– Ты уверен, что все правильно сделал? – нахмурился мужичок.
– Вполне.
– А последовательность?
– Вы же наблюдали за мной, я ввел все точно под диктовку.
Теперь они оба посмотрели на Тимура, он же задумчиво кинул взгляд на меня, потом в верхний правый угол, потом в левый, и потом уже перевел взгляд на них.
– Что ж, – сказал спокойно, – в таком случае, больше ничем помочь не могу.
Теперь Рома даже не пытался скрыть своего удивления, к тому же в его взгляде, где-то глубоко, я приметила нотки надвигающегося отчаянья. Мужичок же только разозлился.
– Пошутить решил? – гневно сказал он, приближаясь к Тимуру и ударяя кулаком под дых. Тот сложился пополам, краснея и кашляя, я сразу же вскочила с дивана и заголосила, что есть мочи:
– Не трогайте его, я знаю правильный шифр.
Далее последовала немая сцена, которой бы позавидовал сам Гоголь: я нервно сжимаю кулаки, здоровяки смотрят на меня широко открытыми глазами, Рома исподлобья с большим недоверием, мужичок подозрительно, а Тимур пока никак не смотрит, просто глотает воздух.
– Ты знаешь шифр? – поинтересовался мужичок, подходя ко мне, Тимур разогнулся и кинул в мою сторону насмешливый взгляд. Именно насмешливый, и ничуть не удивленный. Что-то не нравится мне все происходящее.
– Не совсем, – все-таки поправилась я, складывая руки перед собой, словно в молитве, – дело в том, что те цифры, которые Тимур получил вместе с медальоном, не совсем соответствуют истине. Я не знаю, в какой последовательности их надо вводить, и может, там есть еще какая-то кодировка, но… – я прошла к письменному столу и замерла возле Ромы. Взяв ручку и листок, нарисовала круг и ряд цифр по ободку, – вот как на самом деле выглядел медальон.
Рома так на меня посмотрел, что я даже порадовалась присутствию вражеской стороны. Подозреваю, за мою выходку он бы мне много чего высказал.
– Кодировка? – повернулся мужичок к Тимуру.
– Я могу подойти? – поинтересовался он. Тот кивнул и отошел от стола, зато приблизился Тимур, и мы с ним стояли вплотную друг к другу. Он выписал цифры в ряд, что-то там себе подумал, написал еще несколько столбцами под этим рядом, и в итоге ниже написал новый ряд из десяти цифр.
– Просто "Код Да Винчи", – не удержалась я, Тимур усмехнулся.
– Куда Дэну Брауну до немецкой смекалки, – он передал лист Роме, и тот быстро ввел цифры на экран.
– Принято, – сказал взволнованно, а я только успела заметить, как открылись какие-то таблицы, потому что дальше случилось нечто из ряда вон выходящее (если можно вообще использовать такое понятие ко всем невероятностям, происходящим вокруг): Тимур вдруг рывком пихнул меня под стол, в то время как Рома извлек из-под кресла пистолет с глушителем и начал стрелять. Я даже не пыталась понять, что происходит, просто расположилась поудобнее (а именно, сжалась в комок) и принялась ждать, когда все закончится. Рома у стола не задержался, и вскоре исчез из поля моего зрения, но я решила, что надежней будет еще какое-то время отлежаться. Минут десять прошли в полной тишине, а потом я услышала надо собой насмешливый голос Тимура:
– Ты тут решила остаться или поедешь с нами?
Приоткрыв один глаз с таким видом, будто бы я просто дремала, я смогла лицезреть моего бравого товарища в весьма зрелищном виде: футболка местами запятнана кровью, в руке пистолет.
– Хоть сейчас на обложку, – пробормотала я, приняв его руку и поднявшись. Мы спешно покинули дом, и на этот раз я старалась не смотреть по сторонам, хотя никто мне этого не запрещал. Почему-то подумалось, что сии картины плохо скажутся на моем пищеварении. По пути мы прихватили Рому, и теперь, шествуя втроем по широкому коридору, еще больше напоминали героев боевика. Правда, оказавшись во дворе, Тимур кивнул мне, указывая на машину, и я быстро разместилась на заднем сиденье, наблюдая, как мужчины обливают дом из канистр.
– Никакой фантазии, – покачала я головой, вспомнив, что прошлый дом Тимур тоже поджег, – впрочем, может, это его визитная карточка.
Мне не терпелось узнать все подробности, чтобы, наконец, сложить в голове четкую картину, о которой я уже догадывалась, потому я ерзала на месте, ожидая, когда же мы уедем. Дом загорелся, Тимур быстро сел за руль, Рома открыл ворота и запрыгнул на переднее сиденье. Мгновенье, и мы уже несемся по очередной лесной дороге в неизвестном для меня направлении. Я сунула голову между сидений и, переведя взгляд с одного на другого, спросила:
– Ну, что скажете?
Мужчины переглянулись, и Рома печально вздохнул, после чего достал из кармана кошелек, вытащил оттуда сто евро и сунул их в карман Тимуру.
– Это за что? – поинтересовалась я.
– Мы поспорили, сколько ты сможешь не задавать вопросов. Рома поставил на две минуты, я на тридцать секунд. Как видишь, удача сегодня на моей стороне.
– Очень смешно, кто эти люди?
Тимур вздохнул.
