— Тогда позвольте мне поехать с вами! Вы не знаете дороги и, вероятно, выберете самый длинный путь…
Но пока кавалер говорил, мадам де Шёнфутц успела ускакать! Я же в свою очередь понял, почему старик Овидий включил погоню в перечень «Лекарств от любви»! Господин де З. совсем не рвался сопровождать свою даму. Все всадницы быстро спешились и поспешили забраться в экипажи, которые повезли их назад в замок, и никто из мужчин и не подумал о том, чтобы поехать с ними. Все они были заняты тем, чтобы найти самый лучший путь к Т., надеясь, что дождь пройдет, и охота сможет возобновиться.
— Так будет веселее, чем в присутствии этих назойливых юбок! — заметил некий господин Ф., спортсмен и женоненавистник. — Поедемте в Т., там хорошая гостиница, хорошая конюшня и бильярдный стол. Сыграем партию, пока пережидаем грозу.
— Извини, старина, но мне нужно заехать к егерю по поводу собаки, — заметил я. — Увидимся позже.
Дождь прекратился, но небо хмурилось еще сильнее, чем прежде. Я, конечно же, не собирался ехать к егерям, а намеревался двинуться в сторону замка и догнать мадам де Шёнфутц, потому что для предприимчивого ухажера грех не воспользоваться такой удобной возможностью. Ибо в такой неразберихе все слишком заняты собой и вряд ли могут уследить, кто чем занят. Так, миновав через несколько минут домик егеря, я помчался вниз по верховой тропе, которая была самым коротким путем к замку и выводила к дороге, по которой поехала мадам де Шёнфутц.
Я заметил ее немного впереди как только выбрался на дорогу. Всадница ехала медленно, так что я довольно быстро ее нагнал.
— Как, вы еще не дома?! — воскликнул я.
— Нет, — ответила она. — Моей лошади попал камешек в копыто, а мне нечем его вынуть, поэтому я вынуждена ехать медленно.
У меня был с собой необходимый инструмент, и уже вскоре все было в порядке, а я вновь взобрался в седло.
— Экипажи поедут этой дорогой? — спросила она.
— Да, они немного отстают от нас.
— Тогда давайте поскорее свернем с дороги! Если они увидят нас вместе, то решат, что наша встреча не случайна.
— Вы абсолютно правы! Давайте спустимся сюда.
Как только дорога оказалась вне поля зрения, и нас уже никто не мог увидеть, я поравнялся с моей прекрасной спутницей и, обняв ее за тонкую талию, быстро притянул ее к себе и пылко поцеловал.
— Ах, прекратите! — воскликнула она, пытаясь высвободиться. — Дождь снова начинается!
— Мне наплевать на дождь, пока ты со мной!
И я возобновил свою любовную атаку, страстно прижимая мадам де Шёнфутц к себе. Я неистово поцеловал ее, вонзив язык ей в рот, обнимая талию одной рукой, а другой прямо через одежду атакуя ее грудь, колени и бедра. Я так распалился, что чуть не столкнул ее с лошади.
— О, Боже! Да что же вы творите! Похоже, гроза свела вас с ума!
— Да!.. да! Любовная гроза и буря желаний! Я полон любовными разрядами, как туча дождем!
— Так вы предлагаете мне стать вашим громоотводом! Но разве я еще способна до такой степени наэлектризовать вас?
— Ты же знаешь, несравненная, что для меня ни одна женщина тебя не заменит. А если ты хочешь получить доказательство твоей власти надо мной…
— Дело в том, что люди, знающие о том, что у нас с тобой в прошлом была интрижка, теперь подумают на кого угодно, но только не на тебя.
— Но ты не ответила на мой вопрос! Давай воспользуемся преимуществом нашего положения! Если ты позволишь, я принесу тебе самые искренние доказательства, что ты наэлектризовала меня до предела моих возможностей! Ты хочешь?.. я могу?..
— О, ну конечно! Только не забывай о грозе!
Дождь действительно припустил с новой силой. И хотя такой дождь очищает воздух, он является жуткой помехой для свиданий на открытом воздухе, особенно если нет надежного навеса деревьев.
Мы помчались галопом. Тропинка все тянулась и тянулась вниз, будто конца у нее не было. А потом я заметил, что мы случайно отклонились от намеченного маршрута. В этом была моя вина, слишком уж мы спешили укрыться. Я расстроился, но не стал сообщать даме о своей ошибке. Мы продолжали скакать, и наконец увидели дорожный указатель, который сообщал, что замок был в добрых трех милях от нас.
— Куда это мы заехали? — поинтересовалась мадам де Шёнфутц.
— О, недалеко.
— В таком случае, куда нам теперь? Может поедем туда?
Именно в этот момент мне на глаза попалась спрятавшаяся в лесу хижина. Это был охотничий приют с навесом для лошадей. От его вида мне в голову тут же пришла забавная идея. Это ведь идеальное гнездышко для любовников!
В любом случае воспользоваться этим случайным убежищем было самым удобным вариантом Мы привязали лошадей под навесом, взломали запертую дверь и вошли внутрь. Там оказалась довольно большая комната, совершенно пустая, если не считать пары кресел и камина. На потолке находился люк, ведущий на сеновал.
