лёгкие светлые платья, мы с бабушкой потчевали гостя на террасе с видом на море. Угощала, конечно же, бабушка, а я стремилась поскорее насытиться и бежать искать Прасковью, которая, по словам Надии, или где-то в парке гуляет, или в сады пошла, а может, и вовсе на лаванду смотреть полезла.
Теперь, когда поместье бесспорно наше, надо продумать план действий, чтобы усадьба приносила прибыль. Ведь помимо лаванды у нас есть фруктовый сад, ягодник и виноградники. Все плоды следует собрать, переработать, сохранить, а излишки продать. Для этого надо встретиться с Абязом, расспросить о местных особенностях хранения урожая.
Ещё где-то Аким потерялся. Как зашёл в дом, так и пропал. Ни разу на глаза не попадался. Обживается или прячется?
— С чего начнёшь? — спросила Прасковья, выслушав мою сбивчивую, перескакивающую с одного на другое, речь.
— Думаю, надо начать с планирования, — задумчиво грызя травинку, предположила я.
— А я думаю, с медитации. Чтобы что-то получилось, чтобы природа откликнулась и стала помогать, тебе необходимо сродниться с местом, почувствовать его и душой, и телом. Ты же видишь, как твоя усадьба изолирована от окружающих земель. Тут особый мир, со своей силой, с особой аурой. Почувствуй его.
Я понимала, что всё, что говорит подруга, верно, но не в моём характере ждать, когда что-то сложится. Хочется поскорее всё взять в свои руки, закрутить, завертеть так, чтобы я чувствовала движение. Так было в моей прошлой жизни: увидела, придумала, воплотила. И в этом мире так же действовать начала — строительство ледников организовала. Разве плохо?
— Может быть, и хорошо, только основы нет. Когда строишь, фундамент нужен. Так? Помни, что ты ведунья, основа твоей жизни связь с природой, иначе может получиться не так, как должно, — погладила меня по руке Прасковья.
— Да поняла я, поняла… — ответила я с лёгким раздражением, слегка дёрнув плечом. Трудно идти поперёк себя. Хоть и согласна с целительницей полностью. — А ты чем займёшься?
— Так уже…
Моему вниманию был представлен список средств, изделий и продуктов, в которых можно использовать все производные лаванды: эфирное масло, гидролат, сушёные цветы, измельчённые стебли и листья.