[47]. Ура!!!»
Регулярно отправлял письма о своих служебных делах отцу и матери, особо подробные – «дорогой Мамá». Летом 1887 года сообщал: «Теперь я вне себя от радости служить и с каждым днем все более и более свыкаюсь с лагерною жизнью. Каждый день у нас занятия: или утром стрельба, а вечером батальонные учения, или наоборот. Встаем утром довольно рано; сегодня мы начали стрельбу в 6 часов; для меня это очень приятно, потому что я привык вставать рано… Всегда я буду стараться следовать твоим советам, моя душка Мама; нужно быть осторожным во всем на первых порах!»
С января 1893 года цесаревич служил в должности командира 1-го («Царского») батальона лейб-гвардии Преображенского полка. Очень дорожил службой, безусловно, исполнял требования уставов, весь «воинский артикул».
Его непосредственный начальник – командир Преображенского полка Великий князь Константин Константинович – записал в своем дневнике 8 января 1893 года: «Ники держит себя совсем просто, но с достоинством, со всеми учтив, ровен, в Нем видна необыкновенная непринужденность и вместе с тем сдержанность; ни тени фамильярности и много скромности и естественности».
Прошел год, впечатления командира не изменились: «Ники держит себя в полку с удивительной ровностью; ни один офицер не может похвастаться, что был приближен к Цесаревичу более другого. Ники со всеми одинаково учтив, любезен и приветлив; сдержанность, которая у Него в нраве, выручает Его».
В 1882 году в жизни будущего Царя Николая II произошло приметное событие: начал вести дневник. С тех пор, почти до самой смерти, перед сном заносил туда описание истекшего дня. Первая страница дневника открывается записью – «Песня, которую мы пели». Далее следовал текст.
Вниз да по речке
Вниз да по Казанке
Серый селезень плывет
Вдоль да по бережку
Вдоль да по крутому
Добрый молодец идет
Он со кудрями
Он со русыми
Разговаривает
Кому ж мои кудри
Кому ж мои русые
Достанутся расчесать?
Досталися кудри
Досталися русы
Старой бабушке чесать
Сколь она не чешет
Сколь она не гладит
Только волосы дерет.
Далее тринадцатилетний автор изложил «технику вокала»: «После каждого куплета, чтобы удлинить песню, мы прилагали припев: «Иш-ты, подишь-ты», «что же ты говоришь ты», с повторением последнего стиха предыдущего куплета».
Роковым рубежом в жизни «золотого мальчика» стала смерть дедушки, павшего от рук заговорщиков. Он и через годы хорошо помнил тот первомартовский день 1881 года, когда во время дневного чая в Аничковом Дворце родители и Он услыхали страшную весть: совершено покушение на Государя. Цесаревич Александр тотчас бросился в Зимний Дворец, крикнув жене и детям, чтобы следом ехали. Они немедля и отправились. Увиденное потрясло мальчика.
«Когда мы поднимались по лестнице, Я видел, что у всех встречных были бледные лица. На коврах были большие пятна крови. Мой дед истекал кровью от страшных ран, полученных от взрыва, когда его несли по лестнице. В кабинете уже были Мои родители. Около окна стояли мои дяди и тети. Никто не говорил.
Мой дед лежал на узкой походной постели, на которой он всегда спал. Он был покрыт военной шинелью, служившей ему халатом. Его лицо было смертельно бледным. Оно было покрыто маленькими ранками. Его глаза были закрыты. Мой отец подвел меня к постели. Папа́, – сказал он, повышая голос, – Ваш «луч солнца» здесь. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза Моего деда открылись, он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но он не мог поднять рук, ни сказать то, что он хотел, но он, несомненно, узнал меня. Протопресвитер Бажанов подошел и причастил Его в последний раз. Мы все опустились на колени, и Император тихо скончался. Так Господу угодно было».
Императором стал Александр III. В тот день его Сын Николай стал Цесаревичем и одновременно, как-то было прописано в законе, Атаманом всех Казачьих войск.
Мальчик взрослел, становился юношей, возникли сердечные привязанности. У Николая II в молодости было четыре сердечных увлечения. В свои юношеские лета воображение захватила Его кузина-ровестница, дочь Альберта-Эдуарда и Александры Уэльских Английская Принцесса Виктория Уэльская (1868–1935)[48]. Цесаревич начал с ней переписываться еще почти ребенком. Виктория нравилась своей серьезностью, основательностью, «неженским» умом.
В 1889 году, характеризуя Принцессу, писал Александру Михайловичу: «Она действительно чудное существо, и чем больше и глубже вникаешь в ее душу, тем яснее видишь все ее достоинства и качества. Я должен сознаться, что ее очень трудно сначала разгадать, т. е. узнать ее взгляд на вещи и людей, но это трудность составляет для Меня особую прелесть, объяснить которую Я не в состоянии».
Этой Английской Принцессой, помимо Цесаревича, кратковременно увлекались еще двое русских Великих князей. Она очень нравилась Великому князю Александру Михайловичу, а уже значительно позже в нее влюбился брат Николая II Великий князь Михаил Александрович. Но жизнь распорядилась так, что Виктория умерла старой девой в 1935 году, пережив всех своих русских поклонников.