Как только мы вошли, хлынул настоящий ливень. Прежний дождь не шел ни в какое сравнение с той бурей, которая разыгралась снаружи теперь. Там был настоящий потоп! Я же разжег огонь в очаге, воспользовавшись сваленными там углем и соломой, и в комнате стало уютно. Я затем снял сюртук и повесил его на спинку кресла, стоявшего напротив огня. Мадам де Шёнфутц скинула свою амазонку и повесила ее там же.
Она выглядела восхитительно. Ее красивые обнаженные руки, глубокое декольте, брюки, изящные сапоги и маленькая мужская атласная шляпа — все это составляло удивительно пикантную картинку. Я нежно обнял свою спутницу, притягивая ее к себе и пробираясь рукой под сорочку, потом, ухватившись за одну из округлых полных грудей, я вытащил ее из потайного места и страстно расцеловал.
— А если кто-нибудь войдет? — прошептала она.
— Подожди минутку…
Я вышел, провел лошадей внутрь, а затем забаррикадировал дверь. Теперь никто не смог бы даже заподозрить, что в этом доме кто-то есть. Даже огонь в камине уже начал затухать, там остался только тлеющий пепел, который совсем не дымил, а следовательно и не мог выдать нас.
— Теперь мы дома!
Я уселся в кресло, притянул мадам де Шёнфутц на колени и сдался на милость собственным желаниям. И моя дама тут же отдалась мне, раз за разом отвечая на мои поцелуи, заливаясь очаровательным смехом, веселясь над нашим своеобразным положением. Она просто обожала такие приключения! Я уже вытащил на свет обе ее великолепные груди из-под корсета, и под нежными прикосновениями моих пальцев ее прелестные сосочки начали набухать и подниматься.
— Мне кажется, что мои сисечки тебя узнали? — смеясь заявила она.
— А как там моя третья подружка? Моя самая нежная, самая ласковая, самая порочная девочка?
И расстегнув ширинку на дамских лосинах, мои пальцы проскользнули внутрь!
— Как все-таки странно — обнаружить пизду в мужских одеждах! — довольно ухмыльнулся я.
И моя рука принялась играть с нежными женскими волосиками, а затем прокралась между парой нежных, округлых, атласных бедер, ощупывая их и лаская. И одновременно с этим мой палец уверенно проложил путь в уже теплое и влажное отверстие и начал играть с маленьким дрожащим клитором.
Мою хорошенькую партнершу охватило сладчайшее возбуждение, и она включалась в игру, ее рука добралась до меня, а я с наслаждением руководил ею. Быстро расстегнув свои брюки, я помог ей достать предмет ее вожделения, и она тут же ухватилась за него.
— А представь, что ты обнаружил бы что-нибудь похожее, засунув руку в мои брюки! — пошутила она.
— Что еще за мысль, дорогая!
— Ох, я уверена, он узнал меня! Хочет снова повидаться со своей старинной подружкой!
Та поза, в которой мы устроились в кресле, была весьма неудачна для того, чтобы слиться в одно целое, ибо истинное наслаждение достигается только в горизонтальной позиции. Во всяком случае, я считаю, что нечестно по отношению к Венере приносить ей жертву в необычной позе, которая годится, только когда нет иного выхода. Так что вместо того, чтобы устроить даму верхом на себе, как она предполагала, я предложил проверить, не сможем ли мы устроить себе более уютное гнездышко на сеновале.
Надо сказать, что лестница была в ужасном состоянии, и ужасно скрипела, пока я поднимался наверх, но оказавшись на месте, я обнаружил, что сеновал полон свежескошенного душистого сена. Я быстро убедил мадам де Шёнфутц подняться ко мне, но лестница была коротковата: для нее, и мне пришлось потрудиться, чтобы поднять ее к себе наверх. Она же в это время все время смеялась, откровенно наслаждаясь удачным приключением.
— Так, где? — поинтересовалась она, оглядевшись по сторонам.
Подобный вопрос всегда приводил меня в восторг. Спросить «Где?» — это равносильно вопросу «Где мне лечь, чтобы ты взял меня, чтобы отдаться твоей воле и позволить тебе делать со мной, что пожелаешь?»
Я принес несколько охапок сена и устроил замечательное ложе, на которое нежно уложил ее.
— А вдруг нас тут увидят мышки?! — игриво воскликнула она. — Ох, это сено ужасно колется!
Я устранил эту помеху, накрыв сено попоной, и мы устроились со всем комфортом.
Снаружи продолжала безудержно свирепствовать буря, слышались могучие раскаты грома и лило, как из ведра. Однако моей прекрасной любовнице не было дело до разбушевавшейся стихии, она вновь отдавалась мне со всем своим сладострастием. Посреди наших игр и прикосновений я указал на ее корсаж и лосины.
— Сними их, они только мешают! — попросил я.
— А ты разденешься тоже?
— Да, конечно! Немедленно!
Она любезно согласилась ответить на мою мольбу и стала стягивать свои брюки, или, вернее, короткие штанишки, застегивающиеся у колен. Когда они упали, я помог ей высвободить крохотные ножки в лакированных кожаных сапожках, используя любую возможность, чтобы кое-где пощекотать и кое-что потрогать. Она захихикала.
— Я собираюсь остаться в шляпе, — сказала мадам де Шёнфутц. — Я намочила волосы, и если сейчас растреплю прическу, мне ее потом не поправить.
Как же прелестно она выглядела в таком пикантном костюме! Сорочка, шелковая шляпка, лакированные сапожки, идеально обтягивающие ее красивые икры, и серые шелковые чулки с розовыми подвязками — все это вместе производило умопомрачающий эффект!