– Я забыл, какая вы подозрительная женщина, – сказал он с сожалением. – Весьма мудро с вашей стороны. Полагаю, что у наших общих предков была грозная репутация, так что мне тоже надлежит быть осмотрительным, ведь у нас с вами общие корни. Если вы доверитесь мне в роли гида, то я постараюсь найти вам спальню. Имейте в виду, я только недавно нашел свою спальню, здесь их много. Доверяете мне показать вам дорогу?
Она ведет себя как последняя дура и настроена к своему спасителю почти также враждебно, как только что покинувшая дом противная экономка. Что это на нее нашло? Руки своей Джоу ему не дала, хотя ноги были ватными и ледяными. Она поднялась и попыталась улыбнуться.
– Извините. Я… я благодарю вас.
– Не стоит меня благодарить, – печально заметил он. – Мне был оказан гораздо более теплый прием. Я понятия не имел, с какими причудами эта женщина. Но забудем о ней и поищем наконец ванную комнату для вас.
– Да, пожалуйста, – устало откликнулась она и подумала, что, если этот человек обещает ей горячую ванну, она готова следовать за ним хоть на край света.
Глава 3
Джоу приняла такую прекрасную ванну, что ей казалось, она будет помнить про нее всю жизнь. Финн повел ее в ту часть замка, где миссис О’Рейли отвела ему комнату.
В конце коридора, вдали от спальни Финна и ослепительной хозяйской спальни, в которую они случайно заглянули в поисках подходящей комнаты, они нашли крохотную комнатку с односпальной кроватью. Кровать была застелена, значит, именно в эту каморку экономка решила поселить Джоу. Финн заворчал от негодования, остальные комнаты были значительно лучше. Но Джоу была рада и этому. А когда рядом со спальней обнаружилась ванная комната с поистине огромной ванной, Джоу подумала, что умерла и вознеслась на небеса. Погрузившись в горячую воду по самую шею, она блаженствовала. Джоу прикрыла глаза и старалась ни о чем не думать. Но ее мысли постоянно возвращались к Финну. Они дальние родственники, как говорится, седьмая вода на киселе. Тем не менее он защитил ее и по-доброму к ней отнесся. Она почувствовала, что Финн ее семья. Такого с ней еще не бывало.
Хотя глупо было об этом размышлять. Сколько раз она уже попадалась на эту удочку? Сколько раз ее радостно встречали приемные семьи и сулили золотые горы. Но ничего не сбывалось. Всегда находилась причина, по которой ей нужно было покинуть семью. И отсюда ей предстоит уехать. Она здесь исключительно по делу. Ей необходимо вступить в наследство. Дед оставил ей половину замка, который стоит целое состояние. Она понятия не имела, какова рыночная цена замка. Но наверняка вырученных от продажи средств хватит на покупку квартиры.
А что, если купить Харлей и всю жизнь колесить по дорогам? А если и то, и другое? Небольшую квартирку, где можно время от времени жить, когда устанешь от дороги. Джоу прервала свои мечты и окунулась в горячую воду с головой. Пора выходить. Финн ждет ее. Он обещал найти оставленный экономкой ужин, даже если ему придется поохотиться за ним.
А Финн слов на ветер не бросает. Красавец и как сексуально выглядит. Любая девушка отдастся ему за одну только улыбку…
«Сейчас же прекрати думать о нем в таком ключе! – одернула она себя. – Сделай то, зачем тебя пригласил адвокат, и уезжай поскорее».
– Думай о Харлее, а не о Финне Конейле, – приказала себе Джоу, неохотно вынимая пробку и спуская горячую воду. – Прекрати мечтать. Ты согрелась и высохла. Теперь поужинай и отправляйся в постель. И не глупи.
«Но ему можно доверять», – тихонько нашептывал ей внутренний голос. Другой привычный голос, которому она верила, говорил: «Не верь никому. Разве жизнь тебя ничему не научила?»
Он слышал, как она спускалась по лестнице. Поступь Джоу была легка, но старые деревянные половицы скрипели, а он прислушивался.
