Мария Федоровна сразу же решила ехать к Нему. Её место сейчас там, около Того, которому так тяжелого. Он Ей теперь самый родной, самый близкий. Именно Ему теперь труднее всего. Сандро и Ольга пытались отговорить, но встретили такой отпор, что отступили. Вечером 3 марта Мария Федоровна отправила дочери Ксении в Петроград телеграмму:
«Сандро здесь, мы выезжаем сегодня ночью, чтобы встретить Его. Всё так печально, что не хочется верить».
Ночью с 3 на 4 марта 1917 года от Киевского вокзала отправился на север литерный поезд Императрицы. У неё еще был свой поезд! Скоро, очень скоро у неё в этой стране не будет даже собственной постели.
В полдень 4 марта Мария Федоровна прибыла в Могилев. Стояла ужасная погода: было очень холодно, сильный ветер и метель. На вокзале встречал Ники, и старой Царице, лишь мобилизовав все свое самообладание, удалось не лишиться чувств. Они обнялись, поцеловались и несколько часов провели наедине.
Ники так изменился: постарел, лицо совсем землистого цвета, под глазами мешки. Боже, помоги Ему, дай силы пережить! Слезы, горечь и жалость. Ничего иного в душе больше уже не было. Через два часа к ним пришел Сандро, заставший тещу в слезах, а Николая II нервно курившим папиросу за папиросой.
Четыре дня мать пробыла с сыном. Дочери Ксении телеграфировала: «Счастлива быть с Ним в эту самую тяжелую минуту» (5 марта). «Слава Богу, что вместе» (6 марта).
Сын и мать проводили часы в беседах, так уж давно они много не общались. Говорили, вспоминали, вспоминали. Вся жизнь теперь была уже в прошлом, а впереди маячил лишь черный провал.
В ранних сумерках 8 марта, около половины пятого дня, они расстались: мать уезжала обратно в Киев, а Сын Николай, уже под арестом, должен был следовать к Своей семье в Царское Село.
Возвращение в Киев было безрадостным. Всё вокруг резко менялось. Уже скоро стало заметно нарастание революционной истерии. Марии Федоровне даже отказали в посещении госпиталей, сказав, что «ее визиты больше не нужны». В газетах писали страшные вещи, называя Романовых «врагами народа».
Известий от Ники и Михаила почти не было, Какие-то неясные слухи лишь доходили. Старая Царица не выходила на улицу, тихо сидела у себя в будуаре, плакала и молилась. Она хотела ехать к Ники, чтобы быть с ним. Окружающие отговаривали, утверждая, что это опасно для жизни, что появились сообщения, что Ники собираются заточить в тюрьму или выслать в Сибирь.
А зачем ей нужна теперь ее жизнь? Что это за жизнь – находиться вдалеке и ничего не знать? Она должна быть вместе с Сыном, Внуком и Внучками. Пусть ее тоже арестуют, она готова следовать в Сибирь. Её уже не страшила смерть, она не боялась земных испытаний, она преодолела человеческие страхи. Но дочери и зять уговаривали отправиться в Крым, куда ещё можно было выбраться из революционного хаоса.
Мария Федоровна долго не хотела ехать никуда, кроме как к Ники. В конце концов ее чуть не силой пришлось тащить в поезд, который 23 марта 1917 года увез её и семьи её дочерей в Крым, в имение Сандро и Ксении Ай-Тодор. После смерти Саши она в Крыму не бывала.
Холодный ужас не оставляет ни на минуту. Шли дни, текли месяца. Всё вокруг было беспросветным. Ничего уже почти и не радовало, и силы как-то вдруг стали покидать. Окружающие были заботливы, участливы. Время от времени приходили известия от Николая и Михаила, и даже Внуки прислали коротенькие послания.
Она знала, что семья Николая в августе 1917 года отправлена из Царского Села в Тобольск. Она несколько раз сама написала, но с трудом находила необходимые слова, не знала, о чем говорить. К тому же было известно, что вся корреспонденция проходит через руки охраны, и это было оскорбительным и нетерпимым. Но она находила силы преодолевать обстоятельства.
Последнее письмо поверженному Императору она отправила из Ай-Тодора 27 ноября 1917 года. Это оказались ее прощальные слова Обреченным на смерть.
«Дорогой мой, милый Ники!
Только что получила Твое дорогое письмо от 27 октября, которое меня страшно обрадовало. Не нахожу слов Тебе достаточно это выразить и от души благодарю Тебя, милый! Ты знаешь, что мои мысли и молитвы никогда Тебя не покидают; день и ночь о вас думаю, и иногда так тяжело, что кажется нельзя больше терпеть. Но Бог милостив. Он дает нам сил для этих ужасных испытаний. Слава Богу, что вы все здоровы, по крайней мере, и все живете уютно и все вместе.
Вот уж год прошел, что Ты и милый Алексей были у меня в Киеве. Кто мог тогда подумать, что нас ожидает и что Ты должен пережить! Просто не верится! Я только живу воспоминаниями и счастлива прошлым и стараюсь забыть, если возможно, теперешний кошмар. Миша мне тоже написал о вашем последнем свидании, о вашем кошмаричном отъезде, столь возмутительном!
Твое дорогое первое письмо от 19 сентября я получила и извиняюсь, что до сих пор не могла ответить, но Ксения Тебе объяснила почему. Я ужасно сожалею, что Тебя не пускают гулять; знаю, как это Тебе и милейшим детям необходимо. Просто непонятная жестокость!
