– Мой знакомый хотел бы открыть у вас счёт, – ответила Айви, подарив человеку в бежевом костюме ослепительную улыбку.
Такую, как заметил Николай, она берегла исключительно для своих. Для волшебников. А для простолюдинов вроде него надевала ту, что попроще.
– Превосходно, – клерк вернул улыбку ничуть не хуже. – Я рад, что вы обратились именно к нам.
– Грачевский, – представился Николай и протянул руку.
– Глюк. Младший партнёр, – клерк, оказавшийся вовсе не клерком, пожал ему руку, а другой указал на ближайший столик с мягкими кожаными креслами. – Прошу вас. Мадам, месье.
Они прошли и расселись, причём Айви оказалась между Николаем и младшим партнёром, словно переводчик или посредник. Отчасти именно так дело и обстояло.
– Кофе? – спросил Глюк. – Прохладительные напитки? Алкоголь?
– Кофе, – сказала Айви. – С молоком и сахаром.
– Я бы не отказался от рома с колой, – сказал Николай и ответил улыбкой на чуть раздражённый взгляд Айви.
– Со льдом? – уточнил Глюк
– Пожалуй.
Младший партнёр щёлкнул пальцем, и к ним из затемнённого угла, где, по-видимому, скрывалась дверь, вышла девушка с подносом. Она молча переложила на столик большую чашку кофе, три кусочка рафинада на блюдце, кувшинчик с молоком и высокий стакан, набитый до середины льдом и наполненный коричневой жидкостью. Времени на то, чтобы приготовить коктейль или тем более кофе, у сотрудников Сокровищницы быть не могло, и Николай занёс быстрый сервис в разряд маленьких, но приятных чудес.
– Итак. Под залог какого диантана вы планируете открыть счёт? – спросил Глюк, выдержав подобающую паузу.
– Под залог некоторого числа талисманов удачи, – ответила Айви, а Николай поставил на стол коробочку, купленную накануне в нумизматической лавке, и открыл её. Внутри коробочка была выложена чёрным бархатом, а монеты, что лежали в углублениях, он сам натирал хитрой пастой, так что теперь всё выглядело, как в коллекции Варварина, и даже лучше.
– Надеюсь, вы не примете экспертизу за неучтивость. Но мы должны проверить диантаны и оценить их стоимость.
– Разумеется, – кивнул Николай.
Младший партнёр Оберона хлопнул в ладоши.
Из того же тёмного угла два сотрудника в комбинезонах цвета незрелой сирени выкатили машину, похожую на контагиозную, но выглядящую чуть более современно. Почти вся она состояла из уголков и листов начищенной меди и стали, скреплённых заклёпками и болтами. Из боковых панелей торчали трубы и трубки различных размеров. Некоторые из них закручивались, точно змеевики самогонного аппарата, другие были снабжены вентилями, третьи оканчивались массивными приборами со стрелками вроде манометров или со столбиками подкрашенной жидкости вроде термометров. Но Николаю отчего-то показалось, что измеряют эти приборы всё что угодно, но только не давление с температурой.
Экспертиза протекала вполне рутинно. Глюк аккуратно брал монеты одну за другой и помещал их на выдвижную панель машины, похожую на дисковод компьютера, с той лишь разницей, что на панель приходилось давить с заметным усилием, а по окончании процесса некоторое время расшатывать, чтобы вытащить монету.
Николай не удивился, когда из щели поползла розовая лента. Он бы скорее удивился, окажись она вдруг иного цвета. Впрочем, имелись и различия. Лента была чем-то вроде перфокарты, и вылезло их одна за другой целых четыре, явно по числу исследуемых монет.
– Превосходно. Просто превосходно! – восклицал Глюк, рассматривая значки на карточках. – Вас можно поздравить, месье Грачевский, с обретением столь редких в наше время экземпляров. И наша оценка будет составлять шестнадцать тысяч песо.
– Разрешите? – Айви протянула руку к розовым карточкам.
– Разумеется, мадам.
Овда лишь взглянула на последнюю строчку каждой из карточек и кивнула Николаю.
– Вполне.
Николай, в свою очередь, кивнул Глюку.
– Отлично! – довольно произнёс тот. – В таком случае заполните бланк, и мы скрепим договор подписями.
Бланк оказался, конечно же, розовым.
– Что нужно вписать сюда? – спросил Николай, показывая Айви на чистый прямоугольник с пустыми секциями под дюжину знаков. – Галактику в спирали, номер планеты в тентуре?
Она в который раз не прореагировала на цитату. Этот культурный пласт для неё словно не существовал.
– Вы должны придумать себе код доступа и вписать его сюда.
– И должен он состоять из этих ваших иероглифов и астрологических значков.
– Необязательно. Вы можете использовать любой алфавит и любую систему записи.
Николай задумался. Изобретение паролей всегда было его слабым местом. Конечно, соседние буквы на клавиатуре или номер паспорта он исключал из арсенала, но обычно всё равно хватался за что-нибудь узнаваемое. Теперь же он вспомнил вот так, навскидку, лишь номер автомобильчика Лизы, да и то потому, что американские номера выбирал при желании хозяин машины, и Лиза выбрала аббревиатуру двух известных американских спецслужб, но без пробела между ними. CIAFBI. Что ж, этот буквенный ряд показался Николаю ничем не хуже любой иной последовательности, и он недолго думая вписал его в бланк.
