Пока суд да дело, они закрыли ещё пару контрактов, а неведомые друзья Айви наконец-то узнали имя и адрес нужного им члена туристической группы.
– Его зовут Мадли, – сообщила овда. – Он из Орегона. Одно время работал лесорубом на острове Ванкувер в Канаде. Сейчас безработный. Живёт охотой, сопровождением туристов и чёрт его знает чем ещё. У него небольшой домик в лесу.
– Вот как? Обычный парень из Орегона? – спросил Николай. – Но почему его имя не обозначилось чётко на карточке?
– Слушайте, – раздражённо бросила Айви. – Обычный парень из Орегона не может нанять гоблинов, пусть даже трансрейситов. Обычному парню про них просто не положено знать. И простой трудяга лесоруб вряд ли будет расставлять ловушку с помощью монеты стоимостью в три с половиной миллиона долларов. Не говоря уж о том, что безработные обычно не покупают тур в городок на другой стороне планеты.
– Хорошо, хорошо, – как бы сдался Николай. – Это наверняка какой-то очень сильный колдун. А лес в Канаде он валил просто в охотку, чтобы силушку богатырскую потешить.
– Не знаю. Он мог напустить чары, чтобы затруднить поиски, или подделать сведения. Он мог сделать кучу иных вещей, чтобы запутать след.
– Ага. А потом отправиться на дешёвую экскурсию в страну снегов, чтобы поклониться фонтану. Какая изощрённая интрига!
– Кажется, про экскурсию я уже говорила.
– Я не о том, – отмахнулся Николай. – К чему все эти ваши секретные тропки замученных вурдов? Зачем уважающему себя колдуну лететь через полшарика на самолёте и маяться в аэропортах? Наверняка билеты второго класса и пересадки посреди ночи.
– Да, вы правы. Тут есть много чего, что выбивается из общей картины.
– Ладно. – Николай был доволен, что настоял на своём. – Зато у нас теперь есть адрес. Мы можем поехать и спросить его напрямик.
– Формальный адрес. И даже если он всё-таки там, просто спросить напрямик не получится. Надо серьёзно подготовиться к встрече. Подтянуть резервы, и всё такое. Тем не менее это ниточка. Как только закончим с Цветковым, попробуем за неё потянуть.
Похоже, Взломщик появлялась перед клиентами только в туннелях. Этот, в Альпах, оказался не слишком длинным, и хотя поезд шёл куда медленнее «ЕвроСтара», на долгий разговор времени не хватило бы. Взломщик, впрочем, и не собиралась затягивать. Она появилась всё в той же чёрной одежде, но на этот раз с небольшой (разумеется, чёрной) спортивной сумкой в руках, которую сразу же протянула Николаю.
– Здесь всё.
Он открыл сумку и вытащил стопку пластиковых полупрозрачных папок. Некоторые из них содержали всего по одному листу бумаги, другие едва вмещали собранные материалы.
– Фотографии с его встреч в Колумбии и Мексике, – прокомментировала Взломщик файлы, которые Николай просматривал в данный момент. – С наркобаронами и коррумпированными представителями местной власти. Некоторые из людей, что делали эти фото, погибли. Одному устроили катастрофу, второй вовсе пропал с концами, а фото оказались в сейфе клиента.
– Почему он их не уничтожил?
Девушка не ответила. Вопрос выходил за рамки её компетенции, а досужие разговоры она явно не приветствовала.
– На дисках бухгалтерия с движением средств, – продолжала Взломщик комментировать. – Там зашифрованы имена его контрагентов в разных странах. Ключ к шифру содержится в отдельном файле на первом диске.
– Хорошо, а что в коробочке?
– Образцы наркотиков. Несколько образцов кокаина, несколько героина. Есть и амфетамины, и прочая химия. Клиент не работал по одной теме, а предпочитал разнообразие. Это лишний риск залететь, но и гарантия того, что дело не рухнет в случае провала одной из цепочек.
– Как эти образцы могут помочь в моём деле? – спросил Николай.
– Ах да, – кивнула Взломщик. – На ампулах и пакетиках отпечатки пальцев клиента, а также несколько записей, сделанных им собственноручно.
– Отлично!
– Кстати говоря, американские феды пасут его уже третий год, – решила добавить Взломщик. – Но близко подобраться не могут. Тем более арестовать. У Дементьева свои люди в правительстве.
– В американском?
– Нет, в вашем. Но его хорошо прикрывают и за границей. Правда, развитые страны он предпочитает не посещать.
– Что-то ещё?
– Убийства. За ним числятся несколько трупов. За ним лично, я имею в виду. В том числе две молодые женщины и один ребёнок. Улик почти никаких, но мне удалось достать запись его ссоры с любовницей, где она его обвиняет в пролитой крови. Хотя, сказать по правде, крови там не пролилось ни капли. Все жертвы были задушены шёлковым шнуром.
– Шёлковым?
– Да.
– Хорошо, я доволен. В смысле, доволен проделанной вами работой.
– Это лишнее, – сказала девица, которая и без похвалы знала себе цену. – Возникнет нужда, вы знаете, как меня найти.
Поезд как раз выбрался из туннеля, и Взломщик, выскользнув из купе, исчезла.
