ься в своей ненависти ко мне. В страшных мучениях он вбил себе в голову, что во всех его бедах виноват Платон. И теперь готов его удушить. Благо, что координация рук и ног ещё отсутствовала после долгого лежания. А то бы меня уже давно душили, пинали и ломали.
Но только я начал терапевтические процедуры по успокоению и снижению посттравматических болевых спазм, как со стороны входа в здешние апартаменты послышался шум открываемой двери и удивлённые голоса:
– Кто там возле пациента кричит?
– Да никого не должно быть! Никто не проходил мимо меня.
А я уже метнулся к потайному лабиринту, закрывая плотно за собой плиту выдвижной панели. Потом ещё несколько минут прислушивался к словам, которые выкрикивал Строга́н Белый:
– Ну, чего стоите, рты разинули?! Догоняйте эту тварь! Убейте его! Он плохой!.. Он… предатель! Он на всё способен! Он вас всех убьёт! Там! Там он скрылся! В той комнате! Ловите его! Оружие на изготовку! Он хуже зроака! Подлый тайланец!..
Он ещё что-то там кричал, но я уже не мог слушать. Ошарашенный такой ненавистью, мчался в свои апартаменты, догадываясь, что скоро ко мне кто-нибудь обязательно наведается. И если не застанут «дома», могут усилить меры пресечения. Тогда уж я простым домашним арестом не отделаюсь.
Успел вовремя: в мою дверь уже со всей дури молотили чем-то тяжёлым. Вряд ли кулаками. Пришлось подскочить и с ленцой спросить в щель:
– Кого там принесло? Поспать не дают толком!
– На том свете выспишься! – рявкнул за дверью раскатистый женский голос. – Открывай!
Неприятно, когда женщина так себя ведёт. Хранительница очага обязана говорить спокойно, ласково, не повышая тональности и не переходя на визг. И уж совсем нехорошо, когда она начинает сразу источать угрозу. О чём я поучительно ворчал, открывая дверь и добавляя напоследок:
– И вообще, вначале положено извиниться за неурочное вторжение в сон…
И озадаченно погладил свою лысину в шрамах, когда мимо меня в гостиную протопала этакая женщина. Массивная, широкой кости и с несуразной плетёнкой какого-то вина под мышкой. Про подобных красавиц, наверно, утверждали, что она в избу горящую коня занесёт, и сама на скаку (без коня!) любой рыцарский строй прошибёт. Шучу, конечно, помню, что у Некрасова совсем по-иному звучало, красиво:
В игре её конный не словит,
В беде – не сробеет, – спасёт:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдёт!
Но глядя на спину вошедшей дамы, о красоте забываешь сразу. И вовремя вспоминаешь, что и мир не тот. И женщины тут… М-да! Как бы так деликатней выразиться? Случаются, что ли?..
А нежданная гостья прошла к столу, грузно уселась на жалобно скрипнувший стул, уставилась на меня исподлобья, низко голову наклоня, и милостиво разрешила:
– Закрывай дверь и садись! Разговор будем вести! – Я глянул на морды невозмутимых эйтранов, стоящих в коридоре, закрыл дверь и услышал следующий вопрос: – Стаканы у тебя есть?
– Спасибо, я не пью, – последовала с моей стороны попытка сразу отмежеваться от приятия алкоголя. Хватит, у меня ещё из крови самогонка Бродского не вымылась. Но женщина в ответ весомо заявила, как припечатала:
– А придётся!
Нет, я её не боялся. Ни капельки. Но сразу почему-то поверил, что таки да, придётся за знакомство выпить. Теперь только оставалось узнать повод для такого знаменательного события.
Глава тридцатаяЗнакомство со столпом
Когда стаканы были поставлены на стол, а плетёнка раскрыта, моё обострённое обоняние немедля уловило резкий запах рома. А я-то, глупый, понадеялся, что будет вино. Причём вкусное, редкостное… Наивный! Что иное могут пить подобные женщины? Вообще удивительно, как это она с чистым медицинским спиртом не пришла?
Но при виде жидкости медовой расцветки, которая заполнила стаканы наполовину, рот у меня наполнился слюной, и я с некоторым ужасом припомнил, что закусить-то у меня и нечем! О чём и попытался скромно поставить в известность:
– К сожалению, обед ещё не подали, мадам!.. Так что…
– А ты молодец! – прозвучала первая похвала. Но представляться посетительница так и не спешила. – Настоящий мужчина. Поэтому я тоже согласна без закуски! – Она подняла стакан, практически гипнозом заставила меня взять свой и сказала тост:
– За здоровье императрицы! – Но прежде чем выпить, наклонилась ко мне и призналась почти шёпотом: – Эти эйтраны такие неуправляемые, скажу тебе. Ух! Одного тайланца так и затоптали, когда он за её здоровье не допил…
И залила ром в свою глотку, словно плеснула сразу в пищевод. Я постарался не остаться в долгу:
– Мне глубоко плевать на разных там топтунов. А за императрицу пью, потому что я её… люблю! – И тоже выпил до дна.
И чуть не задохнулся. Ром оказался градусов семидесяти по крепости. Не спирт, конечно, но уже близко. Пока я промаргивался от слёз и пытался отдышаться, стакан с янтарной жидкостью вновь очутился у меня в руке. И новый тост прозвучал не менее торжественно:
– За здоровье принцесс!
