Я буду принадлежать Вам, мы будем жить вдвоем, но откажитесь от своего любовника! Поклянитесь никогда не видеть его больше! Все, что есть у меня, будет Вашим: дом, экипаж, слуги. Вы станете моей подругой, сестрой, дорогой моей девочкой, моей обожаемой возлюбленной. Мы всегда будем вместе. Но я умру, если Вы измените мне, я этого не вынесу!
Я буду ждать, что Вы решите. Жизнь и смерть моя зависит от Вас. Одетта».
Мы с Виолеттой переглянулись и засмеялись.
— Она готова на все, — сказал я.
— Да она просто голову потеряла!
— От тебя, моя крошка, от тебя. Что ты намерена делать?
— Не отвечать, конечно же!
— Ты не права. Ответить надо.
— Но зачем?
— Иначе ее смерть будет на твоей совести.
— А не Вы ли, господин Кристиан, желали полюбоваться графиней в ее первозданном виде?
— Но ей противны мужчины.
— А ты попробуй изменить ее взгляды.
— А как же ты?
— Я не против. Только пообещай мне…
— Да?
— По-настоящему любить ты ее не будешь!
— То есть?
— Можешь ласкать ее глазами, губами, руками, но остальное — только для меня!
— Я клянусь!
— Поклянись нашей любовью!
— Клянусь нашей любовью! Тогда давай писать ответ. Подумай, предложение графини выгодно для тебя.
— Но я не могу покинуть тебя! Это страшнее смерти! Я сама пришла к тебе — и ты меня не прогнал, хотя и мог бы.
— Тогда оставим ее предложение про запас.
— Согласен. Давай напишем ей. Бери перо.
— Но если в письме будут ошибки?
— Уверен, твоя каждая ошибка для графини будет на вес золота. Пиши.
Виолетта взяла перо, и я принялся диктовать.
«Господа графиня! Сейчас я нахожусь в объятиях мужчины, которого люблю. Понимаю, возможно, я поторопилась с этим, и не до конца счастлива, но, по крайней мере, я защищена. Я ни за что на свете не хотела бы покинуть его, хотя жизнь с Вами, полагаю, будет счастливой. Говорят, что мужчины непостоянны, и он бы нашел себе утешение, но я бы не утешилась никогда.
Вы так добры были со мной, и я в ответ Вас полюбила, и потому мне невыразимо горько поступать так. Я с радостью сделалась бы Вашей подругой, если бы не разница в положении. Но я осознаю, что Вам от меня нужно другое — Вы бы охотнее сделали бы меня своей любовницей, нежели подругой.
Увижу ли я Вас еще или нет, но в любом случае, Вы подарили мне самые сладострастные ощущения. Ваши поцелуи и Ваше дыхание навсегда будут в моей памяти, а груди и бедра сохранят прикосновения. Я почти теряю сознание, вспоминая Вашу страсть… Но это почти признание, не стоит мне говорить такие слова. Но нишу я эти строки для милой Одетты, а не госпожи графини».
И я прибавил:
— «Виолетта, Ваша крошка, отдавшая сердце мужчине, но сохранившая душу для Вас».
— Это я писать не буду, — сказала Виолетта и бросила перо.
— Но почему?
— И сердце мое, и душа — только твои! Если они тебе не нужны, я все равно не моту забрать их.
Я обнял ее и наградил поцелуем.
— Любовь моя! Все графини мира не стоят одного твоего волоска! Одного нежного волоска, который остается на моих усах после…
Виолетта заставила меня замолчать. Удивительно, как женщины целомудренны в таких случаях. Они могут быть любопытны, чувственны и опытны, но не позволяют говорить об этом.
— Как мы отправим письмо? — спросила Виолетта.
— С посыльным или по почте. Если хочешь получить ответ быстро, отправь с посыльным.
— Она не станет отвечать.
— Помилосердствуй! Графиня на крючке, теперь только осталось подождать.
— Тогда отправь с посыльным, мне не терпится знать ответ.
— Хорошо. Я отправлю сейчас, а в девять приду к тебе на ужин. Не отвечай без меня.
— Да я и вскрывать его не буду, хотя меня все это очень забавляет.
— Твоя невинность этого не выдержит.
— Я пойду на любые жертвы, только не проси разлюбить тебя.
Я поцеловал ее.
— Тогда до вечера.
— До вечера, — ответила Виолетта, — запечатав мне рот ответным поцелуем.
Мне и самому было интересно, что ответит графиня. На улице Вивьен я передал посыльному письмо и в случае ответа принести его. Около девяти я вернулся на Сент-Опостен, а Виолетта кинулась ко мне навстречу с письмом в руке.
Я показал ей на часы.
— Я не опоздал, смотри.
— Ты так торопился ко мне или к письму? — засмеялась Виолетта.
Я забрал у нее письмо и сунул в карман.
— Мы прочтем его завтра утром.
— Почему же?
— Я докажу тебе, что пришел ради тебя, а не ради графини.
С поцелуем она повисла у меня на шее.
— У меня хорошо получается?
— Ты само наслаждение.
— Благодаря тебе.
— Конечно. Ведь это я научил тебя, что язык нужен не только для разговоров.
— Мой язык — для разговоров и поцелуев.
— Думаю, графиня научит тебя еще кое-чему.
— Давай откроем письмо. Прошу тебя.
— Подождем девяти часов.
— Время пойдет быстрее, если ты положишь руку вот сюда.
— Тогда лучше открыть его сейчас.
Любопытство снедало нас обоих, и мы больше не стали утруждать себя ожиданием. Вот что мы прочли:
«Милая крошка Виолетта!
