Последнее свободное лето… Аля и раньше слышала это зловещее словосочетание, но как-то не вдумывалась в его смысл и не придавала значения. Теперь же ее словно обожгло: а ведь действительно последнее! И дело не только в том, что потом надо всякие тесты и экзамены сдавать – этого добра и в школе навалом. А в том, что детство, за которое она так отчаянно цеплялась, совсем скоро помашет им ручкой.
Аля отчаянно не хотела взрослеть, причем с самого детства. Ей казалось, что время проходит слишком быстро, она почти физически ощущала, как пролетают секунды. Раз – и все, этот миг миновал и никогда больше не повторится. А время не остановить и не замедлить…
Впрочем, ладно. Что это она расклеилась? Если лагерь, значит, так должно было случиться. Правда, ее, скорее всего, спросят, как поступление в театральный… Ладно. Отвертится как-нибудь. Может, и не спросят.
Напрасно она на это надеялась! Первый же вопрос, который, поздоровавшись, задал Васька, был на эту тему:
– Ну как, тебя можно поздравить?
Аля почувствовала подвох, но не подала вида:
– С чем?
– Поступила в театральный?
Она сделала вид, что только вспомнила:
– А, ты об этом… Нет, мы с Димой решили – некрасиво отрывать от работы занятых людей. Вот подготовимся как следует и на следующий год пойдем. А пока все условия узнали и, возможно, осенью на подготовительные курсы запишемся.
– И какие там условия? – немедленно заинтересовался Васька.
– Сходи да узнай, – пожала плечами Аля, довольная, что ей удалось переключить его внимание. – Или в Интернете посмотри. Много, знаешь ли, интересного.
Тут она очень кстати заметила Ирку и, кивнув Ваське, подошла к подруге:
– Привет! Я смотрю, много наших собралось?
– Почти все, – кивнула та. – Кроме…
Она замялась, и Аля, беспечно озиравшаяся по сторонам, замерла на месте, услышав:
– Антона.
От ее напускной уверенности не осталось и следа, она растерянно пробормотала:
– Почему?
Только сейчас она поняла, что все это время, не отдавая себе отчета, напряженно высматривала его в толпе одноклассников.
– А он вообще больше с нами учиться не будет, – огорошила ее Ирка. – Он в школу искусств в Щербинке перевелся.
– Зачем? – изумилась Аля.
– Понравилось ему там, – хмыкнула подруга.
– Что там может нравиться? – все сильнее изумлялась она. – Помимо всего прочего, еще и ездить надо каждый день черт знает куда!
– Аль, не знаю, – развела руками Ирка. – Он мне вчера по телефону так сказал.
Аля и сама поняла, что зря наседает на нее. Ну вот, подготовилась к встрече! И она вдруг отчаянно позавидовала подруге, еще вчера запросто разговаривавшей с Антоном.
– Ладно, пошли в зал, – потянула Ирка, словно не заметив ее терзаний.
– А почему в зал? – удивилась Аля. – Опять, что ли, собрание?
– Не знаю. В объявлении написано: «Сбор в актовом зале».
Аля не ошиблась – когда они расселись, на сцене появилась директриса Тамара Львовна и сказала короткую, но прочувствованную речь о том, как много они, молодцы, сделали в этом учебном году. Но в следующем предстоит сделать еще больше, поэтому весьма неплохо будет позаниматься и летом, вместо того чтобы маяться бездельем и бездумно болтаться по улицам. Последний пассаж она могла бы и не добавлять, но все пропустили это мимо ушей как часть обязательной программы.
– А сейчас на сцену приглашается преподаватель режиссуры и актерского мастерства Василиса Александровна, – пафосно закончила Тамара Львовна, и все, не сговариваясь, оглушительно захлопали.
Директриса еле заметно покривилась – ревнует, что ли, ко всеобщей любимице Василисе – и с достоинством спустилась со сцены.
– Здравствуйте, – энергично сказала сменившая ее Василиса. – Очень рада снова всех видеть, надеюсь, что и вы тоже.
Ее горячо заверили, что так оно и есть.
– Мы с вами продолжим заниматься режиссурой и актерским мастерством, но на более серьезном уровне, углубленно. Итак, актер на сцене не просто так ходит и что-то там говорит…
– Что, мы уже начали? – удивился Васька.
– Нет, это еще собрание, – передразнила его Василиса. – Я понимаю – каникулы, но все же соберитесь! Как я вам рассказывала, актер не просто ходит по сцене и что-то вещает, он взаимодействует со зрителем.
– Это когда в зал что-то бросают? – не угомонился Васька. – Или бегают по проходу?
– Точно, – поддержала его художница Надя. – Я недавно в театр Вахтангова ходила, смотрела спектакль «За двумя зайцами» – очень прикольно, кстати, всем рекомендую. Там все время актеры по залу бродили!
– Так, – потеряла терпение Василиса, – я вижу, у вас все же еще каникулы. Вася, на сцену!
– А что сразу Вася! – возмутился тот. – Это все Надя!
– Он первый начал, – не осталась в долгу Надя.
– Павлищев! – повысила голос преподавательница.
– Да иду я, – пробурчал тот, поднялся и нехотя поплелся на сцену.
– Актеры взаимодействуют со зрителями на энергетическом уровне, – продолжала тем временем Василиса.
– На каком? – замер поднимавшийся по лесенке Васька.
