Мама всегда была и до сих пор остается веселой и большим любителем пошутить. От мамы я чуствовал большую любовь к себе, но от отца – нет. Они часто ругались, он обвинял ее в том, что сын растет маменьким сыночком. И я рано ушел из дома.
Моя сестра – точно нарцисс. Она живет одна, и никто с ней не мог ужиться. Мое решение остаться в Австрии навсегда связано с моим нежеланием возвращаться в дом, где мы все жили вместе – где были мама, папа и сестра».
«А как Вы решили начать отношения с Мариной?».
«Мне кажется, это было одной из программ моего выхода из токсичных отношений и дурных мыслей.
После разрыва отношений с Ингой мне было неимоверно тяжело морально, я боялся наложить на себя руки. Помогли психиатр и непрерывное просматривание различных видео от психологов, мотиваторов, коучей, магов, и всякого подобного мусора, который я находил в интернете и который помогал мне отвлечься от Инги. Я перекачивал на смартфон множество тренингов и мотиваций; в машине, на прогулке, дома я непрерывно ходил в наушниках, и слушал, и вникал, и верил услышанному. Были и такие, которые советовали выбить клин клином (типично русский метод), были советы вроде «открыться обществу, но не искать новых отношений» или «любовь найдет тебя сама».
С Мариной меня познакомила наша общая знакомая, и это она дала Марине мой телефон, а та мне позвонила. Во время первых встреч Марина непрерывно мне делала комплименты по поводу того, какой я симпатичный, какой я такой и какой я сякой… в общем, засыпала меня комплиментами. Мне было это приятно, но я почему-то этому не верил.
Ингу я часто спрашивал: «Инга, я тебе нравлюсь?» – и получал ответ: «Ну так, пойдет», или «Ну, я не знаю». Инга никогда меня не благодарила ни за финансовую поддержку, ни вообще за что-либо.
С Мариной же все было по-другому. Хотя скорость, с которой развивались новые отношениях, меня настораживала. Марина уже имела три брака, и рассказывала мне о многих ее любовниках. Я же, со слов Марины, был особенным, и она говорила, что я – это как раз ее настоящая любовь.
Сначала мы почти 10 дней общались через WhatsApp, не видя друг друга (фото были, конечно), говорили обо всем. Каждый из нас жил в отношениях: я – с женой-австрийкой, она – со своим австрияком. Дефицит общения – вот что у нас было общего. Мы наслаждались общением друг с другом, и это было нечто большее, чем просто беседа с человеком твоей страны и твоего менталитета. Я не чувствовал корысти с ее стороны, так как она сама – состоятельная женщина, и от меня ей ничего не надо было, кроме общения. Она говорила о любви, о страсти, о мечте встретить своего единственного и неповторимого. Я с ней соглашался, и у меня возникали мысли, что – вот, это моя судьба! Но подсознание всегда меня как-то тормозило и говорило: не спеши».
«Вы думали о том, что будет чувствовать жена?»
«Конечно! Конечно, думал… У нас был в марте юбилей, 20 лет, как мы расписались. А в январе было 23 года, как мы знакомы.
Марина, после того, как ее муж узнал обо мне, потребовала, чтобы и я признался Руте. Я этого не сделал. В марте, в день 20-тилетия нашей свадьбы, Рута сказала мне: «Рустам, если ты решил меня бросить, то делай это сейчас» – но я, естественно, ей сказал, что не собираюсь этого делать. Однако Марине я об этой фразе Руты рассказал, на что она мне ответила: «Рустам, подожди, не спеши пока, мне надо еще с моим мужем открыть фирму, улучшить карьеру, увеличить грудь, и еще, и еще, и еще…»»
«Жена знает об Инге, Марине, Наталье?»
«Нет, не знает».
«Почему Вы решили начать отношения с Натальей?»
«Начну издалека. За почти трехлетние отношения с Ингой мы ругались с ней десятки, а может, и сотни раз. Выяснение отношений выглядело так: мы поругались, я хлопнул дверью и ушел. Наступала тишина, молчание длилось на первых стадиях не больше недели, но потом две, потом три, потом месяц. Во всех случаях я всегда приходил с повинной, и всегда извинялся, хотя вина лежала на нас обоих. Мне трудно переносить конфликты.
В день знакомства с Натальей я был в конфликте с Мариной, и был уверен, что она больше не перезвонит и не объявится. Но к моему удивлению, уже в тот же вечер Марина мне написала и позвонила.
Про Наталью я после звонка Марины уже не думал, но через два дня и Наталья мне позвонила. Начало отношений с ней было полной противоположностью того, как все начиналось с Мариной. Наталья была одинокой женщиной, и, хотя и состояла в браке с австрийцем, но вместе они не жили уже 8 лет. Пригласила меня к себе в гости, попросила остаться. Она была как бы более свободной, чем Марина, мы проводили больше времени вместе, ездили на море, ходили на концерты, ужинали. Иногда я оставался у нее дома. Да, вот еще что: я предложил Наталье помочь мне в разработке одного проекта, в той области, где она была сильна. Она согласилась. В начале апреля она сопровождала меня в качестве консультанта на одной выставке. Мы были просто как партнеры на это время. Все это нас как-то сблизило. Наталья также мне постоянно делала комплименты, и восхищалась и моими достижениями, и моими результатами. Что меня, конечно, сильно стимулировало после Инги. Да в отношениях с Рутой я был не избалован этим».
