ень далеко от берега, без воды и еды. Все вокруг бредили. Кто-то видел морских чудовищ с кривыми зубами и скользкими конечностями, другие – землю, а один матрос увидел русалку, с манящей улыбкой скользившую по воде. Она появлялась из морской пены и снова исчезала, такая неуловимая, ускользающая. Матрос описал все так подробно, что я и сам вдруг увидел ее. Вот только лицо у нее было… твое.
Он внезапно замолчал, и она договорила за него:
– И ты ненавидел ее за это.
Его блуждающий взгляд вмиг стал колючим.
– Да, ненавидел.
– Ну тогда надеюсь, что скоро ты избавишься от этой ненависти, по крайней мере от ее внешних проявлений.
– Почему?
– Потому что я хочу, чтобы ты женился на мне. А жену ненавидеть нельзя. Можно испытывать неприязнь, но ненавидеть! Нет!
– Жениться на тебе? – эта мысль его мгновенно отрезвила. Бог мой, как же она честолюбива! Дом ей нужен даже сильнее, чем он предполагал. – Мы не можем пожениться.
– Можем и должны. Я была у королевы.
Он поднял брови в притворном удивлении.
– Да, надо признаться, я отправилась к ней, чтобы сказать, как ты мне ненавистен.
– Неужели?
Она виновато отвела взгляд.
– Да. Она согласилась со мной, что ты самое отвратительное создание на свете.
Он подавил улыбку. Маленькая лгунья. Неужели она никогда не признает, что кое в чем и он достоин похвалы?
– Так, значит, королева пожаловала тебе Торнбери-Хаус, пообещав при этом бросить меня в Тауэр?
– Нет, грубиян. Все не так, – вздохнула Розалинда. – Лучше мне сознаться. Она пригрозила забрать дом себе, если мы не поженимся.
– Ах вот как? Мы женимся?
В кабинет тихо вошел Хатберт и поставил на стол поднос с мятной наливкой.
– Спасибо, Хатберт, – кивнула Розалинда. – Момент выбран безупречно.
– Благодарю вас, миледи, – ответил Хатберт и выскользнул из комнаты.
Розалинда тотчас налила себе полный бокал крепкого напитка.
– Думаю, мне тоже не мешает подкрепиться. – Сделав глоток, она сморщилась, но спустя мгновение осушила все содержимое бокала и тут же налила себе еще. – Дрейк, я знаю, что ты ненавидишь меня.
«Да нет же, черт побери!»
– И что? – сказал он, побуждая ее продолжить.
– Если мы поженимся, то только на бумаге.
Ах вот как она собирается сохранить свое превосходство над ним! Она выйдет за него замуж, но не пустит его в свою постель.
Подойдя к столу, Дрейк уселся на краешек и дерзко взглянул ей в лицо.
– И как это будет выглядеть?
Она задумчиво дотронулась до нижней губы, и Дрейку тут же захотелось прикусить ее.
– Ну, полагаю, будет вполне естественным, если каждый из нас станет спать в своей спальне.
– Неестественным, ты хочешь сказать.
Она судорожно вздохнула.
– Возможно, между нами и существует определенное влечение. Но это чисто физическое явление, и его наверняка можно сдержать. – Она еще глотнула из бокала, и Дрейк заметил, как лицо ее запылало, язык стал заплетаться.
– Не пей так быстро, Розалинда.
– Кто бы говорил! – Она тотчас осушила свой бокал.
– Ради Бога, это же крепкая настойка, а не разбавленное водой вино!
– Послушай, – произнесла она, склонившись к нему, судя по всему, она чувствовала себя свободнее. – Мы пока еще не женаты, так что нечего мной командовать. Если ты думаешь, что будешь хозяином и господином, то очень ошибаешься.
– Никакой постели, никакой власти. Так что, черт возьми, я выиграю от брака с тобой?
– Дом, идиот! И потом, у тебя будут любовницы. Пусть приходят в твои покои. Леди Эшенби так очень мила, по-моему. Я поговорю с ней о тебе.
– О, благодарю вас, добрейшая леди, – насмешливо сказал он и дурашливо поклонился. – Не соблаговолите ли также подержать мое мужское достоинство, когда я пойду в туалет?
Она подскочила на стуле, перегнулась через стол и изо всех сил залепила ему пощечину. Дрейк несколько мгновений смотрел в ее полное ярости и страсти лицо, а потом схватил за руку и притянул к себе. Еще мгновение – и, обхватив тонкую талию Розалинды, он прижал ее к себе так, что она почувствовала его возбужденную плоть.
– Ты не будешь властвовать надо мной, Роз. И не будешь вести себя как сварливая баба. Твой маленький спектакль с негодованием лишь зажег пожар в моей крови. Ты играешь с огнем!
Охваченный гневом, он властно охватил ее рот губами. Его язык скользнул во влажные глубины ее рта, и Розалинда протестующе застонала, но через мгновение обмякла. Какую-то секунду, одну короткую секунду, она отвечала на его поцелуй. Он прижался к ней бедрами, дав ей почувствовать, насколько велико его возбуждение. Когда это наглядное предупреждение заставило ее затихнуть, он отстранился и причмокнул:
– Вкусная девчонка! – С этими словами он игриво шлепнул ее по попе.
– О! Как ты смеешь! Я не какая-нибудь шлюха, да будет тебе известно.
– Полагаю, ты гораздо лучше. Могу поклясться, что ты будешь визжать от наслаждения, если я доберусь до тебя.
