– Каких бандитах? – заинтересовался муж.
– Не знаю. Любых. Кажется, ты нанимаешь отбросы общества, чтобы они за мной следили.
Муж нетерпеливо махнул рукой.
– Нонсенс. Не путай меня. Ночью я был сонный и не в себе, но теперь у меня на чердаке стало светло. Если они сделали это независимо друг от друга, она могла подумать, что за ней кто-то будет следить. Хотя он утверждал, что это ты нанимаешь кого попало. Ты про это знаешь?
– Наоборот, я знаю, что это он. Подожди, все усложняется. Остановимся на чем-нибудь разумном, а то мы с ума сойдем. Предположим, что он… или она, или они вдвоем… перед отъездом обеспечили себе слежку. Каждый уехал спокойно, зная о том, что за время отсутствия получит полный рапорт, и все думали, что двойник будет на виду. Поэтому они побеспокоились о сходстве издалека.
Муж так ритмично кивал головой, как будто в нем работал какой-то механизм.
– Да, в этом что-то есть. Логично. Неправдоподобно, но возможно. Теперь второе, а что насчет сходства вблизи? По моим сведениям изображаемого человека надо хорошо знать, изучить как он ковыряется в носу, научиться грызть ногти и всякое такое. Только теперь я вижу, что такого обучения не было вовсе. Он так меня задурил, голова у меня так была занята этой квартирой, что я даже не успел понять, что я делаю. По инструкции я должен был почти не попадаться тебе на глаза, не встречать, не говорить, в случае чего выскакивать с криками про любовников. Только к Земянскому мне надо было ехать исключительно с тобой, на машине…
– Почему?
– Не знаю. Было известно…
– Подожди. Откуда ты знал, где этот Земянский?
– Товарищ делал у него шаблоны. Было известно, что ты будешь сопротивляться, потому что отравляешь мне жизнь на каждом шагу. Все совпадало, ты была, как цикута, да и все остальное было плохо. Я вечно терял эти очки и вообще не мог понять, чего это ты так взбрыкиваешь!
– Взаимно. Я постоянно думала, что ты или слепой или недоразвитый. У меня точь-в-точь то же самое.
– Вот тебе и пожалуйста. И что это должно означать?
Вывод напрашивался сам собой.
– Похоже, они знали, что в доме будут люди, которые друг друга не узнают. Каждый из нас может делать все, что в голову взбредет, а другой будет думать, что так и надо. Только в этом случае они могли не возиться с подробностями.
– Значит, ты думаешь, что они действовали согласованно?
Я кивнула головой. Неясные подозрения постепенно складывались в логичную последовательность. Сотрудничество обоих супругов было единственным осмысленным объяснением удивительного пренебрежения, которое проявили Басенька и пан Паляновский в вопросе полного сходства с заменяемыми особами. Как настоящий муж, так и настоящая жена, расшифровали бы обман в мгновение ока, надо было спятить окончательно, чтобы не понимать это.
– Ну хорошо, – задумчиво произнес муж. – Но на кой же черт им понадобилось это представление?
– Не знаю, – тяжело вздохнув, ответила я. – Он так придавил меня своей большой любовью, что я не могла от нее оторваться. Теперь получаются две больших любви. Ничего не понимаю.
Сложные амуры семейства Мачеяков вместе с созданной ими самими ситуацией казались настолько идиотскими, что кружилась голова. Нельзя же представить, что они оба заранее знали о своих планах на путешествие и нанимаемых двойниках, причем последние имели целью исключительно обслуживать нанятых людей. Ни на что другое они не годились.
– Во всем этом я вижу тень смысла только в том случае, если они не только знали друг про друга, но и действовали в полном согласии, – сообщила я. – А если в согласии, то я понимаю еще меньше. Воюют они или не воюют?
– Нет, – рассудил муж. – Такая идиотская семья существовать не может. Ни в какие романы я не верю. Попробуем разобраться в мелочах.
Оказалось, что нас обрабатывал один и тот же гример, незаметный, худой, лысый человечек. День и время тоже сходились. Мужа обработали до меня, причем пана Паляновского он не видел. Что-то почувствовав, я потребовала предъявления фотографии настоящего пана Романа, которая должна была находиться в его документах. Предчувствие меня не обмануло, это была та самая физиономия, которую Басенька представила мне как своего шурина.
Страшный обман проявился во всей своей красе.
– Твоя фотография была в доме пылкого любовника, – сообщила я мужу. – Хватает уже и этого. Все они из одной шайки и, по непонятной причине, посадили нас сюда вместо себя. Мне это кажется все подозрительнее.
– Мне тоже. Тем более, что мы не должны были про это знать…
– Вот именно! Я только теперь понимаю, откуда этот идиотский балаган в доме. Был разговор, что Басенька чудит назло мужу и я тоже могу себе это позволить. Во всем этом столько же правды, как грязи под ногтями, я подозревала об этом еще со вчерашнего дня, из-за этой соли, потому что никакого смысла здесь нет…
– Подожди, скажи еще раз. Я не совсем понял, что ты имеешь в виду.
