На вопрос: «Критикует ли, и осуждает ли ваш партнер вас и других?» – Сергей отвечает: «ДА. Очень часто приходится слышать, что я виноват в том, что у нас нет евроремонта или второго автомобиля для неё. Во время ссор мне часто ставятся в упрек ошибки, которые я совершал в первом браке, и которыми искренне, но непредусмотрительно делился с ней в наших разговорах, как мне казалось, „по душам“. Осуждение других от неё слышу очень часто. Мне самому становится неприятно, когда она говорит плохо о малознакомых мне людях. Обычно в таких случаях я стараюсь перевести тему на другое, но осадок от её осуждения, пусть и других людей, все равно остается».
Этот фрагмент очень хорошо демонстрирует то, что с нарциссами бесполезно пытаться решить конфликт проговариванием своих чувств – они лишь воспользуются этим против жертвы. Сергей поделился с ней своими ошибками, и это стало его промахом – она теперь знает, как вызвать в нем чувство вины, и бьет точно по самым больным местам. Сергей не пытается ее одернуть в ее злоязычии в адрес других – он дипломатично переводит разговор на другие темы, что говорит о нем как о мягком и эмпатичном человеке.
В комментариях к тому, насколько ваш партнер склонен считать себя правым, а всех вокруг неправыми (эта тема затронута в нескольких вопросах), Сергей пишет:
«Она всегда обвиняет меня в своих промахах. Пример: я завожу будильник перед каким-либо важным событием или поездкой. Заранее предупреждаю, что нам нельзя опаздывать. А когда в результате её чрезмерно долгих сборов мы начинаем опаздывать, в мой адрес сыплются упрёки – мол, я должен был это предусмотреть и завести будильник ещё раньше» – типичнейшее поведение нарцисса: жертва должна предугадать все ошибки нарцисса, и всегда виновата в том, что она их не предугадала. Сам нарцисс никогда ни в чем не виноват – вся вина сгружается на жертву.
«В мой адрес сыплются оскорбления, унизительные слова, а потом мне говорят, что это я ее спровоцировал своим поведением. Это я виноват в том, что у неё началась ипохондрия и депрессивное состояние после измены. При каждом удобном случае жена упрекает меня в этом», – ну, это просто вызывает умиление! Он, оказывается, виноват не только в том, что якобы разболтал о ее распутстве, но и в том, что после распутства ей как-то взгрустнулось. Не утешил, не поддержал, не восхитился ее поведением.
«Она считает, что всегда права. Свою правоту она любит доказывать в тоне наставника: словно я – нерадивый ученик, которому непременно нужно „вдолбить“ какую-либо истину». До какой же степени загашен мужчина, что после всего произошедшего может слушать подобные поучения и упреки в свой адрес!
На вопросы, в которых затрагивается отсутствие эмпатии, Сергей пишет:
«Мне до сих пор больно от её измены в прошлом году, но она ничего не хочет знать о моих чувствах. Наоборот, я оказываюсь виноватым, когда у меня происходит перепад настроения в связи с воспоминаниями о ее измене. Когда шли разговоры о нашем разводе, Инна только и говорила, что ей придется очень сложно, что у неё ничего нет, что она вынуждена будет переехать к маме, ну а потом, конечно же, снимет квартиру и будет учиться жить самостоятельно. Она совершенно не интересовалась, как буду жить я без нее, каково мне будет на душе. Примечательна история, когда в конце августа пострадала моя мама от нападения маргинала. На следующий после происшествия день я был в подавленном настроении, можно сказать, испытывал состояние жертвы жизни. А Инна после ссоры накануне, которую затеяла она сама, не захотела меня поддержать. Более того – она мне высказала, что мама сама во всем виновата! Тогда я ей сказал в ответ, что мне неприятно, что от нее нет поддержки в такой момент. Так Инна уехала в тот же вечер к своей маме, и своим домашним она ни слова не сказала ни о том, что произошло с моей мамой, ни о своём безразличии к этому. Сказала, что я её якобы выгнал из дома».
Картина отсутствия у жены всякой эмпатии не требует комментариев. Обращает на себя внимание и такой нарциссический прием, как унижение близких. С этим приемом мы уже сталкивались в истории про Анну, у которой муж маскировался четыре года – там муж-нарцисс оскорблял отца Анны. Здесь жена-нарцисс оскорбляет пострадавшую от хулигана маму Сергея.
А вот на что следует обратить внимание – так это на то, что Сергей, несмотря на измены и оскорбления со стороны жены, не представляет, как он будет жить без нее. Он по-прежнему эмоционально привязан к жене, и при этом находится в позиции жертвы – чем и пользуется жена, разводя его на жалость к ней, такой бедной-одинокой, что же с ней будет после развода-то!
На вопрос: «Желает ли ваш партнер добиться власти и контроля любой ценой?» – Сергей отвечает утвердительно, и обращает внимание на командный тон жены. «Претензии высказываются в формате: «Лучше бы что-нибудь по дому сделал, чем заниматься саморазвитием/дополнительной работой, и т. д. Контроль проявляется в её постоянных попытках залезть в мой телефон и проверить, с кем и когда я переписываюсь. В самом начале наших отношений она чуть ли не требовала дать ей пароль от моих аккаунтов в социальных сетях. Она сама неоднократно в шутливой форме озвучивала, что все должно быть так, как сказала она. Это сильно заметно и в реальности – если какие-то события происходят не по её сценарию, она сильно раздражается и теряет эмоциональное равновесие».
