Наверное, человеку, взращённому на голливудских эффектах и компьютерной графике, принять чудеса было проще, чем средневековому обывателю. С другой стороны, средневековый человек, хоть и страшно перепугался бы, удивился бы куда меньше, ведь появление подобного выродка не противоречило его картине мира. Николай не успел развить эту мысль, потому что краснокожий из пентаграммы обратился к нему:
– Приветствую тебя, о достойнейший из путешественников, – довольно вяло произнёс он и ещё более лениво поклонился. Лень, впрочем, была нарочитой, поскольку взгляд демона лихорадочно обшаривал линии пентаграммы, явно выискивая возможную ошибку в начертании.
Николай молча показал пальцем на спутницу. Демон чуть повернул голову.
– Это я тебя вызвала, Драгош, – устало проговорила Айви.
– Слушаю, о прекраснейшая из фей! – На этот раз он поклонился весьма энергично. – Прости, я должен был догадаться об этом по изящным линиям чертежа и совершенству рисунка.
– Драгош. Возьми этот мешочек с деньгами и исчезни.
– Исчезнуть? Вы подразумеваете скрыться, моя госпожа?
– Да. Возможно, на одной из монет имеется метка. Или сама монета известна охотнику. Вернись в свои пределы или куда угодно ещё, главное, чтобы в этом мире никто не смог тебя найти амрой или проследить как-то иначе. Вернёшь нам мешочек со всем его содержимым в мотеле «Озёрный», на вологодской трассе. Ты его знаешь. Ровно через двадцать четыре часа.
– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа! – произнёс со зловещим завыванием демон и добавил совсем уж замогильным шипением: – Там и рассчитаемся, полагаю?
Подпустив дыма, рогатый гость исчез вместе с монетами.
– Что он имел в виду? – озадачился Николай. – Собирается прикончить нас?
– Нет, просто напомнил, что его услуги не бесплатны. Торопитесь, Грачевский, нам надо успеть уехать отсюда подальше.
– Но мы же вроде бы только что избавились от монет!
– Тем более. Засечь нас враги наверняка успели, а понимание того, что мы нашли способ скрыться от поисковой магии, только прибавит им прыти.
На выходе Айви напомнила дедку, что пока демон призван на службу, пентаграмму трогать нельзя, а зал, соответственно, нельзя использовать для вызова кого-то ещё, и потому помещение должно оставаться закрытым весь оговорённый срок. Дедок ответил чем-то в духе поговорки про бабу и варку щей, но только с менее приличной лексикой, однако, поскольку Айви осталась довольна ответом, Николай воздержался от протеста и даже улыбнулся в ответ на прощальное подмигивание распорядителя. Айви задержалась ещё на минуту, чтобы расплатиться, а Николай поспешил занять место за рулём и завести двигатель. Он не увидел всех подробностей, но, кажется, девушка достала для расчёта что-то вроде кредитной карточки – белый полупрозрачный кусочек пластика.
Времени на расспросы не оставалось, его вообще ни на что не оставалось, и они рванули по просёлку, точно по автобану. Подвеску фургона Николай не жалел, впрочем, делал он это по указанию хозяйки. Что-то перекатывалось внутри грузового отделения позади них, что-то падало, а он сжимал руль и старался удержать внутренности в том расположении, в каком им предписано быть природой. Айви держалась молодцом, упиралась ладонями в приборную панель и подстраивалась, как могла, под толчки. И всё же их чуть было не перехватили перед самым выездом на асфальт. Девушка, заслышав треск мотоциклов, показала Николаю в сторону, в небольшой просвет между кустами, и Николай, чудом успев среагировать, свернул на совсем жуткую тропинку, где и пешком-то следовало пробираться с опаской. Там он остановился, заглушив двигатель, а Айви пропела через плечо амру. Это оказалось что-то новенькое. Вокруг них из ниоткуда возникли белёсые вихри, похожие на пряди тумана или обрывки облаков, раздираемых крылом самолёта. Эти вихри скользили по воздуху, соединялись или, напротив, рвались и метались в беспорядке. Так или иначе, число прядей росло, они переплетались, туман сгущался и вскоре окреп настолько, что фургон, когда пришло время двигаться дальше, пришлось вести неизвестной дорогой почти на ощупь. Молодая поросль весело трещала под колёсами и хрустела, подминаемая бампером. Дважды колесо попадало в яму, и приходилось давать задний ход, а однажды фургон чуть не наехал на пень.
– Давайте-ка поменяемся местами, – предложила Айви. – Вы угробите машину такой ездой.
Николай пожал плечами и уступил место хозяйке. Она действительно повела мягче и вскоре выбралась на трассу. Тумана как не бывало, погони тоже не оказалось, и они, проехав километр или два, свернули в первый же волшебный переход.
Николаю ни разу ещё не удалось засечь при переходе никаких врат, порталов, ничего похожего на дымку, искажение перспективы, свечение, или как там ещё изображались подобные объекты в книгах и фильмах. Они просто съезжали с одной трассы и, проехав немного по лесной или реже степной дороге, выезжали на другую.
– А в какой момент, собственно, совершается переход? – спросил он, когда «Транспортёр» вновь катил по шоссе.