– Может, ты составишь мне список вопросов и пришлешь по электронной почте?
– Или ты мне все немедленно рассказываешь, или я иду к Старкову, мне кажется, в отличие от тебя, он меня выслушает с удовольствием, и мы вместе составим тебе список вопросов.
Мой друг снова вздохнул, покосившись на Рому, потом сказал ему:
– Расскажи ей про медальон, иначе она не успокоится, я ее хорошо знаю. Ее болтовня хуже, чем вода по темечку.
Я обиженно засопела, но тут Рома заговорил, и мои обиды на время ушли на второй план.
– Все просто, Юля. С субъектом, почившим ныне в доме, я состоял в дипломатических, но не очень выгодных для меня отношениях. Скажу по секрету, я только по трудовой книжке системный администратор, основная моя профессия – хакерство. При чем в крупных масштабах. Этот субъект долгое время за мной наблюдал, собирая материальчик, а когда его оказалось достаточно, предложил мне работать на него. Условия такие, как ты понимаешь, что я не смог отказаться. Сечешь, о чем я?
– Я не дебилка, – обиженно заметила я.
– Извини, я не хотел тебя обидеть. В общем, я стал трудиться на этого дядечку, выказывая все возможное расположение, однако более всего мне хотелось получить компромат. И мне выпала такая возможность, когда в моем доме объявился некий субъект.
– Мадянкин, – проявила я сообразительность.
– Я же говорил, иногда у нее в мозгу что-то клинит, и она начинает соображать, – влез Тимур.
– Еще одно слово, и я так ударю тебя по голове, что ты лично уже никогда не сможешь соображать.
– По твоей милости я и так сегодня огреб. Между прочим, до сих пор болит.
– Тебе полезно для поддержания формы, – пока мы развивали словесную перепалку, Рома поглядывал на нас с ухмылкой, переводя взгляд с одного на другого.
– Рома, – высказался Тимур, – заткни ее, или я выкину ее из машины прямо на ходу.
– Вот твоя благодарность за спасение. Не скажи я верный код…
– А кто его подменил?! – не выдержал он.
– Хватит, – влез Рома, – давайте вы оба помолчите, а я расскажу до конца всю историю, а то мы уже скоро окажемся в отеле.
– Продолжай, – смиренно заметила я, Тимур только головой покачал.
– Итак, объявился Мадянкин и рассказал мне весьма интересную историю. Дед его воевал в гражданской войне за белых, и как-то они разбили отряд красных в южной деревеньке. У одного из рядовых дед Мадянкина обнаружил дневник с любопытной историей: погибший вместе с другом помог сбежать немецкой семье. Наградой служил медальон: старый, позолоченный, с цифрами на ободке. Медальон был непростой, как ты понимаешь, а практически бесценный. Это ниточка к огромным суммам в иностранной валюте, хранящимся в заграничном банке. Дело там давнее: счет этот открыт был еще в девятнадцатом веке одним германцем, человеком влиятельным и очень богатым. Судя по имеющимся данным, далеко не все было получено честным путем. Но речь не о том. После поражения Австрийской империи Пруссии в 1866-м году он бежал с семьей в Россию, куда шел активный поток немецких эмигрантов. Он боялся преследованья, поэтому уехал на юг, прикинувшись бедным колонистом, и стал жить там, возделывая землю. Но случилось непредвиденное, он заболел и быстро скончался. Медальон был сделан еще за границей, и перед смертью мужчина передал его своему сыну, объяснив, что к чему. По всей видимости, тот или не поверил отцу, или не имел возможности проверить сей факт, однако медальон сохранил. Его-то и предложили моему прадеду и его другу взамен на помощь при побеге. Чтобы все было честно, одному достался медальон, второму кодировка. Однако до озолочения дело не дошло: в деревню ворвались белые, и друг моего прадеда погиб. Сам он, судя по всему, сумел скрыться, сменил фамилию и где-то обосновался, продолжая лелеять мечты о богатом будущем. Как известно, ему удалось выйти на немецкую семью, когда та вернулась обратно в деревню. Как рассказала эта Роза, отец ее бабки погиб, а он единственный, кто знал код.
– И женился он на ней вовсе не из-за большой любви, – хмыкнула я, – а на всякий случай, чтобы быть ближе к сокровищам.
– Этого мы тоже не знаем. Так или иначе, деньги могли навсегда остаться в банке, если бы друг прадеда не записал кодировку в блокнот, который и нашел Мадянкин в вещах своего родственника спустя много лет.
– Может, никаких денег уже и нет, – высказалась я, – сколько времени прошло.
– В этом вся заковырка, я проверил: счет имеет место быть, и за эти годы у него не появилось никакой банковской истории, то есть им никто не пользовался. Таким образом, можно предположить, что к лежащей сумме набежали немалые проценты.
– Не трави душу, – пожаловалась я, – значит, это тебе рассказал Мадянкин?
– Да. Сам я не то, что о медальоне, даже о прадеде ничего не знал. Мадянкин работал менеджером в благотворительном фонде, был алчен, но совершенно некомпетентен в подобных вопросах. Он надеялся, что у меня есть какая-то информация о родственнике и что мы сможем найти медальон с шифром. Я, соответственно, не смог пройти мимо подобного сокровища, как раз Тимур вернулся из-за границы после п