Ах, герцог, опять вы меня обхитрили, подсунув непрошеный подарок!
Как бы там дальше с нами ни было, как бы все ни сложилось — но спасибо тебе, Кьер, герцог Тайринский, за сегодняшнее счастье моего брата. Может быть, тень твоей поддержки и поможет ему вырваться из ямы дурной репутации рода и построить эту клятую военную карьеру, раз уж он так ее хочет!
Впрочем, все мое умиление смыло в мгновение ока, когда брат повернулся ко мне и поинтересовался:
— Мне и жалованье повысили в два раза! Эрилин, может, ты теперь бросишь наконец свою работу? Мы с отцом вполне сможем вас содержать!
Взгляды всех присутствующих обратились на меня практически с надеждой. Даже в глазах отца мелькнуло что-то такое, правда, есть подозрение, что он желал не столько моего расставания с должностью, сколько расставания с тем, кто мне эту должность дал. Впрочем, аргумент на подобное заявление у меня заготовлен давно.
— А бриллианты? — нарочито капризно поинтересовалась я, пригубив шампанское. — Твоего жалованья хватит на бриллианты?
— Н-нет, — запнувшись, отозвался Грей и даже слегка порозовел.
— Ну вот когда будет хватать, тогда мы и вернемся к этому вопросу!
Маменька закатила глаза и поджала губы. Братец тяжело вздохнул, видимо, мысленно испросив Господа, за что ему такое наказание, отец только дернул уголком губ, задавив улыбку. А когда шампанское закончилось и мы вознамерились расходиться каждый к себе, он вдруг посмотрел мне в глаза и произнес негромко:
— Эрилин, на два слова.
И под громкое ворчание «Опять у них секреты от бедной, больной, никому не нужной женщины!» я проследовала за отцом по коридору. В отцовском кабинете пахло бумагами, чернилами и немного сигарами — виконтесса просила не злоупотреблять, и папенька послушно не злоупотреблял, утешая себя контрабандной бутылочкой хорошего коньяка, спрятанной за собранием сочинений известного экономиста Вильяма Дорлема. Впрочем, я подозревала, что маменька о бутылочке прекрасно осведомлена, но в коньяке видит меньше вреда, чем в сигарах. А то и сама иногда потихонечку «употребляет» вместо капель.
Мысли эти, неожиданно теплые, вдруг дали мне понять, что по отцовскому кабинету я соскучилась. И вообще — по отцу. По его незримой поддержке, по доброму слову. И мне очень не хватало бесед наедине в маленьком, но знакомом до малейшего книжного корешка кабинете.
— Герцог постарался? — спокойно, без особых эмоций спросил отец, направляясь прямиком к Дорлему.
Я промолчала, потому что с полной уверенностью на этот вопрос все же ответить не могла, но папу и такой ответ, кажется, устроил.
— Значит, все-таки он, — кивнул отец. Тихонько звякнула о горлышко хрустальная пробка, и янтарная жидкость плеснула о края коньячной рюмки. — Милость любовника — не слишком надежная дорожка.
— Я его ни о чем не просила, папа!
Отец сел в кресло и устало потер переносицу.
— Я знаю, девочка моя, знаю. Просто… ай, — он махнул рукой. — Я не смог обеспечить тебе лучшей жизни, не мне тебя и судить.
Я сделала два быстрых шага и опустилась на пол, сжав лежащую на коленях ладонь.
— Ты дал мне самую лучшую жизнь, папа, — ты дал мне право самой ее выбирать. И за это я всегда буду тебе благодарна.
Отец ничего не сказал, просто наклонился и молча коснулся губами моего лба.
Я вышла из кабинета в состоянии невероятной легкости и чувствовала себя сейчас, наверное, не менее счастливой, чем молодой лейтенант Рейвен. У меня прекрасная семья, у меня прекрасный мужчина, а чертово расследование сдвинулось с мертвой точки, и скоро мы обязательно найдем безумца-маньяка, и все поймут, что леди-криминалист — это звучит гордо!
У себя в комнате я села за стол и достала чистый лист бумаги. Чернильные строчки ложились на него бодро и ровно:
«Дорогой профессор Блайнт!
Я невероятно признательна вам за те сведения, что вы смогли добыть по моей просьбе. Они имели, не побоюсь этого слова, судьбоносное значение для того дела, которым я сейчас занимаюсь. А потому я смею просить вас о еще одном одолжении. Не могли бы вы выяснить для меня, остались ли еще в живых люди из ближайшего окружения господина Стэнли? Его ученик? Какие-то родственники, знавшие его лично?
Буду невероятно вам признательна!
С безграничным уважением,
Леди Эрилин Рейвен.
P.S. Надеюсь, Тед продолжает радовать вас своими успехами на магическом поприще».
Роль 11ДОЗНАВАТЕЛЬ
А на следующее утро весь состав криминалистического отдела был вызван в высочайший кабинет и поставлен пред грозные герцогские очи. И что-то подсказывало мне, что коллеги задолжали одной леди большую благодарность за то, что Кьер вчера спустил пар и разгромил библиотеку, потому что, судя по взгляду, он не против был бы разгромить еще и кабинет, а вместе с ним пару особо пустых голов, но запал уже пропал, увы-увы…
— Ну? — Герцог обвел всех нас мрачным тяжелым взглядом. — И где результаты? Семь трупов, господа!