– А вы не так просты, господин Грачевский! – с нарочитым удивлением погрозила ему пальчиком Айви…
– Что можно купить на шестнадцать тысяч песо? – спросил Николай, когда они, так и не окунувшись в океан, вынырнули в промозглой реальности резко континентального климата.
– Выпивка и еда в таверне обошлись нам в три. Вот и считайте.
– В три тысячи?
– В три песо.
Глава 7Шоколадная фабрика
Один из последних тёплых дней года заставлял людей не спешить домой или по делам, задержаться на лишний миг, вдохнуть, полюбоваться последними красками перед сезоном снега и грязи. Кленовая аллея на старом бульваре ещё была красной, но уже не яркой, как месяц назад, а словно выгоревшей, почти бурой. Николай с Айви сидели в кафе и наблюдали за маленькой клиенткой через немытую витрину. Девочка сидела на лавочке под парой молодых клёнов и листала какой-то учебник или книгу. Взгляд её время от времени застывал, отвлекался от строчек и блуждал по окрестностям. Вряд ли девочка любовалась деревьями и жухлой травой, она явно о чём-то грустила. Мимо пробегали детки, обвешенные ранцами, сумками, свёртками, гнались друг за другом, играли, куда-то бешено мчались, а Кристина, судя по всему, никуда не спешила.
– Нет, ну почему она не мечтает о кукле? – раздражённо заметил Николай.
– Ей уже поздновато для кукол. Почти тинейджер.
– Ну, не знаю, пусть бы мечтала о платье, стильной сумочке, планшете…
– Хватит болтать без толку, – оборвала его Айви. – Время уходит, идите работайте.
– Я?
– А кто?
– Я понимаю, сударыня, ваш подход, и даже согласен с ним. Каждый должен делать своё дело. Но, подумайте сами, будет не очень хорошо, если с ней заговорю я.
– Почему же?
– Это может вызвать ненужное подозрение. И не только у девочки. Что гораздо хуже, подозрение может возникнуть у прохожих. Знаете, сейчас такие времена… По городу ходят слухи о педофилах, маньяках и охотниках за донорскими органами. При первом же подозрении меня мигом скрутят и уволокут в каталажку, а то и просто кастрируют на месте.
– А если к девочке подойду я, это воспримут нормально?
– Во всяком случае, молодая на вид девушка вызовет меньше подозрений, чем мужчина среднего возраста. Прекрасные маньячки встречаются редко. В крайнем случае потянете на медсестру подпольной клиники.
– И что мне сказать Кристине? – Айви даже растерялась, но, видимо, приняла аргументы Николая всерьёз.
– С детьми лучше не врать, – твёрдо заявил Николай. – Они чувствуют враньё. Скажите честно, что вы фея и готовы исполнить любое не очень сложное её желание. Скажите, что людские чувства – такая вещь, которая не поддаётся манипуляции.
– Правда?
– Всё как на духу.
– Я о другом. Вы правда считаете, будто чувства не поддаются манипуляции? Или косите, извините, под наивного юношу? Ну, так вам не идёт. И уж на меня такие приёмы не действуют.
– Хотите поговорить об этом? – осклабился Николай.
– Хорошо. Но имейте в виду, я могу поговорить с девочкой, но договариваться всё равно придётся вам. – Овда встала и направилась к выходу. – Закажите мне ещё чашку какао.
Николай наблюдал, как его спутница присела рядом с Кристиной и начала говорить. Девочка поначалу как будто не слушала, но потом замерла и смотрела в учебник лишь для вида. Однако так и не повернула голову в сторону собеседницы. Кристина несколько раз что-то ответила, а потом Айви встала и распрощалась. Возвращаясь, она заглянула в «Транспортёр», словно надеясь застать там Николая и сразу уехать, потом всё же зашла в кафе.
– Ничего не вышло, – сказала она, принимая чашку с какао.
– Придётся копать глубже.
– Копать? Её мама уже встречается с парнем, а отец завёл подружку ещё до разрыва. Куда там копать?
– Ну, не знаю. Старая любовь не ржавеет. Можно пробудить их давние воспоминания, когда они любили, когда путешествовали вдвоём, когда мечтали о чём-то хорошем…
– А потом это всё рухнуло…
– Странная всё-таки девочка, – задумчиво произнесла Айви, когда они уже порядком отъехали от родного города.
– Чем же?
– Я полагала, что дети могут воспринимать рассказы о чудесах взаправду, пока они маленькие, или с недоверием, когда взрослеют. Но в любом случае они должны проявлять при этом какие-то эмоции. Удивление, раздражение, восторг.
– А Кристина?
– А она восприняла всё как должное и при этом не проявила никакого интереса к чуду как таковому. И даже не удивилась предложению перезагадать желание. Просто отказалась, и всё. Спокойно, точно отказывалась от шоколадки, предлагаемой взамен новенького велосипеда.
– Так оно и есть, – сказал Николай.
– Что?
– Я имею в виду, что она отказалась от шоколадки взамен чего-то более серьёзного, с её точки зрения. Дело не в относительной ценности. Ну, знаете, как бывает, когда дети приносят игрушки или жертвуют карманные деньги на какое-нибудь благотворительное мероприятие?