Революция навлекла на замок страшные бедствия, и он пустовал вплоть до 1893 года, когда потом вдова президента Республики мадам Сади Карно купила его и подарила своему сыну. Он посвятил свою жизнь восстановлению этой прекрасной обители, около которой, недалеко от Ноле, он увидел однажды своего знаменитого предка Лазара Карно. После этого знамения Ля Рошпо остался в надежных руках семейства Карно.
Рошфор-ан-Новалез(Rochefort-en-Novalaise)Мандран!
Орел в небесах
Менее свободен, чем мы.
Люди короля, берегитесь!
Приближается Мандран…
Сложенный из серо-розовых камней, с огромной коричневой крышей и квадратной башней, этот замок больше похож на большой добротный дом, чем изысканный дворец. В нем не осталось ничего феодального, кроме воспоминаний и башни, надменно охраняемой большими черными елями. От них веет непередаваемой прелестью и, к чему особенно неравнодушна История – тайной, будоражащей воображение! Здесь закончилась легенда…
Несмотря на то что Рошфор находится всего в четырех льё от Шамбери и не намного дальше от Гренобля, он не входил в состав Франции во времена правления Людовика XV, а принадлежал королю Пьемонта и Сардинии. Ему было присуще все савойское, возможно, даже в большей степени, чем многим другим замкам. Когда в 1754 году грозный месье де Пиоленк, президент парламента Дофине, стал его владельцем, граница проходила рядом, и там все жили одной ногой во Франции, а другой – в Сардинии…
И вот одной ясной весенней ночью дюжина всадников подъехала к замку. Спешившись, они заставили камердинера отпереть дверь, угрожая выбить ее.
– Я не причиню вам никакого вреда, – заявил их предводитель, высокий юноша с интеллигентным лицом и хорошими манерами, облаченный в одежду стального цвета и обшитую галуном треуголку. – Мне нужен ваш хозяин. Я – Мандран.
Мандран! За последние шесть месяцев имя этого человека узнала вся страна, и оно превратилось в легенду, ибо это было имя человека, объявившего войну главным откупщикам[158] и их людям. Это был Мандран-контрабандист!..
Он пустился в авантюру не из какого-то якобы присущего ему духа бандитизма. На самом деле, ничто не предвещало, что этот двадцатишестилетний юноша, сын перекупщика лошадей из Сент-Эньена-де-Сен-Жуара, будет объявлен вне закона. Его семья всегда была уважаемой, известной и жила в определенном достатке, но налоги и поборы, взимаемые с крайней строгостью людьми из откупного ведомства, помаленьку вытянули из нее все запасы экю и вынудили распродать земли. Причина его отчаяния в том, что он неправильно выбрал себе занятие – торговля мулами, которую семья вела с откупным ведомством, привела к тому, что Луи Мандран, старший из шести детей, потерял все, что имел. А вот арест его брата Пьера, объявленного господином Море (бригадиром откупного ведомства) фальшивомонетчиком, приговор, а потом и казнь через повешение, состоявшаяся летом 1752 года, сделали его бунтовщиком.
Поклявшись памятью своего брата отомстить бесчестным негодяям, Луи ушел в горы. И в гроте Эшель он присоединился к банде Белиссара, старого упрямого вора, которому он приглянулся своим мужеством, волей и овладевшей им жаждой мщения. И вот, мало-помалу, Белиссар уступил ему свое место, особенно после ряда смелых и весьма удачных операций, проведенных молодым человеком. А планы Мандрана были такими: добывать товары, провозить контрабанду, бить сотрудников откупного ведомства на собственной территории и заставить всех трепетать. И постепенно ему это стало удаваться! У него сформировалась мощная шайка из трех или четырех сотен человек, хорошо вооруженных, дисциплинированных и бесконечно преданных своему молодому командиру.
Когда они появлялись в деревне со своими мулами, груженными табаком, часами, индийскими тканями или муслином, продовольствием и бижутерией, закупленными за границей, начинался настоящий праздник, ведь цены, по которым они все это продавали, были несравненно ниже цен откупщиков. Дворяне и деревенские жители всегда спешили на такие импровизированные рынки.
Но, успешно ведя торговые дела, Мандран не забывал и о мести. В своей деревне он средь бела дня лично убил Сигизмунда Море, донесшего на его брата: прострелил ему голову. Но надо было уничтожить еще и другого врага – президента Пиоленка, человека, по решению которого отрубили голову Пьеру. Как-то ночью Мандран ворвался в замок Рошфор-ан-Новалез. Там-то он и собирался убить судью.
