Августа 12-го. Чтоб те, кто желает иметь на окошках горшки с цветами, держали бы оные по внутренную сторону окон, но если по наружную, то не иначе, чтоб были решётки, и запрещается носить жабо. Чтоб никто не имел бакенбард.
Сентября 4-го. Чтоб никто не носил ни немецких кафтанов, ни сертуков с разноцветными воротниками и обшлагами; но чтоб они были одного цвета.
Сентября 25-го. Подтверждается, чтоб в театрах сохраняем был должный порядок и тишина.
Сентября 28-го. Подтверждается, чтоб кучера и форейторы ехавши не кричали.
Октября ... Чтоб мастеровые и ремесленники, приемля от кого бы то ни было из обывателей работы, оканчивали оныя непременно в назначенное ими время...
Ноября 28-го. Воспрещается ношение синих женских сертуков с кроеными воротниками и белою юпкою.
Декабря 15-го. Чтоб всякой выезжающий из города куда бы то ни было публиковался в газетах 3 раза сряду»52.
Эта регламентация происходила не только в столице. Бумаги из Петербурга летели по всей стране, и магистрат маленького Переславля-Залесского получал из губернского Владимира строжайшие предписания насчёт туалетов и поведения провинциальных обывателей, «чтоб кроме треугольных шляп и обыкновенных круглых шапок никаких других никто не носил и потому смотреть наиприлежнейше за исполнением сего, и если кто в противном сему явится, тех тотчас брать под стражу». По воскресеньям, великим праздникам и «торжественным императорской высочайшей фамилии» дням запрещалась торговля, за исключением продажи съестного. Так же, как в столицах, воспрещалось ношение фраков, «а позволяется иметь немецкое платье с одинаким стоячим воротником, шириною не более как в три четверти вершка, а обшлага иметь того же цвета, как и воротники, исключая сюртуки, шинели и ливрейных слуг кафтаны, кои остаются по нынешнему их употреблению; 2-е, запрещается носить всякаго рода жилеты, а вместо оных употреблять обыкновенные немецкие камзолы; 3-е, не носить башмаков с лентами, а иметь оные с пряжками, а также и коротких, стягиваемых впереди шнурками или с отворотами сапогов; 4-е, не увёртывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оныя приличным образом без излишней толстоты...».
«Заразе» французской революции Павел стремился противопоставить не только запреты, но и обновлённую идеологию самодержавия. Его взгляды соединяли теорию божественного происхождения царской власти с рыцарским служением защите «старого порядка». Понятие о благородном рыцарстве в принципе исключало революционную идею равенства и братства, но обязывало дворянина бескорыстно и беспрекословно служить.
Военные реформы также ставили целью «подтянуть» дисциплину и порядок в рядах армии. При вступлении Павла на престол гатчинские войска немедленно были включены в состав лейб-гвардии. Полки получили новую форму по прусскому образцу. «Всё пошло на прусскую стать: мундиры, большие сапоги, длинные перчатки, высокие треугольные шляпы, усы, косы, пукли (букли. — И. К.), ордонанс-гаузы, экзерциц-гаузы, шлагбаумы (имена дотоле неизвестные) и даже крашение, как в Берлине, пёстрою краскою мостов, буток и проч. Сие уничижительное подражание пруссакам напоминало забытые времена Петра Третьего», — вспоминал адмирал и министр А. С. Шишков.
Однако стоит иметь в виду, что большая часть полевой армии и гарнизонов парики носила редко — при торжественном вступлении в город или в особые праздничные дни. А вот столичные полки действительно были обременены укладкой волос и разводами, проходившими ежедневно под грозным взором императора, болезненно внимательного к мелочам. Так усы предписывалось носить в пехоте только гренадерам, а в кавалерии — кирасирам и гусарам. В приказе по лейб-гвардии Семёновскому полку от 6 июля 1797 года говорилось: «Всем гранодерам не носить фальшивых накладных усов, а отращивать свои как возможно длиннее» (как видим, и в этом вопросе Павел разделял мнение своего отца). А бакенбарды в 1799 году были запрещены после того, как прибывший из армии курьер поведал, что их принято носить у французских офицеров: «Император, услышав об этом, приказал, чтобы немедленно сбрили бакенбарды; час спустя приказание было исполнено».
Павел искренне считал двор Екатерины II гнездом порока и праздности, подлежащим презрению и уничтожению. «За незнание своей должности, за лень и нерадение, к чему привык в бытность его при князе Потёмкине и Зубове, где вместо службы обращались в передней и в пляске», — гласил один из царских указов о разжаловании офицера из гвардии в армейский полк.
«При императрице мы думали только о том, чтобы ездить в театры, общества, ходили во фраках, а теперь с утра до вечера сидели на полковом дворе и учили нас всех, как рекрутов», — вспоминал один из гвардейских офицеров. Были уволены 333 генерала и 2261 штаб-офицер. Из армии увольняли выходцев из недворян. Зато бывшие гатчинцы делали быструю карьеру — Павел охотно возвышал исполнительных и усердных служак:
«...Июня 28-го дня 1796 г. пожалован Алексей Аракчеев полковником.
