Когда он впервые увидел фильм «Окно во двор», ему было четырнадцать лет. Но он до сих пор помнил тот момент, когда Грейс Келли впервые появилась на экране, ее тень зловеще падала на Джеймса Стюарта, пока он спал, ничего не подозревая. Кормак был ошеломлен этими глазами, полными страсти, слегка приоткрытым ртом, глубоким декольте, когда она наклонилась для поцелуя. И эта холодная отстраненность, когда бедный Джеймс старался подняться с инвалидного кресла, чтобы последовать за ней и ее поцелуем. И когда она отстранилась, он ощутил нечто необъяснимое, словно заглянул в тайный мир женщины.
Такой же необычной была Харпер Эддисон.
– Вернись с небес на землю, Мак, – насмешливо произнес Грэй.
Кормак моргнул, вздыхая. Затем он поднес руку ко лбу, всматриваясь в волны.
– Давай пошевеливаться, если хочешь поймать приличную волну.
– Забавно, я никогда раньше не видел, чтобы ты так интересовался серфингом. – Протянув руку, Грэй похлопал Кормака по плечу. – Расслабься, приятель. Я все понял. И я совсем не против.
Кормак так сильно сжал доску, что воск вылетел из его руки и покатился по грязной земле, собирая на себя песок и траву.
– Дружище, я вовсе не мечтаю заполучить в постель сестру твоей невесты. Так что перестань. Ничего не будет.
Кормак вдруг заметил, что его резкий голос чем-то напоминает голос его отца. Осознание этого факта вернуло к реальности.
– Ты специально провоцируешь меня на эмоции, – с улыбкой заметил он.
– Да неужели?
– Скажи еще, что ты представляешь, как мы покупаем дома на одной улице. Устраиваем воскресные барбекю. И наши дети растут вместе.
Глаза Грэя расширились от удивления.
– О, так далеко я не заглядывал. Но картинка просто восхитительная. Ты просто обязан на ней жениться.
Кормак поднес руку к подбородку и сделал вид, что всерьез задумался над этими словами.
– Нет. Я пас.
– Как скажешь. – Грэй выкинул огрызок яблока в придорожные кусты и, подхватив доску, побежал к воде.
Кормак тяжело вздохнул и на мгновение закрыл глаза, пытаясь восстановить утраченное спокойствие. А затем подозвал свистом Новак, чтобы она следовала за ним, и мысленно в очередной раз порадовался за Грэя.
Этот парень никогда с ним не спорил, никогда не повышал на него голос. Его семья всегда рада принять его и была с ним дружелюбна и мила, даже когда он был расстроен и зол.
Возвращение в залив Мун-Бэй никогда не пугало Кормака. И когда Чедвики предложили ему работу, он тут же согласился. Потому что он действительно очень многим им обязан.
Остановившись около девушек, Грэй воткнул доску в песок и, подойдя сзади к Лоле, поднял ее на руки и закружил. Визг Лолы подхватил и унес ветер. Харпер перестала делать выпад и пристально смотрела на них. Ее джинсы были закатаны до колен, свитер повязан вокруг пояса. На ней был легкий топ.
Харпер повернулась именно в тот момент, когда Кормак подошел к ней и закрепил свою доску в песке. Ветер отбросил волосы ей на лицо. Ее щеки раскраснелись, глаза блестели. Лямка ее топа соскользнула вниз по плечу, открывая взору часть бюстгальтера без бретелек. О небеса, помогите ему!
– Твоя вещь! – проворчал он, поглядывая на ее плечо.
– Моя что? – нахмурившись, спросила она.
Он молча поправил лямку. Костяшками пальцев он прикоснулся к ее горячей, влажной от пота коже. Конечно, он отвел взгляд, но этого было недостаточно, чтобы унять бешено колотящееся сердце.
Харпер часто дышала, ее грудь вздымалась от волнения. Наконец она собралась, поправила топ и посмотрела на него.
Что он там говорил Грэю? «Ничего не будет». И он на самом деле верил в то, что сказал. И все же каким-то образом Кормак нашел в себе силы улыбнуться и сказать непринужденно:
– Веселишься?
Харпер нахмурилась.
– А ты как полагаешь?
– Знаешь, а ты впервые заговорила как коренная австралийка.
Она изобразила зловещий прищур.
– Что это значит?
Подумав, что дразнить ее безопаснее, чем прикасаться к ней, Кормак сказал:
– Ты бесстыдно притворялась, что говоришь без акцента.
Харпер с трудом скрывала удивление.
– О, ничего себе, даже не думала, что ты способен на такую бурную реакцию. Ради этого стоило вернуться.
А потом она весело рассмеялась, отчего по его телу словно прошли разряды тока.
Кормак сделал еле заметный шаг назад и повернул свою доску для серфинга горизонтально, прикрываясь ею, как щитом.
– Не хочешь искупнуться?
Харпер взглянула на бурлящие волны. За последние несколько часов поднялся ветер.
– Ты действительно собираешься туда? Кажется, там довольно опасно.
– Так и есть. Но я все же пойду.
Харпер закатила глаза:
– Какой храбрец.
– Да нет, не храбрец. Просто я ко многому привык. Я выхожу в море каждый раз, когда получается. Серфинг здорово поднимает настроение. Кроме того, после плавания так хочется есть…
Он похлопал себя по плоскому животу и увидел, как она с интересом разглядывает его тело. Взгляд Харпер потемнел. Интересно, о чем она думает?