С пистолетом в руке он поднялся наверх, но неожиданно перед ним появилась белокурая девушка. Она не испугалась его, а мужественно преградила дорогу. Ее звали Жанна де Пиоленк. Президент был ее отцом, и она готова была принять на себя кару, предназначенную ему… Кроме того, он был болен…
– Он окажется на небесах прямо сейчас! – воскликнул Мандран, отталкивая девушку и врываясь в комнату…
Он ожидал увидеть судью, прячущегося от страха в своих одеялах, но ничего подобного. Старик, лежавший перед ним, ничего не боялся. Он знал, что Мандран пришел его убить, но решил не доставлять ему удовольствия и не дрожать от ужаса. Более того, он принялся отстаивать вынесенное ранее решение. Ведь правосудие – есть правосудие, и он, Пиоленк, никогда не отступал от него. Впрочем, если Мандрану так нужна его жизнь, то он может взять ее, но судья не станет защищаться…
Такое мужественное поведение разоружило Мандрана. Оказалось, что Пиоленк – заблуждающийся раб закона, но вовсе не подлец и не убийца. Поклонившись девушке, завороженно смотревшей на него с порога, он вышел из комнаты, спустился вниз и покинул замок как раз в тот момент, когда туда входил молодой человек со шпагой в руке. Этот человек узнал уже успевшего стать известным главаря банды. Но Мандран ему лишь улыбнулся:
– Я не убиваю ни больных… ни честных людей! – сказал он. – Приговаривая моего брата, ваш отец поступил по совести. И я могу понять его и простить…
Молодой человек посмотрел на него, удивленный и уже очарованный. С этого и началась прекрасная дружба, соединившая молодого Пиоленка де Тури и начальника контрабандистов. Когда через месяц после посещения Мандрана президент скончался, его сын широко раскрыл ворота Рошфора перед своим новым другом, который из-за своего нелегального положения в Савойе нуждался в подходящем убежище.
Жанна не оценила этой дружбы. Мандран для нее продолжал оставаться бандитом, и она отказывалась с ним видеться. А может быть, вела себя так потому, что он слишком ей нравился, да и она ему тоже. Чтобы побороть влечение и избежать встречи с ним, она большую часть времени проводила в своем доме в Гренобле…
Известность предводителя банды продолжала расти. Постепенно он становился кем-то вроде национального героя, и Вольтер писал о нем так: «Вот уже три месяца, как Мандран, который был простым вором, стал победителем. Он обложил налогом города Франции и платит своим солдатам больше, чем король – своим. Народ полностью на его стороне потому, что устал от откупного ведомства. Этот разбой может стать знаменитым…»
Но дальше так продолжаться не могло. В Версале считали, что дело уже зашло слишком далеко. И вот главный контролер Моро де Сешель отправил к Савойской границе элитные части: добровольцев полковника Ля Морльера. К ним присоединились егерский полк Фишера, 150 драгун Боффремона, 120 кавалеристов д'Аркура, 50 кавалеристов Фюмеля, 60 кавалеристов Мутье и отдельный отряд драгун из Сент-Этьена. Плюс большинство таможенников и люди откупного ведомства: это было похоже на всеобщую мобилизацию!..
Но даже объединение всех этих военных частей ничего бы не дало – исключительно потому, что все вокруг любили Мандрана. Если бы в дело не вмешался предатель – некий Марсен, представлявшийся венгром. На самом деле он был шпионом откупного ведомства, специально примкнувшим к контрабандистам.
В начале мая 1755 года этот человек дал знать, что Мандран, в отсутствие своего друга Пиоленка, живет в замке Рошфор. И в ночь на 10 мая пять сотен людей Ля Морльера во главе с капитаном д'Итюрбид-Ларром пересекли границу Савойи, стараясь двигаться как можно тише, и окружили замок. Операция полностью удалась. В три часа ночи Мандрана под конвоем из десяти человек вывели из замка. А часом позже его уже доставили во Францию и отправили в Валанс, где базировался трибунал откупного ведомства. Там его ждал самый жестокий и самый неумолимый из судей: Леве де Малаваль.
По словам Вольтера, бичом человечества в то время были чума, разврат, тюрьма, инквизиция… и судебная палата Валанса. Для Мандрана это был конец…
Тем не менее, как только делу был дан ход, поднялся страшный шум. Ведь арест произошел незаконно – была нарушена граница иностранного государства, и Сардиния немедленно на это отреагировала. Король Карл-Эммануил отправил посла в Версаль, чтобы перед королем опротестовать решение суда, плюс он сообщил французскому послу в Турине: он требует, чтобы Мандран, незаконно арестованный на территории его страны, был возвращен обратно.
Страны находились на волосок от серьезного дипломатического конфликта, и пока дипломаты спорили о своем, Леве де Малавель получил приказ срочно провести суд и исполнить приговор. В кратчайшие сроки процесс был завершен, и Мандран приговорен к смерти путем колесования.
Это выглядит странно, но при вынесении приговора Малавель проявил даже некоторую мягкость. В камере, где его содержали в цепях, Мандран имел возможность принимать подарки и посетителей. Что он и делал, разговаривая со всеми приходящими с легкостью и даже с хорошим настроением. Говорят, что в ночь перед казнью в его камеру пробралась некая женщина, плотно закутанная в черный плащ. Это была Жанна де Пиоленк, пришедшая в предсмертный час взглянуть на того, кто, как говорил ей ее брат, так много думал о ней.
Что они говорили тогда друг другу, эта юная девушка и контрабандист? Можно ли за минуту прожить всю вечность любви?