– Сарафил – один из Триумвирата, – пояснила Лиза. – Двое других – Раджим и Джалут.
– Имена звучат как-то слишком по-восточному, – заметил Николай.
– Это не имена. Псевдонимы. Подлинные имена сильнейших чародеев всегда сокрыты.
– То есть тебя на самом деле зовут не Лиза?
– Ерунда. Я Лиза. И Айви скорее всего зовут именно так. Мы не претендуем на высшие уровни магии, не участвуем в политических играх, а потому до сих пор не сталкивались с угрозами. И вообще, тебе сейчас следует думать не об этом.
– Ладно. В таком случае скажи, что это за песни Запада?
– Баллады и саги, главным образом. В основном о колдунах, принцессах и рыцарях. Некоторые из стариков считают, что это наше всё.
– Я не вижу в списке оппонентов ни одного имени, – заметил Николай.
– Никто не хочет спорить с очевидным.
– Я бы мог попробовать.
– Зачем?
– Возможно, это привлечёт внимание и даст мне шанс переговорить с этим вашим Сафраилом.
– Сарафилом, – поправила Лиза и кивнула. – Хорошая идея. Стоит попробовать. А записаться можно у секретаря. Вон тот парень с розовым бейджиком за столом. Подойди к нему и запишись в качестве оппонента.
– Как?
– Просто назови ему мероприятие и своё имя. Документы предъявлять не требуется. Чужие здесь не ходят.
– А я?
– А ты мой гость.
…Когда Николай вернулся к стенду, Лиза откопала среди анонсов ещё одного старикана.
– Джалут будет судить поединки, – сообщила она. – Жаль, что у тебя никаких шансов.
– Это ещё почему? – возмутился Николай.
– Ты же никогда не сражался на поединках. Тут свои правила, традиции.
– Но мне не нужно обязательно побеждать, – сказал он, подумав. – Главное переговорить с этим самым Джалутом.
– Не слишком удобно говорить, когда тебя выпотрошат мечом.
– А можно выбрать поединок без оружия?
– Да, тут есть и такие. Магические и прочие.
– Лучше бы, конечно, без магии.
– Вот пустой лист для поединков без магии, без оружия и без смертельного исхода, – показала Лиза. – Надеюсь, последнее условие тебя не смущает? Детский сад, в общем.
– Нет, не смущает. И как я могу записаться?
– Просто впиши сюда своё имя.
– А соперник?
– Вот уж не беспокойся, соперник отыщется обязательно. Наши парни такие драчливые.
Третий член Триумвирата, Раджим, никаких семинаров не вёл и турниров не судил, правда, сам принимал участие в состязаниях по игре в фидхелл, о чём торжественно сообщала очередная витиеватая запись на стенде.
– Ты играешь в фидхелл? – спросила Лиза.
– Не думаю, – произнёс Николай и принялся рыться в памяти. – Я даже не могу вспомнить, что это такое. Уж не на мётлах ли там летают?
Лиза хихикнула.
– Нет, не на мётлах. Это игра наподобие шахмат.
– Тогда точно нет.
– В таком случае без вариантов. Зрителей туда не пускают. Игра требует абсолютного сосредоточения. Мы, конечно, можем перехватить Раджима на торжестве у Крауста. Но, честно говоря, туда даже мне ходу нет. Элита!
Что за торжество и кто такой Крауст, Николай спрашивать не стал, поскольку Лиза предложила действовать через графа Эйхофа. Оставшееся время они посвятили блужданию среди шатров в поисках графа и под конец потерялись, так что Николай побрёл к турнирному полю один.
Джалут – старикан, судящий поединок, оказался пухлым розовощёким юношей, одетым в некрашеную льняную толстовку. Видимо, таковы были понятия красоты и стиля в его кругах или местах обитания. Хотя, возможно, старикашка попросту переусердствовал с омолаживающими чарами. Он сидел на особой трибуне для судей, покрытой навесом с золотыми шнурами и кистями. Никаких иных трибун вокруг турнирного поля возведено не было, зрители просто стояли на земле за ограждением, представляющем собой шнур с красными флажками, провешенный вдоль редких вкопанных в землю бронзовых столбиков. Под судейской трибуной был возведён низкий дощатый помост для герольдов и представления соперников. Кроме этих сооружений, в разных углах поля располагались два небольших шатра. Один красный, другой зелёный. В них противники готовились к бою или отдыхали в перерывах между раундами, если таковые предусматривались регламентом.
Николаю было назначено на четыре часа дня, о чём извещала табличка с его именем на стенде, но пришёл он чуть раньше и застал окончание предыдущего поединка – дуэль на шпагах, которые при ближайшем рассмотрении больше походили на мечи. Оба соперника выступали в костюмах времён испанского завоевания Америки, и один из них в итоге проткнул другого. Секунданты подбежали, останавливая кровь проигравшего. Да и победитель получил несколько серьёзных порезов. При наличии магии и современной медицины погибших на подобных турнирах, наверное, было немного. Так, во всяком случае, успокаивал себя Николай, но, с другой стороны, его поединок не был заявлен смертельным.
– Мастер Грачевский из Рутении! – выкрикнул герольд. – Свободный вызов. Поединок без оружия. Без магии. Не смертельный.