Я была уверена, что не буду отвечать Вам, не буду с Вами встречаться. Сами ли Вы писали письмо, или под диктовку, но если оно Ваше — Вы маленький демон. Вы разбудили во мне воспоминания, Вы, маленькая змейка, пишете о своих ощущениях, и вот уже я вижу Вас в шезлонге, чувствую, как мой язык касается Вашего твердеющего бутончика! Ах! Я не могу читать письмо, я не вижу строк! Как я глупа! Я могу только шептать Ваше имя… Виолетта… Виолетта! Неблагодарное, безжалостное дитя, как же я люблю тебя… я хочу тебя… хочу тебя…
Но нет! Я не стану встречаться с Вами! Я Вас презираю! Я ненавижу свою руку, изменившую своей хозяйке, я ненавижу страсть, с которой я вновь и вновь читаю письмо. Ты пишешь о своих бедрах, а перед моими глазами темный нежный пушок, которого я так хотела коснуться губами, если бы только могла… О Боже! Твои бедра! Твой восхитительный живот! Моя память не подводит меня. Как же прекрасно все остальное, наверное… Но нет, нет, нет! Я не хочу! Я умираю, я схожу с ума! Негодница! Я не хочу этого! О Виолетта, когда я увижу тебя? Твои глаза, твой рот, твои… Как мне стыдно.
Твоя Одетта».
— Какая страсть! — сказал я Виолетте. — Надо будет нарисовать вас вдвоем, когда…
— Кристиан! — возмущенно вскричала Виолетта.
— Что мы напишем в ответ?
— Тебе решать, я же только вожу пером.
— Приступим.
«Милая Одетта!
Кристиан покинет меня завтра в девять утра. Я предлагаю Вам принять ванну вместе со мной, как до этого Вы предлагали мне. Не знаю, будет ли Вам это приятно, и совсем не представляю, как две женщины могут любить друг друга, но, надеюсь, Вы меня всему научите. Мне стыдно, но я люблю Вас.
Ваша Виолетта».
Она запечатала письмо, написала адрес и позвала горничную.
— Леони, отправьте это сейчас же.
Не беспокойтесь. Могу я отдать это письмо негру госпожи? Он пришел.
— Конечно!
Леони вышла.
— Графиню еще больше воспламенит это письмо.
— Как мне вести себя завтра?
— Думаю, у тебя хватит фантазии.
— Хорошо, — согласилась Виолетта, — а пока я пофантазирую с тобой.
ГЛАВА 6
Следующим утром мы тщательно подготовились. Все было побрызгано одеколоном, покрывала заменены, следы моего пребывания уничтожены. Виолетта сидела в ванной с вербеной. Лампа из богемского стекла горела под потолком.
Ровно в девять приехала графиня. Леони проводила ее и ушла, а графиня тут же заперла дверь на задвижку.
Я находился в шкафу, устроенном в одной из ниш ванной, и ждал представления.
— Где ты, Виолетта? — позвала графиня.
— Я в туалетной комнате.
— О да! — воскликнула графиня и в три прыжка добралась до порога ванны.
Виолетта, будто Нереида, простирала к ней руки.
Графиня начала раздеваться. Она сняла ботинки, розовые шелковые чулки, развязала пояс, расшитый золотыми, серебряными и вишневыми нитями, отколола брошку с бриллиантом с длинной черной бархатной блузы и расстегнула ее. На ней остался только батистовый пеньюар с кружевом, но она сняла и его, обнажившись полностью.
Она была восхитительна. Гибкий стан, безупречный живот, тонкая талия, великолепная грудь. Низ живота покрывал огненный пушок, будто вырывающиеся языки пламени. Это была Диана-охотница.
Она уже хотела залезть в ванну, но Виолетта остановила ее.
— Ах! Как же Вы красивы, я хочу полюбоваться на Вас!
— Ты так думаешь?
— Да!
— О, я загораюсь от одного твоего взгляда, смотри на меня, смотри! Все это твое — глаза, губы, грудь…
— И это? — спросила Виолетта и указала на низ живота.
— Это в первую очередь!
— Но почему волосы здесь такого цвета?
— Потому что я полна противоречий! Потому что я женщина, не желающая мужчин! Пусти меня, моя любовь! Я хочу услышать твое сердце!
Графиня перешагнула через бортик и села рядом с Виолеттой. Ванна была достаточно большой.
Вода была прозрачна, и я прекрасно все видел.
— Наконец-то ты в моих объятиях, жестокое дитя! — сказала графиня и положила голову на плечо Виолетты. — Дай мне свой ротик, ты заплатишь за все мои муки! Как ты могла подарить мужчине свой первый поцелуй! Я убить тебя готова!
Будто ядовитая змея, набросилась она на Виолетту, покрывая ее поцелуями, сжимая и лаская ее груди.
— О, я теряю голову, мои дорогие грудки! — бормотала она, прикрыв глаза. — Возлюбленные мои! Виолетта, что же ты молчишь?
— Милая Одетта! Одетта! — прошептала в ответ Виолетта.
— Ты произносишь так, будто здороваешься! Боишься, что твой ненаглядный Кристиан услышит? Подожди, сейчас ты заговоришь по-другому! — и рука ее скользнула вниз, к бедрам, но там замерла в нерешительности.
— Ах, если бы можно коснуться губами сердца! Чувствуешь, как стучит мое сердце? А если бы можно было поцеловать твое!
— О да, — отвечала Виолетта, — но почему ты так осторожна? Твой палец легок и нежен. Ты боишься?