«Принимаем новую кладовщицу. Плохо видит, много говорит.
Ремонт ни с места. Четыре мужика из РСУ таскают доски в овощехранилище. Полчаса таскают, час курят. Стоит работа в душевых. Дорожки не бетонируются. СУ-85 никак не довезет три машины песка Пришли какие-то люди, выкопали траншею, дети через нее перепрыгивают, а закапывать никто не собирается».
«Капитолина на днях уезжает в Москву фотографироваться у Знамени Победы. Волнуется. Подготовить ей форму — парадную и спортивную.
Отправить письма и заявки. В крайоно — можем принять из детского дома 25 человек. В пароходство — нужен прогулочный катер для четырех отрядов В завкомы шефствующих предприятий — наши дети остаются в их пионерских лагерях на вторую смену II даже в баню „такого-то числа в бане мылись воспитанники школы-интерната. До десяти лет столько-то, после десяти — столько-то“.
Несколько дней не появляются Левина и Черняева из первого отряда. Говорят, они на улице Дачной, Д. 13, кв. 4. Отправить за ними сегодня же.
Вчера Николаев тянул с ребятами антенну, заработал телевизор. Баяниста нет, спортинвентаря тоже».
«Сегодня в двух отрядах День именинника. На подарки выписали 22 рубля. Меню составлял Володя Б… Десятиклассник. Спрашиваю: „Может, добавить рублей восемь?“ В ответ: „Конечно, еще спрашиваете!“ — „А на что?“ В ответ: „Ну что за вопрос, Тамара Михайловна, разумеется, на конфеты“. Чего только не сделают наши дети за конфеты — в день закрытия лагерной смены готовы были на головах стоять».
«Пришло предупреждение — 3 августа будет отключена электроэнергия. Кладовщица оказалась горькой пьяницей, склад второй день закрыт.
Вчера, как выражаются дети, приезжала дезинфекция — залили каким-то раствором всю школу. Завтра спальни и столовую. В спальном корпусе забило канализацию. Завхоз где-то достал спецмашину, а к ней трех мужиков. Они запросили 50 рублей на троих. Говорят, это по-божески. Оформляем на работу, иначе не заплатить».
Очень жарко. Николаев каждый день водит детей купаться. Второй и четвертый отряды уходят в поход.
Учителя возвращаются из отпусков.
Для августовского совещания учителей города девочки под началом Риммы Алексеевны и Танечки Горчаковской вырастили в теплице прекрасные цветы.
Вчера появился Володя Корчагин.
— Что так рано? Неужели соскучился?
— Ага, соскучился.
Наконец-то кончилось это трудное лето. Скоро осень. Вечера стали длинными и прохладными. На правом берегу реки в маленькой деревушке мерцают редкие огоньки. Кто-то развел костер на холодных камнях. Тихо. И только чистый звук пионерского горна сзывает ребят к ужину.
Мы сидим с сыном на перевернутой лодке у самой воды.
— Разреши, ну, разреши. Так хорошо, все вместе. И костер. Ну можно хоть раз лечь попозже? А? Можно? Спасибо. Ты у меня такая хорошая.
ИЗ РАЗГОВОРОВ С СЫНОМ:
— Это у меня самое раненое лето — каждый день падения и ранения.
— Не трогай меня, я в космическом корабле. Сейчас взлетаю. Все, взлетел. Теперь буду спать.
— Не уходи вечером на работу. Я хочу уснуть вместе с тобой. Я так люблю, когда мы разговариваем в темноте.