– Момент? – удивилась Айви. – Нет, тут всё иначе работает. Тропки – это не совсем портал, и даже не совсем волшебство, это просто короткий путь между двумя точками. Кажется, ваши учёные что-то такое уже вычислили.
– Я проходил в школе физику, – обиделся Николай. – И математику проходил. И про Лобачевского слышал. И про теорию струн, и про кротовые норы. Но лесные тропки – это какая-то ересь…
– Ну да. Наши предки ничего такого не изучали. Просто ставили ловушку на вурда, а когда вурд попадался, принуждали его открывать нужный путь.
– Вурд? Никогда о таких не слышал.
– В книгах о них почти не пишут, это правда. Повывелись нынче вурды. Столько тропок требовалось открыть, вот они и кончились. А ведь были когда-то весьма плодовитым народцем. И жили, кстати, не так далеко от ваших родных мест.
– Вы что же, извели целый народ ради этих своих тропок? – удивился Николай. – Геноцид устроили?
– Ну вурд, он ведь кровью людской питался и человечиной не брезговал, – необычно холодно и зло произнесла Айви. – Так что не стоит их жалеть. И обвинять никого не стоит. Неандертальцы вон не в пример были добрее вурдов, а всё равно их ваши предки схарчили.
– Наши предки, – поправил Николай. – Волшебный вы народ или нет, гены-то общие. Все мы, в конце концов, произошли от Люси.
Айви остановилась на захудалой бензоколонке, где не оказалось даже приличной закусочной, а только небольшой магазинчик, поэтому им пришлось обойтись чипсами и баночкой колы из автомата. Зато автозаправочная станция расположилась на вершине пологого холма, и отсюда открывался хороший вид на трассу в обе стороны, так что они стояли на осеннем ветру и наблюдали, не появятся ли преследователи. Холодный ветер прогонял сон не хуже крепкого кофе. Николаю, правда, жутко хотелось курить, но отойти от бензоколонки далеко он не рисковал, а только перемалывал челюстями чипсы, пакетик за пакетиком.
Преследователи не появились ни в первые полчаса, ни позже, и, стало быть, с монетами они угадали и демона вызывали не зря.
– Теперь можно нанести визит графу, – сказала Айви, стряхнув с себя несколько крошек.
– Как жаль, что нельзя сбагрить монеты демону навсегда.
– Давайте не будем в сотый раз толочь воду в ступе.
– Но у меня возникла идея, – сказал Николай, уже забираясь в машину.
Они впервые выехали с бензоколонки без спешки. Николай с удовольствием закурил.
– У вас? Идея? Опять?
– Представьте себе. – Он выпустил дым в чуть приоткрытое окно.
– Валяйте, рассказывайте, – разрешила Айви. – Время-то у нас теперь есть.
– Я вот что подумал, – начал он, не обращая внимания на сарказм. – Если маячок стоит только на одной из монет, то мы легко можем вычислить, на какой именно.
– Правда?
– Да. Мы могли бы поступить следующим образом. Сперва разделить монеты на две равные части. Одну отдать демону на хранение, вторую оставить себе. Если после этого появится погоня, значит, меченная монета находится в нашей половине, а если не появится, то, соответственно, в половине демона. Затем оную половину мы вновь делим на две равные части и опять отдаём половину демону. И так, пока не останется та единственная монетка, что нам нужна. Вернее, наоборот, та, от которой лучше избавиться.
– Прекрасно, – одобрила Айви. – Идея в самом деле недурна. Мы могли бы закрывать обязательства, не подвергаясь постоянной опасности и без бешеной гонки. Но ваш способ никуда не годится по чисто технической причине. Такое число вызовов демона может испортить карму и вдобавок опустошить мои запасы драконьих слёзок. Есть методы дешевле и проще.
– Куда уж проще, – не поверил Николай.
– Мы можем заехать к специалисту, ну, то есть к колдуну, читающему наложенные на предметы заклятия, и он без труда распознает маркер. Правда, только в том случае, если метка на монете действительно есть. Мало того, при определённых условиях специалист мог бы даже снять заклятие. Однако об этом мы подумаем позже. А сейчас надо продержаться до назначенной встречи с графом Эйхофом.
– И сколько нам ещё болтаться на дорогах?
– Пять часов, сорок минут.
– Тоска.
Разговор иссяк. Дальше они ехали молча, под естественный аккомпанемент дороги: пение шин, урчание двигателя, свист ветра. Поначалу такой фон казался романтичным, приятным, но вскоре начал надоедать.
– Можно включить какую-нибудь радиостанцию или просто музыку? – спросил Николай. – А то уже мозг пухнет от этой монотонности.
– Радио нет, а музыки сколько угодно.
Айви нажала на клавишу плеера. Раздался негромкий и очень знакомый гитарный перебор, затем столь же знакомый шум зрительного зала.
– «Иглз»? – удивился Николай. – «Отель Калифорния»?
– А вы что, собственно, ожидали? – с ноткой конфликта в голосе спросила Айви.
Она явно устала от его общества и едва сдерживала раздражение.
– Не знаю. Ну, что-нибудь этническое, наверное. «Иван Купала» там или что-то такое.