– Тебе этого не узнать, – отозвалась она, чопорно выгнув бровь. – Найди себе другую для этого.
– И кого же, скажи на милость?
– Франческу, – ответила Розалинда со смешком, убирая за ухо локон.
– Франческу?!
– Я видела, как вы задушевно беседовали, под руку разгуливая по саду.
– Как друзья!
– Нет-нет, она прекрасна. И мужчина нуждается в таком облегчении. Признайся, Дрейк. Ты же недалеко ушел от животного.
– Не начинай опять, Роз. Я тебя предупреждаю… – Он угрожающе шагнул к ней.
– Ладно, дело твое. Но я не намерена терять невинность только из-за того, что мне придется выйти за тебя замуж. – Она нервно покрутила изумрудное кольцо, подарок матери, у себя на пальце и ядовито взглянула на него. – Я позабочусь, чтобы кто-нибудь при дворе замолвил за тебя словечко перед леди Эшенби. Она прелестная вдова.
Дрейк, рассмеявшись, покачал головой:
– Ты отказываешь себе в собственных желаниях, Розалинда. Когда тебе надоест делать вид, что ты выше обычных человеческих страстей? Когда ты начнешь жить настоящей жизнью, вместо того чтобы описывать ее в книгах, репетировать в пьесах или подсчитывать на счетах? По-твоему, ни один мужчина не может быть достаточно хорош для леди Задранный Нос?
Она, нахмурившись, посмотрела на него и сникла. Он обидел ее! Проклятие, она уже совсем не тот кремень, что раньше.
– Я затыкаю свой чертов рот, – произнес он с раскаянием.
Розалинда смирила свою раненую гордость, хотя это далось ей с огромным трудом. Но как бы ни был он жесток, они должны пожениться. Признаться Дрейку в поражении – это ужасно, но во сто крат ужаснее станет потеря дома. Она погибнет без Торнбери-Хауса.
– Послушайте, уважаемый сэр, – начала она дрожащим голосом, – чтобы сохранить этот дом, я бы вышла замуж и за тролля, если бы того потребовала королева Пожалуйста, Дрейк, давай оставим эти разговоры. Мы ведь уже подали друг другу руки, помнишь, когда заключили союз против Тедиеса? И можем сделать это снова. Если говорить откровенно, ты мне нужен, Дрейк. Нужен. Я устала, так устала бороться в одиночку!
Слова давались ей с неимоверным трудом, но она готова была повторить их еще сотню раз, лишь бы достичь цели.
Когда в ответ он положил руку ей на плечо и ободряюще погладил по спине, она вздохнула и продолжила.
– Я не стану просить любви. Разве можно ожидать этого от брака? Но давай останемся друзьями, объединим свои силы ради дома. Обещаю не ревновать, когда ты будешь проводить время с любовницами.
Он убрал руку и удивленно покачал головой.
– Бог мой, сколько же у тебя честолюбия, сколько решимости! Мне бы половину твоего напора, и сейчас я был бы уже самым богатым человеком в мире.
Она смущенно пожала плечами и, повернувшись, посмотрела ему в глаза.
– Значит, это хорошо?
– Хорошо или плохо, но такая уж ты есть.
Он взял ее за руку, усилием воли подавляя голос плоти.
– Вот и хорошо, Роз. Договорились. Я женюсь на тебе. И да простит нас Господь за циничные мотивы, которые движут нами.
Глава 18
– Знаешь. Дрейк, – произнесла Розалинда много позже, с трудом ворочая языком, – теперь, когда я тебя узнала получше, могу сказать, что ты не так уж несносен.
– Высокая похвала от тебя, девица. – Дрейк поднял свой бокал в молчаливом приветствии и осушил его до дна. – Ты – как прекрасное вино, Розалинда. С каждым годом становишься мягче. Ручаюсь, что лет через сто тебя уже можно будет пить.
– Квиты, – хихикнула Розалинда и отхлебнула из своего бокала.
Придя к согласию, они решили выпить за предстоящий брак, потом выпили еще и теперь, много часов спустя, расслабленно развалились в креслах друг против друга.
Испытывала ли она когда-нибудь такой же покой, такую непринужденность, такую уверенность в будущем? Скорее всего все детали происходящего этой ночью завтра покажутся дикими и нереальными. Но сейчас ей представлялось, что она способна покорить весь мир или даже уже покорила. Выйдя замуж за Дрейка, она сможет привязать его к себе – уже не как врага, а как партнера.
– Думаешь, мы действительно сумеем перехитрить королеву? – спросила она, икнув.
– Поженившись? – Она кивнула, и он хитро улыбнулся – Дом мы, конечно, получим. Но сдается мне, что это королева нас перехитрила, ведь мы женимся против своей воли.
– Но только на бумаге. – Розалинда торжествующе засмеялась. – Ну как ты не понимаешь? Все решат, что мы поженились, а на самом деле это будет пустая формальность. Ты будешь волен спать с кем захочешь или носиться по морям. А я не буду связана по рукам и ногам узами брака.
Дрейк провел тыльной стороной руки по аккуратно подстриженным усам и бороде. Жест вышел каким-то мрачным, и настроение у Розалинды слегка испортилось.
– Я знаю, что не нравлюсь тебе, и значит, ты предоставишь меня самой себе.
– Правда? – Его лицо выражало сплошное сомнение. Уголки ее губ приподнялись.
– Конечно! А когда нам придется быть рядом, только для виду, ты будешь очень хорошо смотреться рядом со мной.