– Вы меня убедили, – Игорь поднял свой стакан. – За любовь пьем до дна!
– До дна, – эхом откликнулась Алина.
Не отводя друг от друга взгляда, они выпили виски. И спиртное на этот раз не показались Алине противным. Только в голове зашумело сильнее. И ей захотелось вдруг, чтобы Игорь ее поцеловал. Захотелось так сильно, что она на мгновение закрыла глаза, представив, как его мягкие и горячие губы коснутся сначала ее лица, а затем ее губ… Представила и вздрогнула, как от пощечины. Какой ужас! Вдруг он прочитает в глазах своей домработницы непростительное для ее возраста желание. Не хватало, чтобы он принял ее за развратную старуху, падкую на молодых мужчин.
– Что ж, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, – Игорь снова наполнил свой стакан виски и потянулся к ее стакану, но Алина накрыла его ладонью.
– Я – пас, – сказала она и посмотрела на ходики. – Первый час ночи… Вам завтра, вернее, уже сегодня рано вставать.
– Ничего, давайте посидим еще немного. Вам совсем не нужно подниматься ни свет ни заря. Я позавтракаю на заводе.
– Дело не во мне, – Алина посмотрела ему в глаза. – Завтра вы должны выглядеть как ни в чем не бывало. Чтобы никто не догадался о ваших проблемах.
– И то верно, – Игорь расплылся в улыбке. – Елена Владимировна, вам кто-нибудь говорил, что у вас особенный взгляд? Стоит вам на меня посмотреть, как сердце у меня начинает колотиться и почему-то в районе солнечного сплетения. Вы по этой причине носите темные очки? Чтобы не повергнуть всех в кому?
– Дался вам мой взгляд, – подчеркнуто-сурово произнесла Алина. – Если бы не мои преклонные лета, я бы подумала, что вы подбиваете под меня клинья. – И погрозила Игорю пальцем: – Оставьте ваши штучки, мистер Луганцев, я дама опытная. И смею вас заверить, эти шалости до добра не доведут. Жениться вам надо, сударь, и как можно быстрее.
– О, эти женщины! – рассмеялся Игорь и воздел руки к небу. – Нет вам покоя, пока кто-нибудь ходит в холостяках. Словно это вопрос жизни и смерти.
– Моя тетушка говорила: «Все болезни от одиночества и неустроенной личной жизни». Послушайтесь моего совета, не наживайте себе болячек.
– Что ж вы так настойчивы? – Игорь усмехнулся. – Похоже, вам надоела ваша работа? Вы хотите, чтобы здесь заправлял кто-то наподобие Маргариты Львовны?
– А у нее были для этого предпосылки? – съязвила Алина.
– Нет, предпосылок не было, – сухо сказал Луганцев. – Когда я только-только принял завод, она позвонила мне из Москвы и умоляла принять ее по личному делу. Она назвалась сестрой моего старого друга еще по суворовскому училищу. Звали его Сашей Петряевым, и он погиб в начале девяностых в Армении. Я слышал, что у него была сестра, но не знал ни ее имени, ни рода занятий. А тут вдруг она объявилась, и как я мог отказать в ее просьбе. Одним словом, через несколько дней она приехала в Староковровск, и я ее принял. – Игорь вздохнул. – Она искала работу…
– В Москве работы не нашлось?
– Нашлась бы, если бы не пятна в биографии. Оказывается, она лет пять назад работала в одном очень известном московском банке начальником кредитного отдела. Банк лопнул в одночасье. Его владельцы скрылись, прибрав к рукам немалые денежки. А Маргариту арестовали, возбудили уголовное дело, осудили на пять лет. Но она отсидела два года, вышла на свободу по амнистии. Сунулась на работу в один банк, другой, везде получила от ворот поворот. Стала искать помощи у знакомых – та же история. Я был ее последней надеждой. И в память о Сашке я взял ее к себе референтом.
– А вы не подумали, что это была элементарная подстава? К вам ее просто подослали.
– Значит, три года она очень умело конспирировалась, – Луганцев усмехнулся. – Каюсь, Илья очень хотел ее проверить, но я запретил. Боялся, что ее судимость выплывет наружу. Пожалел на свою голову. Теперь Илья рвет и мечет… – Луганцев задумчиво посмотрел на бутылку с виски, затем ладонью отодвинул ее в сторону, видимо, чтобы не соблазняться, и весело посмотрел на Алину: – Что-то мы о чае совсем забыли. Включите-ка снова чайник. Мед у нас имеется?
– И мед, и варенье, а с обеда пирожки остались. С луком и яйцами. Если хотите, разогрею.
– О, замечательно! – Игорь потер ладони. – После заморской бормотухи очень хочется чего-нибудь домашнего, вкусненького, как говорила моя матушка…
Алина уже не поглядывала на часы. Ей было легко и спокойно. И очень не хотелось, чтобы это чаепитие закончилось. Казалось, Луганцев испытывал то же самое. Однако усталость брала свое. Алина с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть, но Игорь был в ударе. Он без конца сыпал шутками, рассказывал анекдоты, вспоминал веселые истории из курсантской жизни. Такое состояние, состояние душевной свободы и облегчения, обычно испытывает человек, выздоровевший после тяжелой болезни или переживший смертельную опасность. Глаза Луганцева горели, губы непроизвольно расплывались в улыбке, а Алина смотрела на него и недоумевала, как она могла считать его черствым и бездушным? Как она могла опасаться его и подозревать в криминальных наклонностях?