Ноября 8-го дня, 1796 г., пожалован Алексей Аракчеев генерал-майором и кавалером 1-й степени Св. Анны.
Декабря 12-го 1796 года, пожалована Алексею Аракчееву Грузинская вотчина, 2000 душ.
Апреля 5-го 1797 г. пожалован А. Аракчеев бароном Российской Империи и орденом Св. Александра Невскаго.
Января 5-го дня, 1799 года, пожалован Алексей Аракчеев орденом Иоанна Иерусалимскаго, с командорством по 1000 рублей в год.
Мая 5-го дня, 1799 г. пожалован Алексей Аракчеев графом Российской Империи...»53
Мемуаристы отмечали, что солдаты гвардии любили Павла, а «вспышки ярости этого несчастного государя обыкновенно обрушивались только на офицеров и генералов, солдаты же, хорошо одетые, пользующиеся хорошей пищей, кроме того, осыпались денежными подарками». Создавались военные школы для солдатских детей-сирот. Отличившиеся солдаты получали право увольнения до окончания срока службы, а остальные по указу 1800 года по окончании службы наделялись 15 десятинами земли в Саратовской губернии и 100 рублями на обзаведение хозяйством.
Бесполезные победы
Вскоре армия была пущена в дело. Победы молодого генерала Наполеона Бонапарта в Италии привели первый антифранцузский союз к развалу, но уже в 1798 году коалиция воз родилась в составе Австрии, Великобритании, Королевства обеих Сицилий, России и Турции. Военные действия развернулись в Нидерландах, на Рейне в Италии и на Средиземном море. По настоянию союзников Павел поставил во главе русской армии фельдмаршала А. В. Суворова. «Париж государю! Даже Мадрид с Алкудием[7], и дать там древние законы», — писал полководец, рассчитывая на скорую войну с Францией для восстановления в ней королевской власти.
Для искренне ненавидевшего французских «бунтовщиков» Павла этот шаг был вполне естественным — но, пожалуй, преждевременным. Император поторопился стать членом союза, тогда как несколько позднее мог бы выступить в качестве арбитра, который рискует меньше, а получает больше. Он же предпочёл тяготы войны, которая велась в интересах Австрии, желавшей восстановить своё господство в Италии, и Англии, надеявшейся прибрать к рукам Голландию. Российский государь отправил сорокатысячный корпус, чтобы поддержать действия австрийцев в Северной Италии, а затем ещё 17 тысяч человек на подмогу англичанам. Несколько более оправданной была успешная русско-турецкая морская операция по освобождению от французов Ионических островов — две империи, не раз воевавшие друг с другом, впервые успешно сотрудничали в борьбе с французской экспансией на Балканах.
Осенью 1798 года русский флот под командованием адмирала Фёдора Ушакова вошёл в Адриатическое море и совместно с турецкой эскадрой начал боевые операции. В феврале 1799 года русские корабли, высадив десант, взяли считавшиеся неприступными крепостные сооружения острова Корфу и, очистив архипелаг от французов, двинулись к итальянскому побережью. Над городом Бриндизи был поднят флаг коалиции. Отсюда отряд русских моряков и солдат капитан-лейтенанта Генриха Белли пересёк Апеннинский полуостров с востока на запад, освободив от французов Неаполь и Рим. Сопровождавший десант неаполитанский министр Антонио Мишеру сообщал Ушакову: «...в промежуток двадцать дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства».
В Италии Суворов принял командование союзной армией (33 тысячи русских и 86 тысяч австрийцев). Он готовил австрийцев действовать в традициях русской военной школы: применять холодное оружие, совершать ночные марши, атаковать колоннами.
В сражении на реке Адде Суворов нанёс поражение французской армии генерала Моро. Затем фельдмаршал разбил французскую армию Макдональда в сражении на Треббии. Новый французский главнокомандующий генерал Б. К. Жубер в сражении при Нови в августе 1799 года погиб, а его армия была разгромлена. Почти вся Италия оказалась в руках союзников.
Суворов уже готовился вторгнуться во Францию, но Великобритания и Австрия, опасаясь усиления влияния России, решили удалить русские войска из Италии. Суворов получил из Вены приказ идти с войсками в Швейцарию на соединение с корпусом А. М. Римского-Корсакова. Швейцарский поход начался в августе 1799 года. Суворов избрал кратчайший, хотя и наиболее трудный путь через занятый противником перевал Сен-Готард и заставил противника отступить. Но все усилия оказались напрасными. «Я покинул Италию раньше, чем было должно. Но я сообразовывался с общим планом... Я согласовываю свой марш в Швейцарию... перехожу Сен-Готард, преодолеваю все препятствия на своём пути; прибываю в назначенный день в назначенное место и вижу себя всеми оставленным... Позиция при Цюрихе, кою должны защищать 60 000 австрийцев, оставлена на 20 000 русских, коих не обеспечили продовольствием... Что мне обещали, ничего не исполнили», — в гневе писал русский полководец австрийскому эрцгерцогу Карлу 20 октября.