«И дама», — по привычке мысленно добавила я, прикусив язык.
— Семь! А все, что я моту по этому поводу сообщить его величеству, ограничивается словами «мы над этим работаем». И в их правдивости я начинаю уже сомневаться!
Весь суровый мужской коллектив стоял потупившись, как школьники перед учителем с линейкой, даже Трейт выглядел менее спесивым, чем обычно.
— Итак, господин Трейт, что вы имеете мне сообщить? — словно прочитав мои мысли, Кьер уперся взглядом в первого криминалиста. — Вы несколько месяцев назад заявили, что отделу не хватает специалиста, я нанял вам этого специалиста. И? Где результаты, я спрашиваю?
Я посмотрела на Кьера почти восхищенно: так метко надавить на самую больную мозоль человека — это надо уметь!
— И я неоднократно уже докладывал, ваша светлость, что новый специалист с выполнением своей работы не справляется! — Найджел Трейт честно попытался направить начальственный гнев по иному руслу, но вот с выбором этого русла определенно ошибся. Даже если опустить то, что нас с Кьером связывает, не надо, ох не надо было тыкать разозленному герцогу в то, что он где-то мог быть не прав…
— Так! — Герцог выпрямился и так громко хлопнул ладонями о крышку стола, что все присутствующие вздрогнули под мелодичный звук звякнувших письменных принадлежностей. — С меня хватит! Я по горло сыт вашими внутренними разборками. Начиная с сегодняшнего дня, вы, господин Трейт, представляете леди Рейвен полную свободу действий в работе, не чините препятствий и оказываете всяческую поддержку. И если через два месяца она не найдет убийцу — я ее уволю.
Я поперхнулась воздухом и тут же наткнулась на торжествующий взгляд первого криминалиста, для которого жизнь только что вновь заиграла яркими красками. Вот только ликование его длилось всего мгновение…
— А вместе с ней, — уже тише и спокойнее продолжил герцог, но от голоса его по спине пробежал холодок, — я уволю и всех остальных, потому что если за два месяца вы не найдете мне убийцу — на черта вы мне вообще все сдались?! Ясно?!
— Да, ваша светлость… — нестройно пробормотали коллеги.
— Свободны.
Кьер опустился обратно в кресло и принял такой вид, будто бы мы все только что растворились в воздухе и перестали существовать. Отдел криминалистики в полном составе согласился с таким положением вещей и покинул кабинет высокого начальства со всей поспешностью. Я морально готовилась к неприкрытой враждебности — в конце концов, если дело и впрямь дойдет до увольнений (в чем я лично глубоко сомневалась!), виноватой окажется кто? Леди! Но этим ожиданиям удалось оправдаться лишь наполовину. Другая половина испепеляла спину Трейта. Так что если бы взгляды на лету превращались в стрелы, мы бы оба были утыканы ими как ежи!
— Вы не выглядите опечаленной, леди Эрилин. — Ричи придержал шаг, спускаясь по лестнице, чтобы отделиться от основной массы криминалистов и прибиться ко мне, вечно идущей особняком.
— Не вижу причин для печали, — спокойно отозвалась я. — Два месяца — это не неделя. Печалиться я буду, если через месяц и три недели у меня на руках по-прежнему не будет ни малейшей зацепки.
— Откровенно говоря, вы выглядите так, будто они у вас уже есть. — Ричи посмотрел на меня с хитрым прищуром.
— Это почему же?
— У вас очень таинственный и загадочный вид.
— Разве таинственный и загадочный вид — это не обязательный атрибут каждой женщины? — отшутилась я.
— Хорошо, я поправлюсь — он еще более таинственный и загадочный, чем обычно. Признавайтесь, у вас есть идеи?
Я улыбнулась и манерно закатила глаза, жалея, что в руках нет веера, его мелкое трепетание у самого лица здесь просто напрашивалось.
А может, и правда рассказать? Одна голова хорошо, а две лучше. Кьер, конечно, тоже на моей стороне, но он начальник департамента, управленец, а не криминалист. Будь у меня напарник, возможно, и быстрее получилось бы распутать этот клубок. У Ричи голова на плечах имеется, и закостенелыми предубеждениями он не страдает…
— Возможно, — осторожно ответила я, наблюдая за реакцией коллеги.
— Вот как! — Патологоанатом сверкнул глазами и незаметно придвинулся ближе. — Расскажете?
А потом добавил непринужденно:
— Может быть, за ужином после «Лебединой песни»? Вы еще не видели эту пьесу? Говорят, шедевр сезона…
Настроение делиться рабочими откровениями было мгновенно убито. Ну зачем, Ричи? Зачем вам нужно было все испортить?..
— Извините, Ричард, — только и сказала я, зная, что он прекрасно поймет.
Хитрая улыбка сделалась слегка натянутой.
— Ну и правильно, — произнес он, несколько натужно пытаясь сохранить непринужденность. — Кто же так легко выдает тайные наработки? Желаю удачи вам в вашем расследовании, леди Эрилин.
— Благодарю. — Я кивнула без улыбки, и коллега ускорил шаг, оставляя меня за спиной.
Было досадно. И грустно. И гадать еще теперь, не переметнется ли оскорбленный мужчина в лагерь «врага». Нет, не зря я зарекалась, что теперь буду все держать при себе до тех пор, пока не уверюсь в выводах на сто процентов. Так вернее будет, без напарников обойдусь!