Наконец Луганцев заметил, что она больше молчит, чем говорит.
– Господи, – он серьезно посмотрел на Алину, – чем вы меня напоили? Я никогда столько в своей жизни не болтал. Простите, но я сегодня что-то распоясался. Не даю вам даже слова сказать!
– Вы перенервничали сегодня, – улыбнулась в ответ Алина, – и вам нужно выговориться. Вы сбросили с себя напряжение, и это главное сейчас.
– Ну да, – Луганцев отхлебнул остывший чай. – Выговорился! – Он задумчиво посмотрел на Алину. – Елена Владимировна, вы когда-нибудь испытывали такое чувство, что какой-то период вашей жизни закончился и начинается другой, отличный от прошлого? Словно на том, что было, поставлена точка и начался новый отсчет времени?
– Конечно, испытывала, – Алина внимательно посмотрела на него. – Обычно это бывает, когда что-то в твоей жизни кардинально меняется и ты считаешь, что начинаешь жизнь с чистого листа. Но зачастую просто-напросто обманываешься. С чистого листа начинают жить только младенцы, а за каждым из нас шлейфом тянутся проблемы, обязательства, долги перед близкими людьми и обществом, наконец. От этого никуда не денешься, не убежишь, не спрячешься, как бы нам того ни хотелось.
– Вы мудрая женщина, – неожиданно тоскливо сказал Луганцев, а она поежилась от неловкости. Знал бы он, сколько шишек набила эта «мудрая женщина», пока набралась немного опыта. – Вы все понимаете! – продолжал Луганцев. Он взял кусочек пирожка и принялся мять и скатывать из него шарик.
Алина заметила, что кончики его пальцев слегка подрагивают. И тут же ее пробрал необъяснимый озноб. Она с трудом сдерживалась, чтобы не выбить дробь зубами. И поняла, что причиной этой дрожи был не холод, а внутреннее напряжение, которое весь вечер искало выход и переросло чуть ли не в приступ лихорадки.
Алина с силой сцепила пальцы под столом и уже молила бога, чтобы Луганцев наконец взглянул на часы и заметил, что на исходе второй час ночи. И что давно пора спать! Но он, кажется, не замечал ничего вокруг. И говорил, говорил, словно пытался выговориться за все прошлые годы, когда вынужден был во всем себя сдерживать и контролировать.
Идиллию нарушил Илья. Он появился в третьем часу ночи, смерил Алину и Луганцева хмурым взглядом, затем подошел к столу и плеснул в стакан виски. Молча выпил и посмотрел на Игоря.
– Развлекаешься? Я думал, ты волосы на себе рвешь от досады.
Игорь нахмурился.
– Злишься? Значит, ничего не узнал?
Илья развел руками.
– Кто мне запрещал проверить всю подноготную Маргариты? Боялся, что это повлияет на ее «хрупкую» психику? Уникальный работник, преданный помощник… Где гарантия, что все эти годы она не сливала информацию нашим конкурентам?
– Если бы сливала, мы бы не выжили, – буркнул Игорь.
– Мы пока еще выживаем. Даже не на ногах стоим, а так, на корточках… – Илья снова налил виски и покосился на Алину.
– Я ухожу, – она поднялась из-за стола. – Если надумаете ужинать, найдете все, что нужно, в холодильнике, а грязную посуду составьте в раковину. Я утром вымою. – И вышла из кухни.
Илья проводил ее взглядом и перевел его на Луганцева.
– Интересно, о чем же вы ворковали?
– Елена Владимировна выведывала у меня секретную информацию, ты это хочешь услышать? Или предложишь ее тоже проверить и всех родственников до седьмого колена?
– И проверю, – с вызовом произнес Илья и присел на тот стул, который только что покинула Алина. – И все же о чем вы беседовали?
– О жизни, – вздохнул Игорь и потянулся за пирожком. – Вон, лучше пирожок съешь.
Илья последовал его примеру и уже с полным ртом поинтересовался:
– Ты просил совета, как жить, у домработницы? И что же она тебе поведала?
– Многое, – Игорь задумчиво посмотрел на него. – Не веришь, но у меня стало легче на душе.
– Вау! – Илья дурашливо скривился. – Нашел наконец исповедника? А она не сказала случайно, где искать Маргариту?
– Не сказала, – жестко посмотрел на него Луганцев. – И хватить разводить базар. Пошли ко мне в кабинет! Расскажешь, что удалось узнать.
Он поднялся из-за стола, а Илья, прихватив блюдо с оставшимися пирожками и чайник, направился следом.
Маятник на ходиках слабо колыхнулся и остановился. Алина впервые забыла подтянуть на ночь гирьку.
Глава 3
Проснулась Алина от легкого звяканья посуды на кухне. Она посмотрела на будильник. Половина седьмого! Проспала! Она быстро оделась, торопливо нанесла грим на лицо, нацепила очки и вышла на кухню. Хмурый Илья стоял возле плиты. В одной руке он держал чашку с кофе, во второй – бутерброд с колбасой.
– Доброе утро, – поздоровалась Алина. – Простите, но я сегодня не услышала звонок будильника.
– Немудрено, – сухо ответил Илья. – Ночные бдения до добра не доводят. Но мы тут обошлись бутербродами…
– Игорь Леонидович тоже позавтракал? – спросила она, хотя кого другого мог иметь в виду Илья, говоря «мы»?