Внезапно Лола и Грэй, взявшись за руки, подошли к ним ближе. И Лола, поднявшись на цыпочки, поцеловала своего жениха. Кормак все это видел краем глаза, не в силах отвести взгляд от Харпер. И он заметил в ее взгляде какое-то презрение… Но он не мог понять, что ей не понравилось. Или кто?
Кормак напрягся. Внезапно он понял, почему так странно чувствовал себя в присутствии Харпер. Ее вопросы о сестре не были случайными. Харпер не нравилось, что Лола выходит замуж за Грэя, и Кормак не сомневался, что она в течение нескольких следующих дней как-то покажет свое недовольство. Он понимал, что она принадлежит к тому типу людей, которые готовы яростно отстаивать правду.
И она могла все испортить. Могла заставить Лолу усомниться в правильности ее выбора. Доставить неприятности Чедвикам. Надавить на нее.
Кормак сделал решительный шаг вперед, но внезапно Лола произнесла:
– Пойдем, Харп, прогуляемся. Идите кататься на волнах, парни. День только начался. Еще много предстоит сделать.
Харпер едва заметно поморщилась. Но потом улыбнулась, и от ее враждебности не осталось и следа. Просто ее лицо вновь выражало смесь холодности и огня.
– Можно взять Новак? – спросила Лола.
Кормак поднял подбородок, и Новак рванула вперед, вскоре впереди раздался ее лай, означающий: «Идемте». Девушки двинулись вдоль берега. Бедра Харпер гипнотически покачивались, когда она шла по песку, а ее волосы, собранные в хвост, мерно раскачивались туда-сюда.
– Криптонит, – сказал Грэй и ударил кулаком о ладонь, изображая взрыв. А затем он разбежался и бросился в воду, на доску, смело двигаясь на волнах.
Кормак еще несколько секунд наблюдал за девушками, идущими по пляжу, прежде чем отвести взгляд и направиться к воде. Оказавшись по колено в море, он бросил доску на воду и лег на нее. Может, это и не тот холодный душ, в котором он нуждался, но сейчас того было достаточно.
Машина двигалась относительно неспешно, когда они возвращались по Бич-Роуд в поместье Чедвиков. Лола отправилась с Грэем в его джипе, оставив Харпер с Кормаком. Что, к сожалению, только усилило притяжение, которое оба ощущали.
Тепло его бедра рядом с ее. Близость его руки, когда он переключал скорость.
И она знала, что он тоже это чувствует.
Никогда в жизни она не встречала настолько странного человека. Кормак много путешествовал и получил отличное международное образование, но предпочел жить в тиши самого отдаленного обитаемого континента на планете. И она очень опасалась того, насколько близок он был к Чедвикам. А еще оставалось болезненное воспоминание о том, что он сказал ей несколько лет назад при их последней встрече.
Но по какой-то причине Харпер показалось, что она ему не очень нравится. Да, она не раз замечала, как он пожирает ее взглядом. Но что-то он явно от нее скрывал. Наблюдая за тем, как он выходит из воды, она чувствовала себя так, словно от растерянности не может шевелиться и разговаривать.
Но, несмотря на неожиданную искру, проскочившую между ними, не могло быть и речи о возвращении прежних чувств. Она не должна терять самоконтроль. Она здесь ради Лолы, и точка.
Утомленная, Харпер прикрыла глаза. Смена часовых поясов и стресс взяли свое. Погрузившись в полусонное состояние, Харпер предалась воспоминаниям. Они были размыты, нечеткие, но было понятно, что это школа, десятый класс. В рамках дополнительного образования Харпер могла выбрать один предмет из программы старшего курса. Это была биология с классом Кормака. Харпер проводила каждый урок, рассматривая великолепный затылок Кормака, сидящего впереди. Он дружил с Теренсом «Жуком» Макинтошем. Это прозвище он получил из-за своих очков с толстыми линзами. Харпер немного знала Теренса, и знала, что ему нравится это прозвище. Жуки были его любимцами. Но он не понимал, что так большинство учеников издеваются над ним.
Одноклассники насмехались над Тересом. Но Кормак подружился с этим малым. Они смеялись на занятиях, болтали в коридоре. Кормак по-дружески приобнимал Теренса за плечи, как бы давая понять остальным, что он охраняет этого чудаковатого мальчика. Вместе в конце курса они представили всему классу веселую и хорошо продуманную презентацию, которую Харпер слушала, прижав руки к щекам, чтобы никто не заметил, как сильно она обожает этого парня.
Харпер вздрогнула и открыла глаза. Потребовалось мгновение, чтобы вспомнить: она в машине Кормака, и он везет ее в поместье Чедвиков.
– Этот бриз, – заметил Кормак.
Она повернулась и увидела, что он грустно смотрит на дорогу. Правда, все же нашел силы, чтобы улыбнуться.
– Море, – повторил он, – солнце, свежий воздух. Все это совершенно невероятным образом действует на человека.
Она ждала какой-то шутки. Но он был серьезен. Кормак хотел, чтобы она знала, насколько это место важно для него.
И прежде чем успела выяснить, почему это так важно для него, она почувствовала, как машина замедлила ход, и увидела, что они проехали мимо белой кирпичной стены, а затем через главные ворота – на территорию поместья Чедвиков.