– Устанавливают с залом невербальный контакт, – пояснила она, но тот продолжал дурачиться:
– Какой-какой контакт?
– Бессловесный, – пробасил из глубины зала Славик.
– Правильно, – кивнула Василиса. – И сейчас мы с вами будем учиться это делать.
– Но вы даже ничего не объяснили, – пожаловался Васька.
– А это сложно объяснить на словах, – вполне миролюбиво ответила Василиса, спускаясь со сцены и уступая ему место.
– Что, объяснение тоже невербальное? – пробурчал он.
Преподавательница тем временем устроилась в середине зала и скомандовала:
– Закрой глаза.
По Васькиному лицу легко можно было прочитать, что он обо всем этом думает, но пререкаться он не стал и выполнил требуемое.
– А теперь начинай глубоко дышать, представляя, что с каждым выдохом ты посылаешь в зал волну своей энергии. В момент, когда почувствуешь, что энергия начинает иссякать, задерживаешь дыхание на выдохе и на медленном вдохе потихонечку начинаешь тянуть ее обратно.
Вася стоял на сцене и старательно дышал. Народ не оценил торжественности момента – по залу носились смешки и перешептывания.
– Ну давай, гони волну! – наконец пробасил Славик.
– Нет, я так не могу, – возмутился Васька, открывая глаза. – Невозможно сосредоточиться!
– Слава, хочешь на его место? – ласково осведомилась Василиса.
Тот мигом умолк, угомонились и остальные. Васька снова закрыл глаза. В полной тишине прошла минута, другая…
– Вот! – вдруг сказала Василиса. – Есть! Вася, ты запомнил этот момент?
Васька ошалело посмотрел в зал и неопределенно пожал плечами.
– А вы? – преподавательница обвела взглядом зал. – Почувствовали?
Класс возбужденно загалдел, но никто не решился ответить. Аля старательно пыталась разобраться в себе, но так и не поняла, уловила она что-нибудь или нет.
– Ясно, – выдохнула Василиса. – Еще работать и работать. Вася, спускайся. Следующий.
Когда очередь дошла до Али, она поднялась на сцену и неловко замерла посередине. И что она так смущается, ведь совсем недавно спокойненько выступала перед приемной комиссией! Это потому, поняла она, что там не было знакомых… Невозможно представить, как бы она читала, окажись они с Димой в одной десятке!
Вот и сейчас стоять на сцене, ощущая на себе множество любопытных взглядов, было более чем неуютно. Ей немедленно начало казаться, что у нее размазалась тушь, разошлась молния на бриджах, расстегнулись босоножки… Хорошо, что нет Антона, внезапно поняла она. Такое испытание она вряд ли вынесла бы.
– Давай, – сказала Василиса и ободряюще улыбнулась.
Аля закрыла глаза, уверенная, что у нее ничего не получится, и осторожно задышала. Почувствовав, что силы на пределе, она задержала дыхание…
– Есть! – услышала она голос Василисы. – Запомнила?
Аля кивнула, неуверенная, что сможет это повторить, и медленно спустилась в зал. Ощущение было настолько неуловимым, что не поддавалось никакому описанию и тем более объяснению. Оставалось полагаться исключительно на интуицию.
– Кто следующий? – оглядела класс Василиса и вдруг церемонно обратилась к кому-то: – Молодой человек, я вас вижу впервые. Представьтесь, пожалуйста.
– Алешин Дмитрий, школа искусств города Щербинки, – услышала Аля, поворачиваясь посмотреть, кто это забрел к ним на огонек, и чуть не свалилась с кресла. А он что тут делает?
Преподавательницу, видимо, посетил тот же вопрос: она удивленно вскинула брови, и Дима важно пояснил:
– Я у вас по культурному обмену между школами.
Василиса слегка пожала плечами, как бы говоря: воля директора – закон, и поинтересовалась:
– Вы у нас с инспекцией или заниматься тоже будете?
– Конечно, буду, – возмутился Дима и, не дожидаясь приглашения, направился к сцене.
Он остановился посередине и дружелюбно уставился в зал.
– Закрой глаза, – напомнила Василиса.
– Нет, я хочу так попробовать, – возразил Дима и направил в зал пронизывающий, пробирающий до дрожи в позвоночнике взгляд.
Аля до боли в пальцах сжала подлокотники – ей показалось, что ее укачивает.
– Так у тебя ничего не получится, – возразила преподавательница. – С открытыми глазами тяжело.
– Но ведь актеры во время спектакля не застывают посреди сцены, закрыв глаза? – тут же влез Васька.
– Профессионалы вообще делают это на автопилоте, – пояснила она. – А мы с вами пока только учимся.
Дима послушно закрыл глаза, и Аля машинально сделала то же самое. Случилось то, о чем она всегда мечтала, – время сбилось со счета. И совершенно неожиданно для себя она одновременно с Василисой воскликнула:
– Есть!
По залу пронеслась волна перешептываний и хихиканья, но Василиса это быстро пресекла:
– Молодец, Аля! Похоже, ты единственная, кто понял, чем мы вообще занимаемся.
Смех смолк, но Аля совсем не обрадовалась похвале, наоборот, она покраснела и от досады готова была откусить себе палец. Черт, черт, черт! Почему ей не сидится смирно, не привлекая к себе внимания? Мало того, что она таскалась за Антоном, как консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту. Теперь все решат, что она ищет ему замену и бегает за новым парнем…