В толпе послышались смешки и шутки. Не обращая на них внимания, Николай вышел на помост перед судейской трибуной и встал рядом с герольдом. Хорошо, что на нём были кроссовки и джинсы, а не какой-нибудь представительский костюм. Почти все вещи погибли в фургоне, он появился у Лизы лишь с небольшой сумкой.
– Вызов принял мастер Поларис из Кобленца! – объявил между тем герольд, и толпа взорвалась воплями и аплодисментами.
Видимо, этот самый Поларис числился среди популярных бойцов.
Крепыш, ростом сантиметров на десять выше Николая и вдвое шире в плечах, вышел на помост и встал по другую руку от герольда. Вместе с ним туда вышел человек размером поменьше.
– Где ваш секундант? – тихо спросил герольд Николая.
Николай пожал плечами.
– У меня нет секунданта.
– Без секунданта невозможно! – приглушённо воскликнул герольд и перешёл на почти шёпот: – Вас что, не предупредили?
– Нет. – Николай огляделся в поисках Лизы, но та всё ещё не появилась.
Впрочем, не факт, что девушек допускали до поединков. До сих пор на турнирном поле он не видел ни одной. Ни в роли участницы, ни в роли секундантки, ни в качестве служительки, как сказала бы Айви. Да и среди зрителей женских лиц попадалось не очень много.
– Кто готов предложить себя в секунданты? – крикнул герольд в толпу.
Молчание.
– Итак? – герольд профессионально поиграл голосом, добавив нужную толику напряжения. – Нет ли желающих? В противном случае поединок не состоится.
Пауза затянулась. Николай вздохнул. Кажется, скоро его с позором выставят вон.
– Я буду его секундантом, – раздался знакомый хриплый голос.
Из толпы выбрался Тернер. Он едва держался на ногах, а из кармана его мятого пиджака торчала плоская бутылка синего стекла.
– Так это твой выученик, Тернер? – с каким-то ехидством в голосе спросил секундант Полариса.
Однако Николай заметил, что появление Тернера соперника озадачило.
– Да, Хорн, это мой шедевр!
Его учитель приложился к бутылке и оглядел скорее презрительно, чем оценивающе сперва Полариса, затем Хорна.
– Опять взялся за старое? – не отставал тот. – Прошлый опыт ничему тебя не научил? Я думал, к тебе больше не обращаются за обучением.
– Как видишь, ты не угадал, Хорн.
– Он разобьётся от ударов моего бойца, как мраморная статуя от молота. Как все предыдущие твои шедевры. Твоя методика, Тернер, порочна сама по себе. Без труда и пота нельзя научить ничему путному.
– Возможно, и тут ты ошибаешься, Хорн.
Герольд прекратил пикировку, взмахнув клетчатым флагом, точно давал начало автомобильной гонке.
Противники разошлись по шатрам. Николаю достался по жребию красный. Соответственно, и ленточку на голову он теперь повязывал красную. В шатре имелись кресла, столик с графином и стаканами, а также зеркало. Возле входа стоял чернокожий слуга, готовый выполнить поручение.
– Спасибо, что вызвался стать моим секундантом, – сказал Николай Тернеру, снимая рубашку. – У тебя с этим Хорном что, старые счёты?
– Не гуди, а слушай. – Пьяные интонации мигом исчезли из речи Тернера. – Моё появление несколько сбило его с толку, но вряд ли сильно. Я и впрямь не готовил тебя к турнирам. Но быть может, в этом и кроется твой шанс. Хотя, хрен его знает, какие тут могут быть шансы? Короче, этот Поларис – профессиональный турнирный боец. На каждом фестивале снимает два-три скальпа. Но в настоящем деле не бывал ни разу. Ни на войне, ни в разборках каких-нибудь, ни в уличных драках. Настоящая злость, целеустремлённость собьют его с толку, заставят отступить, растеряться. Так что разозлись как следует, если хочешь преуспеть. Но голову не теряй.
Тернер сделал ещё пару глотков из синей бутылки.
– Тебе не предлагаю. – Он перехватил взгляд Николая. – У нас это, разумеется, не запрещено, хоть под опиумом выступай или первитином, но ослаблять реакцию тебе сейчас ни к чему.
– Мне нужно знать что-то ещё?
– Да. Он постарается сломать тебе руку или ногу. Это максимальный ущерб, какой допускается нанести сопернику в несмертельном поединке. Но может постараться и выбить глаз, как бы случайно. За это его тоже не осудят. А аплодисменты сорвёт. Сукин сын жесток, но труслив.
– Да я, собственно, тоже не смельчак, – буркнул Николай.
– У тебя есть цель. А это серьёзное преимущество.
– Откуда ты знаешь?
– А зачем бы тебе ещё лезть на этот дурацкий турнир? Я же тебя изучил от и до, как под микроскопом.
– Айви похищена, – решил рассказать Николай. – Похититель требует корону Мерлина. Мне нужен кто-нибудь из Триумвирата.
– Понятно. Хочешь переговорить с Джалутом. – Тернер задумался и хлебнул из бутылки. – Тогда вот что. Попробуй сделать так, чтобы у вас с Поларисом возникла спорная ситуация. Что угодно – нечестный приём, выход за ограждение. Судьи, возможно, вызовут нас на разборку. Там и поговоришь. В любом случае постарайся стать бо́льшим сукиным сыном, чем Поларис. Это может сработать.