Я наконец совсем поправилась после длинной и скучной болезни и могу снова бывать на воздухе после 2 месяцев. Погода чудная, особенно последние дни. Живем мы очень тихо и скромно, никого не видим, так как нас не выпускают из имения, что весьма несносно. Еще слава Богу, что я вместе с Ксенией, Ольгой и со всеми внуками, которые по очереди у меня обедают каждый день.
Мой новый внук Тихон нам всем принес огромное счастье. Он растет и толстеет с каждым днем и такой прелестный, удивительно любезен и спокоен. Отрадно видеть, как Ольга счастлива и наслаждается своим Беби, которого она так долго ждала. Они очень уютно живут над погребом. Она и Ксения каждое утро бывают у меня, и мы пьем какао, так как мы всегда голодны. Провизию так трудно достать, особенно белый хлеб и масло. Мне их очень не достает, но иногда добрые люди мне присылают, чему я очень рада.
Князь Шервашидзе (управляющий двором Марии Федоровны. – А.Б.) недавно приехал, что очень приятно. Он всегда в духе и забавен и так рад быть здесь отдохнуть после Питера, где было так ужасно!
Я была очень обрадована письмами Алексея и моих Внучек, которые так мило пишут. Я их всех благодарю и крепко целую. Мы всегда говорим о Вас и думаем! Грущу быть в разлуке, так тяжело не видеть, не говорить! Я изредка получаю письма от Аликс (Английская Королева-Вдова. – А.Б.) и Вальдемара (брат. – А.Б.), но всё так медленно идет, и я всё жду дальнего послания.
Понимаю, как Тебе приятно прочесть Твои старые письма и дневники, хотя эти воспоминания о счастливом прошлом возбуждают глубокую грусть в душе. Я даже этого утешения не имею, так как при обыске весною всё, всё похитили, все ваши письма, всё, что я получала в Киеве, детские письма, 3 дневника и пр. и пр. До сих пор не вернули, что возмутительно и спрашивается зачем?
Сегодня, 22 ноября, день рождения дорогого Миши, который кажется живет в городе. Дай Бог ему здоровья и счастья.
Погода вдруг переменилась, сильный ветер и холодно, только 3 градуса, и хотя топится, но довольно свежо в комнате, и мои руки мерзнут. Никита (сын Ксении. – А.Б.) был у дантиста К. (Кострицкий С.С. – придворный зубной врач, ездил в Тобольск лечить царскую семью. – А.Б.), только от него слышала о вас немного. Радуюсь, что у бедной Аликс больше не болят зубы и что окончил со всеми свою работу. Надеюсь, что Иза Б. (Буксгевден. – А.Б.) благополучно приехала и поправилась после операции.
Пожалуйста, кланяйся им всем, тоже Ил. Татищеву (Илья Леонидович, граф, сопровождал Царскую Семью. – А.Б.), кто с вами из людей? Надеюсь, что добрый Тетерятников поехал с тобою. У меня остались только Ящик и Поляков, которыми я не могу достаточно налюбоваться, такие чудные, верные люди. Они служат у меня за столом и очень ловко подают.
6 декабря (день именин Николая Александровича. – А.Б.) все мои мысли будут с Тобой, мой милый, дорогой Ники. Шлю Тебе самые горячие пожелания. Да хранит Тебя Господь, пошлет Тебе душевное спокойствие и не даст России погибнуть.
Крепко и нежно тебя люблю. Христос с вами. Горячо любящая Тебя
Твоя старая Мама».
Все приближалось к концу. Лишь горстка пепла, лишь незабываемые образы былого помогли оставаться на земле. Господь давал нечеловеческие силы пережить мрачное настоящее и остаться в нежеланном будущем.
Указатель имен
Августа-Виктория – Августа – (1858–1921). Урожденная Принцесса Шлезвиг-Голштинская, жена (1881) Прусского Принца Вильгельма, ставшего Германским Императором и Прусским Королем Вильгельмом II (1888–1918). Дети: Вильгельм (1882–1951), женат (1905) на Принцессе Цецилии Мекленбургской; Эйтель-Фридрих (1883–1942), женат (1906) на Софии-Шарлотте, Принцессе Ольденбургской; Адальберт (1884–1948); Август-Вильгельм (1887–1949), женат (1908) на Александре-Виктории, Принцессе Шлезвиг-Голштинской; Оскар (1888–1958); Иоахим (1890–1920); Виктория-Луиза (1892–1980), замужем (1913) за Эрнестом-Августом, Великим герцогом Брауншвейгским.
Адлерберг Александр Владимирович (1818–1888). Граф, генерал-адъютант, командующий Императорской главной квартирой (с 1861), затем министр Императорского двора и уделов (1870–1882).
Адлерберг Екатерина Николаевна, урожденная Полтавцева (1822–1910). Графиня, статс-дама, жена графа А.В. Адлерберга.
Александр II Николаевич (1818–1881). Император (1855–1881). Старший сын Императора Николая I. Женат (1841) на Принцессе Марии Гессен-Дармштадтской (Максимилиане-Вильгельмине-Августе-Софии-Марии), в России – Мария Александровна (1824–1880). Дети: Александра (1842–1849), Николай (1843–1865), Александр (1845–1894. Император 1881–1894), Владимир (1847–1909), Алексей (1850–1908), Мария (1853–1920. В замужестве (1874) за сыном Английской Королевы Виктории герцогом Альфредом Саксен-Кобург-Готским), Сергей (1857–1905), Павел (1860–1919).
Александр III (1845–1894). Второй сын Императора Александра II. Император России (1881–1894).