Потом русский Престолонаследник недолго симпатизировал княжне Ольге Александровне Долгорукой (в замужестве – Дитрихштейн), а позже у Него возникло романтическое увлечение балериной Матильдой Кшесинской (1872–1971).
Весной 1892 года, размышляя о своих сердечных увлечения, двадцатичетырехлетний Николай Александрович записал в дневнике: «Право, можно было заключить из этого, что Я очень влюбчив? До известной степени да; но Я должен прибавить, что внутри Я строгий судья и до крайности разборчив! Вот это и есть то настроение, которое вчера Я назван непонятным!»
Но единственной настоящей любовь Последнего Царя стала Та, с кем Он обвенчался у алтаря, уже после того, как надел на Себя Корону Российской Империи. Ею стала урожденная Гессенская Принцесса Алиса.
Глава 19. Роковая любовь Императора
19 февраля 1880 года исполнилось 25 лет со дня восшествия на престол Императора Александра II. Однако торжества не были радостными. В придворных кругах царила напряженная, почти унылая атмосфера.
За две недели до того, 5 февраля, было совершено очередное, пятое, покушение на Царя. Оно было организовано так хитро и изощрённо, что могла погибнуть вся Царская Семья. Злодеи умудрилось заложить мощное взрывное устройство в нижнем этаже Зимнего Дворца, и взрыв раздался как раз под так называемым «морганатическим залом», где должен был происходить Царский обед в присутствии всей Фамилии.
Но, слава Богу, трапеза была несколько задержана из-за опоздания брата Царицы, принца Александра Гессенского. Однако 10 солдат Финляндского полка, несших караул, погибли на месте, а несколько других позже скончалось от ран, десятки получили ранения. Потом были молебны и слова благодарности Всевышнему, рука Которого отвела очередную угрозу от особы Монарха.
Однако не только дерзкие покушения навевали уныние. Существовала и еще одна причина, вносившая в жизнь Двора атмосферу печали: состояние здоровья Императрицы Марии Александровны. Она только в январе вернулась из многомесячного пребывания в Крыму и за границей, на юге Франции, где врачи пытались спасти Царицу от разрушительного недуга – туберкулеза.
Мария Александровна болела уже давно, но в 1879 году состояние заметно ухудшилось. Царица была бледна как смерть, постоянно невесела. Ее терзало не только собственное нездоровье, но и не проходившее беспокойство за жизнь Государя. Только молитва и любовь детей поддерживали угасавшие силы. Любви супруга уже не ощущала.
Брак Александра II и Марии Александровны долго считался образцовым. При Дворе много говорили о мимолетных увлечениях Цесаревича, а затем Императора Александра Николаевича. Рассказывали, что, когда тому еще только исполнилось двадцать лет, он «без ума» влюбился во фрейлину своей сестры Марии красавицу польку мадемуазель Калиновскую и даже хотел на ней жениться.
Но как только попытался заикнуться о том императору Николаю I, тот эту «сыновью блажь» даже и обсуждать не стал. Фрейлина была тотчас выслана из Петербурга, и, как говорили, «бутоны любви опали, не успев расцвесть».
Матушка же, Императрица Александра Федоровна, написала сыну сердитое письмо, где были такие строки: «Меня огорчает, что с возрастом ты не приобретаешь твердости характера, которой тебе так не хватает, а, напротив, все более становишься рабом своих страстей. Как ты будешь управлять Империей, если не можешь управлять собой?»
Цесаревич учился искусству самообладания. Женился он в 23 года на принцессе из Гессен-Дармштадтского герцогства Максимилиане-Вильгельмине-Августе-Софии-Марии, принявшей Православие с именем Мария Александровна. Она вышла замуж в неполных семнадцать лет и переехала в Россию в 1841 году.
Потеряв мать в девятилетнем возрасте, свои юные годы Гессенская Принцесса провела почти безвыездно в Дармштадте, большую часть времени в загородном замке Югенхайм. Мало кого видела и мало с кем общалась. Это была скромная, даже нелюдимая барышня, но обладавшая несомненной прелестью простоты и искренности, «натуральностью», которая порой завораживала светских людей. Именно так и случилось, когда Цесаревич Александр Николаевич в 1839 году, во время поездки по Европе, случайно увидел пугливую голубоглазую пятнадцатилетнюю девушку (еще почти ребенка!) в Дармштадтском театре. Она стала его избранницей.
Переезд в Россию для нее был сопряжен с тяжелыми потрясениями. Она оказалась при таком блеске роскоши и многолюдье, которые и вообразить не могла. Она не могла уклониться, не умела защитить себя и бессчетное число ночей провела в слезах. Первые годы она пугалась всего: свекрови, свекра, фрейлин, придворных, своей несветскости, неумения произвести впечатление, неумения говорит по-русски, своего «недостаточного французского». Она все время переживала, как бы не доставить неудовольствие мужу, которого любила беззаветно. Цесаревич вел себя по-рыцарски и, как мог, опекал и защищал свою Марию от окружающего неласкового мира.