ПОЧТИ СТЕНОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ ОДНОГО ДНЯ. 1-Й КЛАСС:
Утро. «Ты очень медленно одеваешься, сынок. Не сиди, надевай майку. Ты уже в майке? Делай зарядку. Так. Быстрей рубаху. Оделся? Почему низ не надеваешь? Как это не знаешь что? Все перед тобой. Опять не вывернул с вечера колготки? Постель убрал? Садись завтракать. Уже восемь. Сейчас Валя постучит. Почему ты не хочешь с ней ходить? Пока темно, будешь ходить с Валей. Сердце у муравья? Есть ли сердце у муравья? А действительно, есть ли сердце у муравья? Пей кофе и полощи рот. Быстрей, быстрей, пожалуйста. Курицу нельзя убить из рогатки. По-моему, ей можно только больно сделать. А собственно, зачем убивать курицу из рогатки? „Родную речь“ я обернула. А ты кеды положил в ранец? Еще вчера? Вот молодец! Слышишь, Валя стучит, а ты еще без пальто. Дай поцелую. После школы — пулей домой».
День. «Какие отметки? Две тройки! Ты все премиленько написал, а она тебе такую противную тройку поставила? Стыд-то какой! А замечаний много? Выгнали с урока? С физкультуры? Дожила я, дожила. Почему бросил пальто? Сколько можно говорить — пришел, переоделся, вымыл руки, потом все что угодно. И быстрей. Я опаздываю. Посмотри, ты еще в форме, а прошло 15 минут. Ну-ка, покажи, что ты хоть иногда все делаешь быстро? Надоело все делать быстро? Эх ты! А я-то думала! А плакать зачем? Я не сержусь. Рядовое замечание, нечего обижаться, вытри слезы и иди обедать. Уроки сделаешь без меня. Покажи тетрадь по математике. Так. Расскажи, как будешь решать задачу. Молодец. А с примерами сам справишься. Уравнения ты щелкаешь как орехи. Повесь форму, брюки за подтяжки. Ешь скорее. И не болтай. Суп стынет. Съел? Ну, кажется, все. Тараканы на Луне? Какие тараканы? Есть ли на Луне тараканы? Ну, подумай, откуда на Луне взяться тараканам? Проверь, плита на нуле? Я уже в сапогах, возвращаться не буду. Подойди, поцелую. Пока. Проведу радиопередачу и приду. После пяти. Побежала. Сейчас прозвенит звонок с последнего урока».
Вечер. «Уроки сделал? Молодец! Дай проверю. Хорошо, очень хорошо. А здесь что за грязь? Ты ведь не в классе. Пойми, если ты сегодня учишься на тройки, завтра на тройки будешь лечить людей и строить дома. Давно рабочих не видно на стройке? На плакате обещали сдать дом к 5 декабря, а сегодня уже 14-е! Значит, ты был прав, когда говорил, что не сдадут. А может, их на больницу перевели? Собирай ранец на завтра и иди ужинать. И побыстрее. У меня всего час. Сегодня вареная, завтра жареная. Что значит не будешь есть? Иногда надо без разговоров есть то, что дают. Мне некогда, пока сковороду разогрею, пока поджарю. Меня люди ждут. Почему картошка без мяса? Ты же знаешь, в стране плохо с мясом. Занесены ли коровы в Красную книгу? Вопрос интересный. Завтра поговорим. Съел? Теперь зубы, лицо, руки, ноги. Нет, дожидаться меня нельзя. Приду после десяти вечера. Почитать? У меня есть 15 минут. Лег? Ну, слушай: „В некотором царстве, в некотором государстве…“ Понравилось? Не клянчи. Больше ни одной страницы. Читай сам. И чтоб в полвосьмого спал. Утром поднимать не буду. Сам не проснешься, опоздаешь на политинформацию. Спи, сынок. Дети во сне растут».
НЕСКОЛЬКО ЗАПИСЕЙ ИЗ ШКОЛЬНЫХ ДНЕВНИКОВ СЫНА:
«На перемене не умеет себя вести. Не слышит звонка. Постригите сына, в начальной школе прически запрещены. Нет тетради, двойка. Опоздал на урок на восемь минут. Ест на уроке. Читает другие книги. Не подчиняется правилам поведения в школе. Вел себя безобразно. Опять не слышал звонка».