Пишет Сергей и по поводу того, как жена практикует газлайтинг, или загашивание, пытаясь заставить Сергея сомневаться в своих чувствах:
«Пример: когда я хочу попытаться восстановить доверие между нами, и прошу поговорить со мной искренне о её измене, я слышу такие слова: „Ничего же не было. Уже год прошёл. Сколько ещё можно загоняться по этому поводу?“ А в другой раз во время разговоров о её измене в прошлом году, она начинает говорить, что на момент измены мы были официально не женаты, и она мне, дескать, была никто – хотя мы были официально помолвлены». Здесь еще и отсутствие моральных принципов.
Вот еще несколько ответов и комментариев на вопросы чек-листа.
«Любит ли ваш партнер манипуляции?» Сергей: «Манипуляции носят слишком очевидный характер для меня. Пример: в то время, когда мы приступаем к занятиям любовью, она может позволить себе высказать какие-либо просьбы – купить что-либо, либо может сказать, что ей нужны деньги на что-либо. Это моментально убивает романтический и расслабленный настрой. Один случай меня особенно поразил. Мы начали заниматься любовью, и когда я практически растворился в приятном и теплом моменте времени, она вдруг говорит, что у неё закончился её особенный шампунь и маска для волос… Когда ей нужны от меня деньги, или какие-то покупки, то она становится внимательной ко мне».
«Замечаете ли вы, что ваш партнер вас использует?» Сергей: «У меня ощущение, что мной пользуются. Когда у неё неприятности на работе, мы можем несколько вечеров или дней обсуждать их в ущерб нашему совместному времяпровождению. У меня работа в разы сложнее, чем у Инны, но я стараюсь не грузить её неприятностями на работе. Иногда складывается такое ощущение, что я играю роль коуча-консультанта в её жизни. Многие друзья и родственники мне говорили, что она не любит меня, а использует».
«Завидует ли вам ваш партнер?». Сергей: «ДА. Постоянно я слышу в свой адрес, что у меня есть всё: квартира, машина, три высших образования (за которые я платил сам), хобби, которое мне удалось превратить в дополнительный заработок, а у неё ничего нет. Мои заверения в том, что мы семья, и все, что принадлежит мне, принадлежит и ей, не берётся ей во внимание».
«Чувствуете ли вы с его стороны недостаток эмпатии, сочувствия?» Сергей: «Инна не берёт во внимание то, что я тружусь практически без выходных, и сильно устаю. Вместо поддержки и понимания я получаю скандалы. Я не помню, слышал ли я когда-нибудь от неё искренний вопрос – чем я хотел бы заняться на выходных?».
На вопросы, связанные с отношением партнера к детям, Сергей пишет: «Несколько лет назад, когда моему сыночку было три годика, и он гостил у нас дома, Инна перед тем, как отвезти ребёнка обратно к его маме, устроила на глазах ребенка и моей мамы скандал и демонстративно отказалась ехать вместе. Мой сын видел все это, но, несмотря на это, подбежал к ней, когда она прилегла на кровать, и поцеловал её в коленку на прощание». Видимо, сын Сергея унаследовал от него душевность, эмпатичность и умение прощать.
Пишет Сергей и о ревности жены к его ребенку: «Инна до сих пор не может справится с ревностью к моему сыну, и каждый раз, когда я планировал забрать ребенка на выходные, заканчивался скандалом со мной и бегством к своей маме. Когда мне нужна была её помощь в уходе за ребенком и поддержка, она редко оказывала её. Важные для моего сына события, которые я хотел посетить вместе с Инной, как правило, тоже сопровождались скандалами». Нарцисс не собирается делить свой энергетический ресурс ни с кем, даже с маленьким ребенком жертвы. Пусть ребенок умирает от недостатка общения с родителем, это нарцисса не беспокоит – жрать жертву имеет право только нарцисс!
«Чувствуете ли вы недостаток эмоциональной близости с вашим партнером?». Сергей: «Мои попытки сблизиться и перейти на осознанный искренний уровень часто отсекаются упреками. Более того, когда я хочу обсудить какую-то проблему между нами и высказываю свои мысли строго по формуле „когда ты делаешь то-то и то-то, я чувствую это и это..“, меня упрекают в том, что я намеренно вживляю чувство вины, и мои оправдания, что это совершенно не так, не воспринимаются и гасятся взаимными упреками». Сергей пытается решить проблему с женой, как с нормальным человеком, и таким образом, как это рекомендуют психологи – через обсуждение ситуации и проговаривание чувств. Но нарцисс – это не тот случай, где такие приемы работают. В ответ Сергей получает обвинение от жены в ее же манипуляции. Кто бы говорил о «вживлении чувства вины» после того, как жена обвиняла Сергея в собственной измене ему…