Пришлось выпить, потому что их высочества я тоже любил. Но уже следующий тост я пить не собирался. Потому что не сомневался: нет такого у гостьи, на который бы мне пришлось выложиться. И попытался форсировать беседу:
– Итак, с чего начнём обсуждения?
– С простого вопроса: ты мужчина или нет?
– Сомнений нет, мужчина! – облизался я непроизвольно. Несмотря на свою крепость, ром был хорош! В меру сладкий, душистый и с пропекающим внутренности пряным послевкусием. И меня с ходу стало разбирать.
– Тогда почему ты ни одного тоста не сказал, за которые следует выпить только до дна? Я, слабая женщина, – целых два сказала! А ты? Слабо?..
За опьянение себя любимого я не боялся. Мои Щиты и груан любой яд из меня выведут чуть ли не сразу, а вот за тётку, явно не простой модификации, распереживался:
– Я-то могу! Но никто потом не будет кричать, что споили слабую женщину?
– М-м! А ты и в самом деле молодец! – последовала вторая похвала за вечер. – Но если ещё и тост скажешь непробиваемый!..
Ну, я и сказал: «За женщин!» Мне не жалко, а приятно всем. Даже женщинам. И только после третьей «рюмки», так сказать, на закуску, начали знакомиться:
– Кто ты такой, мне известно. Кто я – ты тоже догадался… – Она не столько спрашивала, сколько утверждала. Потому и удивилась, когда я отрицательно замотал головой. – Хм! Неужели по второму пункту так необразован?
– Хе! И по первому – не согласен! – мне стало так хорошо-хорошо. Видимо, мои симбионты не спешили расправиться с ударной дозой алкоголя или вообще проспали нужный момент. Даже язык стал заплетаться, и неожиданно прорезалось заикание: – Так что п-п-представься, пожалуйста.
– О-о-о! – протянула тётка, наливая следующую дозу рома. – Да ты с огнём шутишь, парень! – Затем взяла свой стакан и провозгласила. – Тогда выпьем за меня, за главнокомандующего империи Герчери, за Апашу Грозовую!
Ну вот как реагировать на такое? Не выпить за подобный столп империи – это себя не уважать. Не скажу что много, но кое-что мне Шеян успел порассказать об этой легендарной личности. Получалось, что благодаря её грамотному стратегическому мышлению, её воинским талантам и гениальным тактическим ходам империя не просто выжила в войне со зроаками, а ещё побеждает в ней.
Поэтому я выпил, всё более озадаченно прислушиваясь к своим внутренностям. Как-то странно мой организм реагировал на крепчайшее пиратское пойло. Точнее говоря, никак не реагировал в плане отрезвления. Если Щиты и груан затеяли совместную попойку, то вскоре мы все окажемся вдрабадан.
Но пока голова ещё соображала чётко, я весьма смело продолжил разговор:
– Очень приятно, госпожа Грозовая, познакомиться с тобой лично! В процессе, так сказать, э-э-э… – Назвать процесс пьянкой я не осмелился, а должного синонима подобрать не успел. На что моя собеседница только отмахнулась:
– Будь проще, мы не на дипломатическом приёме! Просто доложи о себе: кто такой и чего здесь надо?
– Честь имею представиться, Платон Когуярский! – в самом деле, легко и просто: – Полномочный представитель когуяров. В империи Герчери – живу. Надеюсь, что на постоянной основе.
Морщины на лбу Апаши показали, что тётка сильно задумалась:
– Когуяров?.. Хм! Никогда о таком племени не слышала… А кто это такие?
– Да как сказать… – задумался и я, уже сомневаясь, надо ли было так скороспело приоткрывать все свои карты? Интуиция на это шептала однозначно: «А мне всё по барабану!» Вернее, не столько шептала, как… уже громко пела, но я старался не обращать на дуру никакого внимания. Я-то трезв! Как стёклышко! Потому и продолжал разговор степенно и с должной солидностью: – Вот есть разумные иного вида… хоть они и не люди. О! Те же кречи, к примеру. Хотя… те ещё твари!..
Грозовая нахмурилась, на щеках заиграли желваки:
– Ты что-то имеешь против наших союзников белых кречей?!
– Как можно?!
– Тогда за них! Выпьем за их мудрость, волю и человечность!
Очередная порция пошла на удивление легко, я даже не поморщился. А вот с мысли, как ни странно, сбился. И заикание усилилось:
– Надо бы моего помощника и целителя, тайланца Бродского, позвать. Мне бы его коры забористой покурить. От заикания… Да и сам он хороший мужик, пусть с нами тоже посидит. Любит он подобные напитки…
– Самим мало! – проворчала гостья. И подтолкнула к нужной теме: – Так кто такие когуяры?
– Повторяю ещё раз: когуяры – это разумные создания. Они когда-то жили в своём царстве ешкунов и собираются вскоре вернуться на историческую родину.
– Царство? Это ты про Шартику, что ли?
– Естественно! Неужели так трудно следить за нитью моего разговора?
На мой вопрос главнокомандующий империи подёргала себя за мочку уха и чистосердечно призналась:
– Трудно. Ты как-то слишком туманно излагаешь свои мысли. Все вы, дипломаты, такие… От вас всё зло! То ли дело у нас, у военных: вперёд, атака, упал, отжался! Всё ясно, всё понятно… Поэтому давай ещё по одной, за этих самых… за твоих когуяров…