…Только в фургоне Николай понял, что держит в руках настоящую бомбу, и покрылся испариной, осознав, по сколь тонкому лезвию он шагает и чем могло закончиться, если бы ему пришлось проходить паспортный контроль и таможню, как на международных скоростных линиях. Под бомбой подразумевалась не сенсация (хотя собранные Взломщиком документы тянули на отличное журналистское расследование), но прилагаемые к оной сенсации образцы товара, которые могут подвести под петлю самого Николая, заинтересуйся вдруг полицейские содержимым сумки. И вот теперь ему предстояло разъезжать с этой бомбой по всему миру, потому что и спрятать-то до поры компромат ему было некуда.
– Я уже и сам не против, чтобы его шлёпнули, – произнёс Николай, изучая материалы. – Редкостная сволочь, оказывается. А что, может быть, так и сделать? Нанять кого-нибудь из наших или из ваших. Я на эту тварь ещё одной монетки не пожалею. Да и сам, пожалуй, смог бы при случае нажать на курок.
– Пенсионер Цветков не согласится, – заметила Айви. – Он хочет уголовного процесса и приговора.
– Я всё же попробую уломать его.
Как предположила Айви, так, собственно, и вышло. Вернее сказать, так и не вышло. Николай показал Цветкову часть компромата, «сознался», что тот «слез с крючка и работает сам на себя», а потом предложил завалить ублюдка и в качестве демонстрации серьёзности своих намерений даже выложил перед пенсионером пистолет.
– Я очень рад, что вы осознали ошибку, кем бы и где бы вы там ни служили, – сказал Цветков. – Но негодяя должны судить народным судом.
– Бросьте, – отмахнулся Николай. – Вы как будто не знаете, какие у нас суды? Да и до суда дело не дойдёт скорее всего, потому что следственные органы у нас не лучше. От них он уйдёт! А если не от них, то из тюрьмы точно. А я предлагаю его грохнуть. И закрыть вопрос раз и навсегда. Слышали об эскадронах смерти? Считайте, что у нас есть такие же.
– В расправе нет смысла, как вы этого не понимаете? – возмутился Цветков. – Важно, чтобы восторжествовал закон!
Николай некоторое время разглядывал пенсионера, пытаясь понять, сколько в его позиции принципиальности, а сколько безумия. Ему вдруг стало интересно, а как справляются божества с безумными желаниями своих адептов? Не отсюда ли появились все кошмары мира? Сон разума рождает чудовищ? Похоже, это не только метафора.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Вы не желаете, чтобы ублюдок ушёл в ничто, не осознав, за что получил пулю. Я понимаю. Он должен почувствовать страх смерти, вспомнить все жертвы. Осознать неизбежность наказания и только тогда получить его. Верно? Но кажется, есть выход. Перед выстрелом я зачитаю ему приговор от, скажем, группы «Народное Возмездие». Перечислю все его грешки, предъявлю улики, а потом отправлю на разбирательство в небесные инстанции. Ну как вам такое?
Пенсионер, в свою очередь, посмотрел на него как на сумасшедшего, что само по себе выглядело занятно.
– Никак, – ответил он. – Поймите же. Смысл наказания не столько в мести, столько в острастке других. Справедливость – это не акт, справедливость – это система.
Сумку с компроматом на Дементьева пришлось спрятать в автоматической камере хранения. Не таскаться же с образцами наркотиков по всему миру? И уничтожать было рано. Амрун с Цветковым они пока не закрыли. По нужному адресу в Орегон выдвигались, как настоящая армия. Впереди шёл фургон, позади трещал мотоцикл с шелки. Наготове были боевые амры, артефакты, арбалеты с волшебными стрелами и автомат с пистолетом. Адрес, хоть и состоял из названия городка, улицы и номера дома, привёл к одиноко стоящему среди горного леса трейлеру. На съезде с асфальтированной дороги стоял почтовый ящик, а от линии электропередачи шёл отводок. Шелки рассыпались цепью (если можно применить такой термин к строю из трёх существ), окружая трейлер, Айви с Николаем шагнули ко входу.
Едва открыв дверь, они услышали гул сотен мух, столь знакомый по криминальным триллерам. Саспенса, однако, не получилось. Причина слаженного жужжания насекомых находилась на виду, почти у самого входа. Лесоруб со старым винчестером на коленях сидел в плетёном кресле-качалке и был абсолютно мёртв. Под свободно повисшей рукой на полу лежал пульт от телевизора, но сам телевизор оказался выключенным. То ли хозяин перед смертью успел нажать кнопку, то ли убийце потребовалась тишина. Впрочем, возможно, электрическая компания просто обрезала провода за неуплату. Времени после смерти прошло достаточно. Что подтверждал и труп, который выглядел не очень свежим – синим, почти чёрным. Однако, несмотря на это и на вьющихся мух, разложение его практически не тронуло. В смысле, запаха не было, и личинки по телу не ползали. Может, поэтому мухи так злобно жужжали? Не по вкусу им пришлась плоть. Это обстоятельство заставило Айви предпринять некоторые магические действия, сопровождаемые воскуриванием трав, произнесением амры и слушанием эфира. Удалось ли ей что-то увидеть или нет, Николай остался непосвящённым, мух магия, однако, разогнала, и то польза. Под мерное бормотание спутницы Николай осмотрел помещение. Ничего интересного. Обычное жилище обычного бродяги. Не очень чистоплотного – возле окна лежала немытая посуда, а возле входной двери ботинки с присохшими комьями грязи. Пол выглядел пыльным, но тут скорее всего вины хозяина не было.