– Вижу, ты тоже не силён в чинах армии эйтранов, – заулыбался я и быстро пересказал суть вверенной мне должности атрегута. Потом и предложение сделал, от своего имени: – Соглашайся на работу в моём отделе и перебирайся в отдельные апартаменты над моими, этажом выше. И сегодня вечером устраиваем вечеринку, пусть и небольшую, но обязательную. Желательно только отыскать что-то из выпивки, отличительное от твоей самогонки. Сможешь?
– А на всё остальное моего согласия не спрашиваешь? – ворчал Двухщитный тайланец, скорей из вредности, чем отказываясь. И жестом показал вокруг себя: – Надо только мне помочь с переносом всего этого. Глянь, сколько я успел всего собрать! То же самое тут и с выпивкой: подвалы полны, надо только суметь к ним прорваться, всё перекрыто наглухо баррикадами. Опасаются до сих пор неожиданного выхода зроаков именно из подземелий. А в самой вечеринке кто будет принимать участие?
– Ты да я. Да две мои знакомые.
– Ага! Значит, и я нескольких человек приглашу?
– Оп-па! – развеселился я. – Так ты тоже себе уже подружек отыскал?
– Увы, я не настолько шустрый, как ты, – улыбался Шеян. – Только познакомился с одной. Но, кажется, она не против и более близких отношений. Да с одним парнем отличным познакомился, музыкантом. Он в придворном оркестре её императорского величества играет на скрипке. И придёт со своей подругой, тоже музыкантом, она на гуслях наяривает.
– Отлично! Можно и танцы с песнопениями устроить.
И мы устроили поспешный переезд на новое место жительства. Причём не на себе носили собранное целителем добро, а воспользовались внушительной тележкой на резиновых колёсах, коих в служебной части дворца хватало с избытком. Из моих вещей осталась лишь горсть, уместившаяся в небольшом мешочке. И две золотые монеты из пяти имеющихся, я их немедленно отдал своему лечащему врачу для закупки лекарства для предстоящей вечеринки.
В палату к лежащему в коме Строга́ну Белому тоже наведались. Положение барона определялось как стабильное, но без малейших улучшений. Сам я, сколько ни присматривался, понять не смог, что там повреждено в голове у старика. Будь то кость, попытался бы восстановить, но заниматься лечением повреждённого мозга не стал бы и под принуждением. Но когда меня прибывший врач попросил о разрешении на эвтаназию, я отказал. Мотивируя это неким шансом излечения, который может осуществить знакомый мне экселенс-целитель.
Когда мы покидали госпиталь, Бродский смотрел на меня с гораздо бо́льшим уважением:
– Ты и лекарь, ты и швец, и всех знаешь, молодец!
– И с тобой, как со своим спасителем, знаниями поделюсь, – дал я вполне выполнимое обещание. – Вот только решим самые насущные проблемы…
– А можно так: вначале ты делишься со мной знаниями, а уже потом решаем какие-то проблемы? – последовал вопрос, почти по классикам. Я и ответил так же:
– Можно. Но не получится. Потому что тогда проблем накопится больше и они станут неразрешимыми.
Но и сам не бросался решать самые актуальные. Хотя при оформлении своего первого и единственного подчинённого поинтересовался у порученца коменданта, где находится отдел по учёту личного состава. Сказал, что ищу дальних родственников. Мне и точку расположения отдела регистраций сообщили, и имя человека дали, к которому следовало обратиться. У самой девчушки спрашивать про Ивлаевых даже не подумал: никак она не походила на человека семи пядей во лбу.
Потом мы с Шеяном устраивались на новом месте, помогая друг другу переставлять мебель по нашему вкусу. Затем я лёг на кровать, чтобы оценить её удобства. Всё-таки мысль о вечеринке, а потом и о естественном продолжении её, чётко засела в сознании. Полежал, подвигался и решил, что подвесить над кроватью некий балдахин – самое верное и правильное решение. Ещё и крюк в потолке рассмотрел, весьма удобный для задуманного. Потому что прикрытие сверху я решил соорудить не в традиционном стиле, а подвесив его к потолку. Только и оставалось, что чуть сместить кровать дальше от окна.
Во время претворения этой задумки в жизнь мы успели с Шеяном сходить в столовую и плотно пообедать. Жаль только, что добавочные порции нам дали только по одной, несмотря на разглагольствования целителя о срочном восстановлении после ранений. За то, что не смог уговорить строгую женщину на раздаче, пришлось ему отдавать свою добавку мне.
Затем он же помог мне соорудить и подвесить над кроватью балдахин. До самого крюка добраться мы не смогли, зато надели петлю толстой верёвки длинным шестом. Получилось замечательно. Шеян веселился как ребёнок, расписывая прелести коитуса в момент падения такой вот крыши на кровать. Насмеявшись вдоволь над моей затеей, он умчался выискивать своих знакомых музыкантов и заинтересовавшую его женщину. А я, довольный как слон, опробовал кровать, с удовлетворением отмечая, как стало уютнее и спокойнее. Да настолько удовлетворение меня успокоило, что я не заметил, как крепко уснул. Наверное, сказалась общая усталость недавно восстановившегося организма.