– Камуфляж, – объяснила я в приливе остроты ума. – Каждый из нас удивлялся бы, почему второй человек не узнает дублера, в конце концов одинаковых людей нет. Они защитились тем, что якобы известный много лет человек вдруг переменился и делает что-то совсем не то, что раньше. Мне объяснили, что Басенька чудит, поэтому, все, что я ни придумаю, муж будет считать ее выбрыками и обмана не поймет. В свою очередь, я бы удивилась, если бы нигде не нашла следов ее выбрыков, им надо было как-то все инсценировать, времени было мало, а фантазии у нее не хватило. В спешке она сделала все как попало, что-то попереставляла, что-то спрятала, и все. Получилась такая каша, что в ее сумасшествии можно было не сомневаться.
– Ты думаешь, что обычно она ничего такого не делает и вообще нормальная?
– Конечно! Везде, там, куда она не достала, царит педантичный порядок. По-видимому, до последней минуты они вели нормальную жизнь, а потом, возможно, вместе взялись за воспроизведение выбрыков. Таким способом они могли обмануть и тебя, и меня.
– Согласен, – подумав признался муж. – Обманули. Теперь все становится логичным и цельным.
– Но становится все более подозрительным…
– Я в чувствую какую-то подлость, – решительно остановил он меня. – Никто не пустит на ветер сто штук только для того, чтобы посмотреть, как они летят. Надо во всем разобраться, с уголовным кодексом я связываться не хочу. Так получается, что мне нужна незапятнанная репутация, я химик и добиваюсь стажировки в Швейцарии на полгода, сама понимаешь. И вообще, у меня есть разные планы… Я не желаю портить себе жизнь из-за дурацких идей какого-то Мачеяка! Не для того я столько лет вкалывал за эти мизерные гроши, чтобы разрушить все одним ударом!
– Ты где-то работаешь?
– Конечно. В политехническом.
– А как тебе удалось вырвать эти три недели?
– Я взял отложенный отпуск за прошлый год. И неделю с этого года. Неважно. Ты лучше подумай, что все это значит.
– В комнате было накурено, как на вокзале. Мы сделали себе сначала кофе, потом чаю. Весь пол был усеян обломками веточек из икебаны. Невозможность разрешения странной загадки приводила нас в ярость, а ощущаемая за ней опасность казалась все ближе и все страшнее.
– Начнем еще раз, сначала, – озабоченно сказала я. – Романы в подобной ситуации отпадают. С какой еще целью можно было совершить такую двойную замену? Показную, ко всему прочему.
Муж бродил по комнате двумя руками теребя волосы.
– Показную, показную… – бормотал он. – Что? Показную?.. Подожди, почему показную?
– Мне все больше кажется, что весь этот маскарад не для меня и тебя, а для кого-то другого. На что он больше всего напирал? Чтобы вместе ездить к Земянскому и чтобы ты притворялся в машине. Ты что-то делал в Лодзи?
– Ничего, оставил заказ на ткань. Можно было послать по почте, но он приказал съездить и посмотреть…
– Вот видишь. А мне приказали бегать на прогулки. И делать покупки. Кто-то нас должен видеть…
– На прогулках тебе никто в рот не заглядывал?
– Не знаю. Но дебил смотрел мне на руки… И когда мы ездили к Земянскому, за нами кто-то все время плелся. То такси с пьяницей, то парень на мотоцикле…
Муж остановился у стола, выпил остатки кофе, посмотрел на меня обезумевшим взглядом и опять принялся ходить.
– Да. В этом что-то есть, – признался он. – Напоказ, чтобы все думали, что мы дома. Но это не то, это еще не то… Перед этим ты сказала что-то важное, и у меня что-то наклевывалось… Ты не помнишь, что говорила?
– Разное. Больше всего меня беспокоит то, что они скрыли взаимную связь…
– Подожди, подожди… вот именно, что они являются одной шайкой… Нет, не то. Они посадили нас вместо себя, коварно и под фальшивым предлогом. На кой черт? Может этот дом должен взлететь на воздух?
В моем мозгу внезапно взорвался свет. Я похолодела внутри, что-то начало меня душить.
– Где пакет для шефа? – быстро спросила я.
– Муж остановился, как вкопанный, посмотрел на меня и застыл, запустив руки в прическу.
– Лежит в моей комнате. А зачем?..
– Они же знали, что мы никуда его не отнесем, верно? Оставим его дома. А если в этом пакете что-то… Я не говорю, что бомба, но что-то вредное… О боже, может оно что-то выделяет, излучает…
В воздухе повеяло жутким страхом. Муж сильно побледнел.
– Уран?.. – хрипло прошептал он.
Меня выбросило из кресла.
– Не знаю. Может, оно взорвется и снесет с лица земли всю эту халупу, или еще что… Такое иногда делают. Крестьяне сжигают целые деревни, получают страховку; а может, им нужна фиктивная смерть…
Муж обрел способность к движению. Не слушая моих апокалиптических допущений, он рванулся к лестнице, чуть не сорвав с петель двери. Я бросилась за ним. Мы ввалились в его комнату и застыли, опершись о стол, глядя на лежащий на нем пакет, как на страшную ядовитую змею, временно погруженную в легкую дрему.
После короткого мгновения гипнотического транса, под влиянием одной и той же мысли, мы одновременно склонились над столом, напряженно прислушиваясь. Ничего не было слышно, пакет лежал молча, не издавая никаких звуков.