– Прошу прощения, – сказал он. – Я ошибся. Три слоя наложились друг на друга. Три, а не два. Очень необычно.
– Возможно ли, что одно из желаний основное, а остальные наведены для маскировки? – спросила Айви.
– Хм. Я бы не исключал такого варианта, хотя считаю его маловероятным. Воздействие подобного рода не приемлет лжи. Надо обмануть себя самого, прежде чем обращаться к магической силе с фальшивым желанием. Это возможно под чарами убеждения, конечно, но они и сами наложили бы на ауру определённый штрих. Нет, я бы заметил.
– Хорошо, – Айви задумалась. – А можно ли определить, какой из слоёв главный, а какие второстепенны, независимо от того, подлинные они или наведены для маскировки?
– Три слоя осложняют дело. Учитывая, что есть несколько вариантов прочтения каждого из них. Да и то лишь в том случае, если мы сможем их внятно прочесть.
Он повозился с программой, меняя настройки.
– Кажется, основной – этот, – несколько пульсирующих линий на проекции оконтурили цветные пятна и полосы. – Если принять два других за наносные и избавиться от отражения, то я чётко различаю знак Мерлина и знак короны.
– Корона Мерлина? – В голосе Айви послышалось удивление, даже недоверие.
– С вероятностью в девяносто процентов я бы интерпретировал символы именно таким образом.
– Это всё? – Голос овды вновь стал ровным и беспристрастным.
– Нет. Есть символы Рождества. Мне кажется, они определяют условие времени для того же главного слоя.
– Условие времени, – повторила Айви. – До Рождества или в Рождество?
– Я бы предположил скорее первое.
– До первой звезды, стало быть… – произнёс Николай. – Кстати, Рождество католическое или православное?
– Что за странное деление? – Читающий взглянул на него, как профессор на нерадивого студента. – То, что вы называете католическим Рождеством, отмечают многие другие конфессии, в том числе большинство православных церквей.
– Всё, что я имел в виду, это календарь.
– Молодой человек, вы много видели уцелевших магов или даже алхимиков, которые продолжают пользоваться несовершенным календарём Созигена?
– По правде, ни одного, – честно ответил Николай.
– Потому что такие не выживают. В нашем деле даже десятый знак после запятой важен, а тут разница в две недели.
– Правда? Но знаки после запятой не мешают вам оперировать двенадцатью зодиакальными созвездиями, в то время как их на самом деле тринадцать. Змееносца вы списали, и ничего – живы-здоровы.
Не то чтобы имело смысл поспорить, но Николаю вдруг захотелось осадить напыщенного сноба.
– Очень умно! – Читающий фыркнул, как лошадь. – Объяснение займёт слишком много времени, избытка которого нет ни у вас, ни у меня. К тому же лично вы вряд ли поймёте хотя бы треть терминов.
– Слились? Ну да ладно. А что с другими слоями?
Читающий взглянул на Николая с величайшим раздражением, но всё же ответил, переведя взгляд на Айви:
– Второй слой слабее. Он почти нечитаем. А третий как-то связан с самой монетой.
– Но это не маскирующее колдовство? – вновь подняла вопрос Айви.
– Не думаю. Скорее некие подспудные желания, что наложились на первое, главное. Люди, бывает, думают о нескольких вещах одновременно, или в последний момент их что-то сбивает с мысли. Тут может быть множество вариантов. Я не специалист по магическим контрактам. Теоретически таковой не должен распространяться на то, что невозможно сформулировать чётко. Но на практике всегда существует возможность того, что скрытые мысли доставят массу хлопот. Узнать можно будет только постфактум по изменённой ауре монеты.
– Что ж, с этим придётся как-то жить.
Читающий прикрыл глаза и задумался чуть ли не мечтательно.
– Если вам удастся закрыть такой сложный амрун, то монета станет мощнейшим артефактом, – тихо сообщил он. – Одним из дюжины самых могущественных в своём классе, обретённых за последнюю пару веков.
– Вы меня пугаете.
– Но это так.
– А человек, который оставил астральное отражение, что вы можете сказать о нём? – спросила Айви.
– Вы обращались к Погонщику?
– Да. И он не смог нам помочь.
– Хм.
Читающий вновь взял свиток. Затем стал рассматривать проекцию. Он хмыкнул ещё несколько раз, потом откинулся в кресле, сплёл пальцы рук, прикрыл глаза и просидел так минут пять.
– Странно, но астральное отражение человека тоже имеет второй слой, – сказал он после раздумий. – Очень слабый, но тем не менее. Я думаю, это и сбило с толку духов Погонщика. Они неспособны к анализу.
– Оборотень?
– Возможно. Хотя есть множество иных вариантов. Защитные чары, проникновение и даже поглощение чужой личности.
– А возможно каким-то образом убрать наложения?
– Нет. Почистить могу, конечно, но не настолько, чтобы духи добились успеха.
– А это мог быть шизофреник? – спросил Николай. – Который и загадал два наложившихся желания, по одному для каждой из своих ипостасей.