Чуть ужин не проспал. И хорошо, что Бродский ко мне забежал с возмущёнными восклицаниями:
– О, какие у него проблемы! Выспаться перед вечеринкой никогда не вредно, но при здешних нормах, пропустив ужин, можно и до завтрака не дожить.
– Ничего, – рассуждал я уже на пути в столовую. – Надеюсь, что Оляна хоть какие-то закуски принесёт… Кстати, а что у нас с выпивкой? Достал?
– А нельзя просто послушать музыку и пение? – ёрничал целитель.
– Ха! Сам из меня алкоголика сделал, а теперь невинного из себя корчит! – возмутился я, тут же давая объяснение: – Честно говоря, уже почти не тянет на выпивку, но пока хоть от неё удовольствие получаю, надо пользоваться. И так боюсь, что сегодня не захмелею при всём желании.
– Купить ничего не удалось, как и самому прорваться в винные подвалы, – загрустил Шеян. – Но узнал, что там имеются запасы замечательного рома. Да и вин полно. Только вот ключи от имеющихся ворот либо у самой императрицы, либо у твоей… хм, так сказать, очень близкой начальницы. Догадываешься, у которой?
– Кто бы сомневался, – оживился я, тоже не упуская шанса пошутить. – Только мы императрицу по таким пустякам беспокоить не станем. Придётся Марту отыскать сразу после ужина…
Отыскал, чисто по счастливой случайности наткнувшись в центральном коридоре. Кратко и тихонько пояснил создавшуюся проблему. И был резко обломан:
– В подвалы мы наведываемся только крупным отрядом при поддержке десятка Трёхщитных. Так что соваться туда и думать не смей! А на сегодняшний вечер я принесу из стратегических запасов.
– Меня ром интересует. Имеется? – мне припомнилось Дно и ядрёный тамошний гнатар, истинно чудесный ром. Правда, он в те времена вызывал у меня страшные рвотные рефлексы, но зато сейчас, после самогонки Шеяна, любой ром казался мне слаще мёда.
– Будет тебе и ром, и всё остальное, – многозначительно пообещала госпожа Вольна. – Главное, никуда не впутывайся и не начни со своим дружком пьянку раньше времени. До моего прихода полтора кара осталось.
Но я таки решил наведаться в местный аналог отдела кадров и регистраций. И только грустно подёргал за ручки запертых наглухо дверей. Хорошо, что из дверей с другой стороны коридора какая-то тётенька вышла. А когда узнала суть моего прихода, пояснила:
– Сегодняшней ночью весь личный состав отдела на крыше дежурит. Кречи, будь они неладны! И завтра с самого утра не приходи, лучше ближе к обеду, тогда уж точно кто-то будет на месте.
Ну и чтобы совсем уж бесследно время не пропало, я сумел отыскать у хозяйственников высоченную, за пять метров стремянку. Отдавать, правда, не хотели, но эполеты и бляха атрегута сделали своё дело. И к своим апартаментам я притопал с инвентарём, крайне необходимым в предстоящих исследованиях.
Шеян со своими новыми знакомыми уже ждал меня у главных ворот нашего комендантского участка и при виде моей ноши явно разочаровался:
– Лейзуены с выпивкой надо в подвалах искать, а не на чердаках.
– Ничего, ничего, – пыхтел я, протискивая неудобно длинную стремянку в дверь своих апартаментов, – никогда не знаешь заранее, где чего отыщешь!
Но холщовую сумку на плече у музыканта я сразу заметил. И, оставив стремянку в уголке своей спальни, живо расставил на столе имеющиеся стаканы. Я не ошибся, новые знакомые принесли три лейзуены вина. Простого и кислого, но оно нам скрасило момент знакомства, первые полкара общих разговоров, а потом позволило плавно перейти к основным музыкальным номерам наших посиделок.
Из моих новых подруг первой пришла Оляна. Тут же совсем по-иному накрыла стол, застелив его вначале принесённой скатертью, а потом и скромную закуску выложила из своей корзины: хлеб, почти каменный сыр, такое же по твёрдости вяленое мясо и дивные овощи. Натуральная капуста, только маленькая, в виде яблока. Хрустящая и довольно вкусная. Не густо, но, учитывая общий дефицит продуктов, у нас получалась царская вечеринка.
А не успели мы вновь рассесться за столом, как и Марта Вольна явилась. С выпивкой: целая плетёнка с ромом, ёмкостью литров на пять. Другой вопрос, что знакомые Бродского её поначалу как-то стеснялись. И как мне шепнула шеф-повар на ушко, причины для этого имелись. Уж слишком грозной фурией слыла комендант для всех обитателей дворца, посетителей, гостей и даже многочисленных военачальников. Чему я даже не слишком-то и поверил. Наверное, по той причине не поверил, что знал женщину совсем с иной стороны. Точнее говоря, со всех сторон сразу. И всё чаще облизывался, представляя все эти пикантные стороны обнажёнными и доступными предстоящей ночью. Да и сидящая обок Оляна меня не оставляла равнодушным, раззадоривая нечаянным прикосновением то плеча, то груди к моему локтю, а то и сама поглаживая меня своей шаловливой ручкой по спине или по бедру.
В итоге не прошла и кара наших всеобщих посиделок, как ударивший мне в голову ром, а в другое место – неуёмное желание подвигли меня на разгон компании. Первым делом я подмигнул Шеяну, а как только появилась возможность, незаметно для остальных проворчал: