Он подошел к ней, сжал в своих объятиях. Черт со всеми, кто увидит их! Она не вздрогнула, не отстранилась, лишь прижалась сильнее.
– Ты посмотрел вниз, как будто он все еще был в твоих руках, и… – Клэр сглотнула, – меня это… застало врасплох.
– Да, меня тоже. – Он дышал ей в волосы и гладил по спине, чтобы успокоить и прижать сильнее. Прижать сильнее, чтобы она не видела его лица. Не видела, как горе раздирало его на куски.
Только Клэр и не нужно было видеть, она знала…
– Райан?
И в этот момент он просто не мог больше сдерживаться, не мог утаивать правду, которая грызла его. Грызла девять лет.
– Я мог сделать большее.
Клэр вырвалась из его объятий, потрясенная таким признанием.
– О чем ты говоришь? Мы ничего не могли поделать. Врачи все объяснили: пузырь лопнул раньше, чем они это заметили.
– То, что было после, Клэр. – Он закрыл глаза и покачал головой. – Когда твое сердце обливалось кровью – а я не мог понять, что же тебе нужно. Я опустил руки. Я отпустил тебя. Легко и просто.
Ее сердце учащенно забилось.
– Я не понимаю…
– Я увидел возможность облегчения и захотел воспользоваться ею. Мне хотелось убежать. Хотелось стать другим человеком. Не тем Райаном, который бросил свою жену, а она в нем так нуждалась! И я работал до беспамятства, лишь бы не возвращаться домой и не видеть слезы отчаяния. Я вынудил тебя уйти, потому что сам был готов сделать то же самое. – Он замолчал, подошел к рабочему столу, расставил руки и опустил голову. – Разве хороший муж сделал бы такое?
«Хороший муж женился на девушке ради ребенка, которого они потеряли прежде, чем он увидел жизнь», – ответила про себя Клэр.
Да, у них была любовь. Страсть. Все то, что могло быть у парочки неоперившихся птенцов – именно так можно было назвать восемнадцатилетнюю Клэр и двадцатидвухлетнего Райана. Но поженились они из-за ее беременности. Если бы не это, их роман, вероятно, погас бы через год или два. Они все равно пошли бы разными дорогами.
Райан поступил благородно, не задумываясь ни на секунду и без подсказки с ее стороны. А после потери Эндрю… Да, он действительно нашел утешение в работе. Но он не уходил…
– Ты сделал все, что я тебе позволила. Даже больше. Наверное, тебе полегчало после того, как я ушла. Все было понятно. Я обращалась с тобой, как с… – Она сжала губы, собираясь с силами, чтобы выпалить слова, которые задолжала ему еще давно. – Я была не права. Мною руководило зло, Райан. Зло на несправедливость жизни. На родителей, которые отказались от меня, когда я нуждалась в них больше всего.
– Твои родители вели себя как эгоисты. Они понятия не имели, что такое любовь, или преданность, или ответственность. Ты имела все права, чтобы на них злиться.
– Знаю. Но мне никогда раньше не приходилось испытывать ничего подобного. Я была избалованным ребенком. Если бы я злилась только на них – одно дело…
– Ты злилась на меня! – Райан догадывался об этом еще тогда.
– Да, – кивнула она, не глядя ему в глаза. – За то, что ты держался. Был сильнее, чем я. За то, что смог оставить прошлое позади. За твою работу… хоть это у тебя осталось. У меня же не осталось ничего…
– Ничего, – повторил он эхом.
– Все, что я себе твердила: ты женился на мне из-за ребенка, а я его потеряла, и…
– И что? Ты решила, что нарушила условие сделки? Думала, я такой же, как твои родители? А ведь я тебя любил.
– Я растоптала наши жизни! Я не переставала винить саму себя, ненавидеть себя, и больше всего из-за тебя.
Он схватил ее за плечи и покачал головой:
– За что было себя винить?
– Я обращалась с тобой мерзко. Ты пытался мне помочь, а я даже не хотела разговаривать с тобой. Или смотреть. Или прикасаться.
– Клэр, за несколько месяцев твоя жизнь улетела в пропасть. Тебе было восемнадцать. Да, ты меня оттолкнула. Но я не сопротивлялся. А потом я позволил тебе уйти.
– Когда мне захотелось уйти. Ты позволил.
– Господи, ты так говоришь, как будто это поступок героя, а не неудачника.
– Да, это был геройский поступок. Мне надо было продолжать жить, и тебе тоже. Я сделала это только благодаря твоей поддержке.
Он пристально смотрел в ее глаза и как будто не верил тому, что слышал. Как будто она что-то недоговаривала…
И он был прав.
– Я тебя любила, – прошептала Клэр. Слова давнего признания прозвучали с новой силой. Но не об этом сейчас шла речь. Сейчас они не только проводили ночи в объятиях друг друга, они расставались. – Я бы все отдала ради семейной жизни, которая у нас почти сложилась. Я оплакивала ее так же сильно, как оплакивала Эндрю. Но некоторым вещам просто не суждено сбыться.
Райан погладил ее по спине, еще ближе притянул к себе. На этот раз ему показалось – она придавала ему столько же сил, сколько когда-то отняла.
Глава 18
Клэр проснулась под блеклое мерцание ночного светильника.
На животе – рука Райана. Поднимается и опус кается. Прикосновение легкое, как будто перышко. Широкие плечи напряжены – он придерживал ее одним локтем. Он склонился над животом, изучая что-то.
Он не видел, что Клэр проснулась.
– Там ничего нет, – заявила она, и ее шепот прозвучал как гром среди тихой ночи. Райан повернулся, но ладонь осталась на ее животе. – Растяжки. Ты их высматриваешь?
– Просто взбрело в голову. Раньше даже не думал об этом, а…
Но ведь мужчина в порыве страсти растяжки на животе женщины обычно не разглядывает?
А вот она разглядывала! На протяжении многих лет Клэр пыталась найти эти серебристые ниточки, которые были эмблемой материнства. Неужели она плохо смотрела?
– Нет.
– У тебя и живота почти не было видно.
– Это, а еще молодость… Через год никто бы и не сказал, что я была беременна.
Райан кивнул, но уголки губ опустились.
Он запечатлел нежный поцелуй на ее плоском животе, закрыл глаза и улегся на подушку. Вытянувшись на кровати, они замолчали.
– Почему у тебя нет семьи?
Его слова прогремели где-то рядом.
Клэр тут же проснулась, открыла глаза. Замерла в предвкушении разговора, к которому была не готова. Не с Райаном. Не сегодня. Вообще никогда.
Если просто не отвечать, притвориться, будто она спит, может, он тоже попытается уснуть? Только Райан, должно быть, почувствовал ее реакцию, убрал руку с ее живота и слегка подтолкнул ее за ногу.
– Знаю, ты говорила насчет… других мужчин, которых встречала. Но дети… это совсем другое.
Она поняла, куда он клонит. Чтобы забеременеть, женщине не надо много страсти. Черт, и мужа ей не надо!
– Уже поздно, – пробурчала она в подушку. – У тебя завтра рано утром самолет.
– Высплюсь в самолете. Но ты спи.
Прошло несколько секунд, и Клэр чуть ли не воочию могла видеть мысли, которые бродили в его голове.
– Ты что-то от меня скрываешь, – заявил Райан.
Прямо в лоб! Ничего не спрашивал, ничего не намекал, просто заявил как факт.
– Не понимаю, о чем это ты. – Она нарочито громко вздохнула.
– Клэр! – Ее имя прозвучало как приговор.
– Ты мне больше не муж. Мы делим постель, но это еще не значит, что я должна поведать тебе о всех своих потайных мыслях.
Он стиснул зубы и словно пробурил ее взглядом:
– Может, я и не был тебе мужем последние девять лет, но сейчас я тебе самый что ни на есть муж.
– Думаешь, тебе дозволено выбирать? Сегодня будешь моим мужем, а завтра нет? Так это рабо тает?
Он тихо выругался:
– Я не знаю, как это работает. Но сегодня мы не просто пара любовников, а нечто больше. Но я вижу – по какой-то причине тебе легче со мной спорить, чем откровенно признаться. Клэр, зачем ты так? После всего того, что мы сегодня пережили…
– Это мой уставший разум говорит тебе отвалить.
– Отвалить?! – взорвался Райан. – У меня самолет через шесть часов. Как далеко я должен отвалить?
– Не знаю, как далеко он может унести тебя… Райан смотрел на нее не отрывая глаз, и она боялась, как бы он не встал с кровати и просто не ушел.
– Я спросил тебя про семью только потому, что невооруженным взглядом видно, как сильно ты любишь детей.
Клэр зарылась поглубже в одеяло, ее пыл борьбы неожиданно угас. Райан не позволит ей прогнать его, отвлечь истериками, не позволит улизнуть из западни, в которую он ее загнал.
– А теперь боишься мне признаться, чем тебе не понравился мой вопрос?
Как быстро он обо всем догадался! Она и вправду не просто не хотела говорить, она боялась. Он не сдастся. Точно не сдастся. Надо было сказать ему, сказать с самого начала, тогда бы дело и выеденного яйца не стоило.
– Полагаю, ты могла бы узнать насчет искусственного оплодотворения.
Она раскрыла огромные голубые глаза, и он тут же забрал свои слова обратно:
– Ну хорошо, не это. Или, может, ты могла бы…
– Нет, не могла бы, – перебила его Клэр, не желая ждать, пока в предположениях Райана останется один-единственный вариант. – Что бы ты ни перечислял, нет, не могла. Я вообще не могу иметь детей.
Райан перестал дышать, перестал видеть. Все признаки жизни исчезли в этот момент. А потом произнес:
– Но врачи говорили, мы сможем иметь…
«Мы».
От одного этого слова стало еще тяжелее.
– Это случилось позже. Были осложнения…
При слове «осложнения» он нахмурился:
– Насколько серьезные?
– Меня положили на несколько дней в больницу… – Тут Клэр решила разрядить обстановку и продолжила: – Но, как видишь, я поправилась.
Не последовало ни улыбки, ни взмаха ресниц. Да и вообще не над чем было смеяться.
– Могла бы позвонить. Я бы примчался!
Так она и знала!
– Не хотела тебя беспокоить. И не хотела, чтобы ты жалел меня.
– С тобой был кто-нибудь рядом? Салли?
– Я была не одна.
Клэр говорила правду, но не всю. С Салли она познакомится лишь год спустя.
Только уловка ее не удалась.
– Но не с Салли?
Черт побери!
– Нет.
– Как давно? – потребовал ответа Райан. Схватив за плечи, он начал ее трясти: – Как давно? И не смей мне лгать, Клэр! Я увижу это по твоему лицу и тогда сам добуду ответ – меньше чем за двадцать четыре часа. Говори.