«И когда вы обеим писали один и тот же текст – какие у Вас чувства были?»
«Сначала я называл их в переписке одним и тем же словом (знаете, как это принято у влюбленных – «киска», «зайка», «белочка» и т.д.), в нашем случае было Солнышко. Оправдывался я перед собой – мол, это для того, чтобы одну не назвать именем другой.
В принципе, у них у обеих как-то быстро пришло желание выйти за меня замуж после моего развода с Рутой. И каждая из них говорила мне, что хочет сделать меня счастливым, родить мне ребенка, и так далее. Тема переписки была одна и та же, и отвечал я им одинаково, и при встрече тема разговоров была практически одна и та же: строили планы на будущее после того, как каждый из нас разведется со своим супругом, и я с супругой.
Конечно, я понимал, что то, что происходит, долго не продлится, и меня всегда мучило чувство вины по отношению к Марине и Руте – а вот по отношению к Наталье почему-то нет. Но мои силы были на исходе, морально я был измучен. Я знал, что долго так не смогу.
В начале мая я попросил и Марину, и Наталью больше никогда не поднимать вопрос о рождении детей и женитьбе до тех пор, пока я не разведусь, или когда не будет стопроцентной ясности в отношениях.
Какие у меня чувства при этом были? Не знаю. Я до конца не верил Марине, не был уверен ни в искренности ее слов, ни в то, что она ради меня уйдет от своего мужчины (он очень состоятелен).
Наталья же мне всегда говорила: «Мне ничего от тебя не надо, дай только возможность мне от тебя родить».
Совесть меня заела, и я сам себе стал противен, когда все это всплыло.
Наталья и Марина сейчас «лучшие подруги», ежедневно встречаются, созваниваются и восхищаются друг другом».
В чем же причина такого поведения Рустама?
С одной стороны, у Рустама можно увидеть нарциссические черты: жизнь с женой ради материальных ценностей, желание повысить самооценку при помощи восхищения женщин. Он жену вроде бы и жалеет, но не настолько, чтобы не ранить ее изменами. А ведь Рута все чувствует, не случайно она предложила ему расстаться с ней сейчас. Видимо, она уже не может этого выносить, до того ей больно. Но он не может отказаться от отношений с двумя другими женщинами.
С другой стороны, можно увидеть черты психопата: вранье, лавирование между несколькими женщинами, недостаток морали.
Одним из возможных объяснений могли бы быть неблагоприятные гены, которые у него наверняка есть (сестра – точный нарцисс, отец, судя по описанию, или нарцисс, или психопат). Возможно, гены дремали, а на фоне стресса в отношениях с Ингой включились.
Но история всей его жизни наводит на мысль, что это, скорее, все-таки пограничное расстройство. У Рустама было желание добиться эмоциональной близости. Ему нужен был не просто секс, как это свойственно психопату, нет – ему хотелось эмоционального тепла. Психопат не будет так вкладываться в недоступную женщину, если не видит выгоды. Нарцисс окучивает жертву с помощью предвыборной компании, и на этой стадии готов делать вложения в будущую жертву, и даже большие – но и он не будет продолжать предвыборную компанию так долго, как ухаживал Рустам за Ингой, если нет отдачи, и если нарцисс не получает своих «дивидендов с процентами» в виде восхищения и признания.
Здесь же мы видим у Рустама в отношениях с Ингой большие и длительные вложения в надежде заслужить любовь, ощущение близости и общности, причастности к одной культуре – то, чего Рустам не имел в отношениях с женой. Три года терпеть унижения в ответ на бескорыстную помощь – это много! Это слишком много даже для очень эмпатичного человека, и совершенно невозможно для нарцисса или психопата. Зато это нормально для пограничника. Человек, страдающий пограничным расстройством, склонен к тому, чтобы вкладываться в отношения очень долго, даже за крохи внимания, просто из страха быть отвергнутым.
Рустам – зависимая личность, и это тоже свойственно пограничникам, у которых быстро развиваются зависимости от психоактивных веществ, от пищи, от людей.
Возможно, его мать страдала тем же пограничным расстройством, и ему передались эти гены. О возможном пограничном расстройстве у матери Рустама говорит то, что она столько лет жила с тираном. Пограничникам трудно уйти, отцепиться от тирана, они чаще страдают от Стокгольмского синдрома (теплые чувства к насильнику, невозможность с ним расстаться).
Зависимые люди ради короткого кайфа готовы отдать все: деньги, благополучие, даже здоровье и жизнь.
У Рустама была зависимость от наркотиков, потом он ее победил, но стал трудоголиком – это тоже зависимость. Он вкладывал свои силы в работу и быстро достиг успеха в бизнесе. Это была единственная зависимость, которая ему принесла что-то. У него появилась уверенность в себе, самоуважение, деньги, связи. Он нажил богатство за счет своей зависимости, и, конечно, теперь не хочет эти приобретения терять – отсюда такая зависимость от жены и от сложившегося образа жизни.