– Хм. – Читающий взглянул на Николая чуть более уважительно, нежели раньше, и вновь взялся за свиток, монету и шар.
Всё повторилось.
– Нет. Версия любопытная, но – нет. Наложились отпечатки разных людей. Физически разных, а не только ментально.
– Любопытно. Получается, что и правда деньги к деньгам, – произнёс Николай, с удовольствием глотнув свежего воздуха после чадной берлоги Читающего.
– Что вы имеете в виду? – Айви направилась к той двери фургона, которая со стороны пассажира, давая понять, что рулить пришёл черёд Николаю.
– Монета стоит несколько миллионов сама по себе, – произнёс Грачевский, послушно устраиваясь за рулём. – Но по словам эксперта, и в качестве артефакта может стать огромной ценностью.
– Ключевое слово тут «может».
– Ну, у нас всё равно нет выбора, верно? – Он вывел фургон на трассу. – Итак, что мы имеем?
– Первое. И главное. Наш враг, кем бы он ни был, пожелал получить корону Мерлина к Рождеству, – сказала Айви. – Губа не дура.
– Того самого Мерлина? – уточнил Николай. – Он что, ещё живой?
– Не думаю. В смысле, не думаю, что того. Тот самый никогда не носил короны. Он же был колдуном, а не королём. Королём был Артур, но его корона к этой никакого отношения не имеет. Поэтому даже среди волшебного народа мало кто знает, что она собой представляет. Тут больше играет роль символическое название. Что-то вроде шапки Мономаха, которую только имя связывало с императором Византии. Но это артефакты одного рода. Символ власти. И корона Мерлина долгое время считалась символом власти среди чародеев.
– Вы вроде бы говорили, будто у вас нет господ и холопов?
– Верно. Но подобное положение вещей существовало не всегда. Бывали времена, когда кому-то из сильных мира сего приходила гениальная мысль согнать волшебников в кучу, построить по ранжиру и устроить именно такое государство, с государем во главе, разумеется. А потому разные недоумки время от времени пытались возложить на себя какую-нибудь корону. Мерлинова – лишь одна из них. Это во многом миф. Я даже не знаю, как выглядит его корона.
– И что даёт корона обладателю?
– Я не знаю. Возможно, ничего особенного она не даёт. Возможно, это лишь атрибут декора, а магии там не больше, чем в пакете молока. Сейчас многие из подобных артефактов власти, по слухам, хранит Триумвират.
– Триумвират? Звучит, как если бы у вас всё же завелась власть.
– Верно. Но, несмотря на грозное название, Триумвират не является правительством или чем-то таким. Признанным всеми авторитетом, да, пожалуй. По сути, это орган вроде третейского суда – разбирает всякие споры, конфликты. И артефактами власти вроде короны ни один из троих, ни все трое вместе не пользуются даже как символом. Скорее как залогом того, что никто не возжелает возвыситься над другими.
– Зачем же корону возжелал наш противник?
– Да не нужна ему корона, поймите. Он желает осквернить источник. А корону припомнил просто потому, что её сложно добыть. То есть не то чтобы это было совсем невозможно, тогда желание не имело бы смысла, как вы понимаете, но из того, что гипотетически возможно, это, пожалуй, одно из самых трудных. Засранец просто подстраховался на тот случай, если я узнаю и попытаюсь спасти источник.
Айви, решив, что разговор закончен и собираясь вздремнуть, свернула плащ и сунула его между боковой панелью и головой.
– То есть мы опять в тупике? – подвёл итог Николай. – Слушайте! Но ведь помните, вы говорили, что, исполняя желание, нельзя манипулировать словами, потому что их не произносят, бросая монетку. А если желание неискреннее, направленное только на то, чтобы заполучить источник, то как могло оно быть воспринято этими вашими тонкими сферами? Ведь, бросая монету, он будет на самом деле думать не о короне Мерлина, а, например, об источнике, который жаждет заполучить.
– И что с того? – Айви приоткрыла один глаз.
– Ну как же. Два желания наложились одно на другое. Одно мы прочли – корона Мерлина, но второе, которое наложилось на него, расшифровать не удалось. Даже этому вашему крутому перцу Читающему. И я подумал, а что, если это желание второго слоя и было, собственно, желанием, чтобы его схема сработала. Ох, мать! Вот ведь ответ! Он пожелал, чтобы Варварин цапнул монетку! Это ведь и есть первое условие в его хитрой схеме? Варварин! Не зря он мне всё время на ум приходил. Всё вертелся в голове…
– В этом есть определённый резон. – Айви выпрямилась и убрала плащ, видимо, передумав дремать. – Я как-то не думала о такой возможности, ведь до сих пор никто не проделывал со мной таких фокусов.
– Вам просто не приходилось всерьёз вертеться, чтобы заработать на жизнь.
– Думаете, всё так просто?
– А чего тут сложного? Другое дело, как этим воспользоваться?
– Это как раз понятно. Мы можем передать монету Варварину, чтобы закрыть одно из желаний контракта, и посмотреть, что из этого выйдет.
– Отдать ему монету стоимостью в три с половиной миллиона долларов? Я правильно понимаю? Просто