ИЗ ПИСЕМ ДРУЗЕЙ:
…Ты на сына не кати бочку. Он мальчишка и должен быть с кулаками. И головой. Последнее дашь сама, а первому не мешай. Давай ему во всем больше самостоятельности, и не казни себя за не очень приличные выходки сына на людях. Не это главное. А что беспризорничает — не страшно (и согласись — непоправимо). Они все нынче беспризорные при живых родителях. Крепче на ногах стоять будет. Ругается, говоришь? Не обращай внимания. И он забудет все плохие слова.
Мы его часто вспоминаем. Чуньке иной раз говорим: «Где Миша?» И тот хвост флагом и пошел гонять по дому — ищет!
Чуня, конечно, самая большая овчарка, но самая преданная на Внуковском аэродроме. Читала «Комсомолку»? Помнишь, как Ухов сказал твоему сыну: «Иметь собаку — не главное. Главное — собаку любить».
Кстати, я считаю, что в тайге у твоего сына больше возможностей вырасти человеком — лес близко и звери рядом. Е. Л.
…Знаешь, по Корчаку выходит, что сын у тебя как раз то, что надо. А какой у него замечательный бас! Гляди, мать, он у тебя еще в церкви петь будет. Шучу.
Отправили тебе книги «для души». Если захочешь, пишите нам в клуб интернациональной дружбы. Ответим непременно. Я почти нигде не бываю. Связана по рукам детьми и днем и ночью. Вот Юра приедет! А когда он приедет — не знаю. Библиотеку берусь собрать, но как отправить ее потом — вот проблема. Ты, наверно, уже свистнула друзьями, тебя завалят книгами. Е. Г.
…Ты не пугайся, что Мишка ругается. Это признак здоровья. А пилить его за плохой почерк ты вообще никакого морального права не имеешь — я в твоем последнем письме тоже половины не разобрал. Б. Р.
…Очень мне понравилось, как сын твой демонстрировал игру на барабане, как говорил с тобой («я не муравей, сам свой барабан донесу»), как здорово решает задачи, какой он «не теленок» — не сюсюкает, не липнет, не лижется. А ты все боишься своего с ним сугубо женского общения, боишься, что рядом с тобой он вырастет мямлей, с женским складом ума. А он мужчина! Все, что тебя волнует, со временем сгладится, и если не совсем, то это тоже характер и не худшие его качества для жизни. С оговоркой — при добром сердце.
После «Живи и помни» Распутина никак не приду в себя. Е. Л.
…Если найдешь, прочти «Долину грохочущих копыт» Г. Бёлля. С ума сойти! Какой чистый и сильный сюжет. И сколько счастья всякого могло бы быть…
А «Белый пароход»? Все дети в мире томятся одними чувствами. Они там, наверно, тоскуют по нашей рахметовщине, а мы по их тоске зеленой. Нельзя и без того, и без другого.
Я хочу поздравить тебя с приближающимся праздником 1 сентября. Юрка считает, что я одна тебе коллега из всех. Я так не считаю. Дело это чисто человечье — работа в школе. Надо жить для детей. Е. Г.
Лето прошло. Скоро 1 сентября. Ни удовлетворения, ни радости. Все то же чувство вины перед детьми. Может, Николаев прав? Вон он идет по коридору, высокий, худой, загорелый, и весело бросает на ходу: «Почему не здороваетесь, дети мои?»
Есть трудные дети, есть трудные взрослые. Николаев из числа трудных взрослых.
Когда при распределении в институте его спросили, где бы он хотел работать, он, не задумываясь, ответил: «В детском доме или в колонии». Ему подписали направление в интернат. И квартиру пообещали. Но когда молодой специалист приехал в Лесное, квартира оказалась занятой. Николаев пошел в гороно ссориться. И услышал: «Не нравится, поворачивай оглобли и езжай на все четыре стороны». И он уехал. Декан факультета посоветовал запастись официальной бумагой об отказе. Николаев подумал и вернулся в Лесное.