Финн встал, чтобы встретить ее, и остановился как вкопанный.
Джоу была в джинсах и просторном малиновом свитере. На чисто умытом лице лишь россыпь веснушек и огромные зеленые глаза. Еще влажные волосы короткими завитками топорщились во все стороны. Раскрасневшаяся после ванны, в нелепых кожаных шлепанцах, она напоминала маленькую девочку, которую хотелось защитить.
– Привет, – улыбнулся Финн, и она лучезарно улыбнулась ему в ответ. От такой улыбки мужчина может потерять разум. Финну пришлось приложить усилие, чтобы его голос прозвучал обыденно. – Поужинаем на кухне? – предложил он. – Или предпочитаете обеденный стол на двадцать персон с фамильной серебряной вазой в столовой?
– Кухня, – без колебаний ответила Джоу.
Взглянув на двух рыцарей и подножия лестницы, Джоу спросила:
– Они настоящие?
– Я их рассматривал. Кажется, это довольно древние статуи, но без единой царапины. Не правда ли, они великолепны? Обратите внимание на мечи. Их лезвия затуплены для безопасности. Род Конейлов предпочитал делать деньги, а не воевать. Их девиз «Обладай и приумножай». Я прочитал эти слова на гербе над главным входом. Вернее наш девиз, – поправился Финн.
– Это не мое кредо, – сухо сказала она. – У меня нет привязанностей, я ни за что и ни за кого не держусь. Вы что-то говорили про ужин?
– На кухню сюда, – ответил он, открывая перед ней массивную деревянную дверь.
Кухня была огромная и выглядела весьма выразительно. Массивная дровяная плита с огромным очагом занимала почти всю стену. Потемневший от времени, широкий деревянный стол из цельного бруса, чисто выскобленный каменный пол. От плиты исходило приятное тепло. Рядом стояло кресло-качалка. По стенам развешаны старые календари с картинками живой природы, пейзажами и котятами.
Остановившись на пороге, Джоу зажмурилась:
– Вау.
– Согласен. Присаживайтесь. Миссис О’Рейли обещала оставить ужин горячим.
Финн проверил печь, но она оказалась пустой. Вероятно, ужин в духовке. Открыв духовку, он увидел, что ростбиф засох и выглядел несъедобным.
– Ну и ну, – только и сказал Финн, с отвращением глядя на испорченную еду. – Кажется, наша экономка вас невзлюбила.
– Она меня никогда не видела. Вероятно, это из-за моей матери. Она ее не любила.
– Мне жаль.
– Не стоит. Я сама не любила мать. По правде говоря, я никогда ее не видела.
Финн брезгливо взял тарелку и выкинул ее в мусорное ведро вместе с содержимым.
– А вдруг тарелка часть бесценного фамильного сервиза? – спросила Джоу.
– Нет, будь ее воля, она подала бы вам еду на пластиковой тарелке. Я сделаю вам яичницу с беконом. – Он проверил холодильник. – Эврика! И яйца, и бекон имеются в наличии. Не расскажете, почему никто не любил вашу маму?
– Я приготовлю яичницу.
– Нет, я сам, – мягко возразил Финн, – а вы отдыхайте, у вас сегодня был нелегкий день. Позвольте за вами поухаживать. – Он уже доставал продукты из холодильника. – Три яйца для вас и пару, нет, пожалуй, тоже три для меня. Уже прошел целый час, как я поужинал. Жареный хлеб? Конечно, о чем я только думаю? Ну и жареный помидор, чтобы не умереть от цинги.
Он готовил, но спиной чувствовал ее напряжение.
– Обладай и приумножай. Это действительно наше фамильное кредо? – нарушила молчание Джоу.
– Да, так написано по-латыни над парадным входом. Если я правильно помню латынь со школьных времен.
– Вы изучали латынь?
– Да, такая деревенщина, как я, но учил.
– Почему вы себя так называете?
Она так нервничала, что Финн решил ей немного рассказать о себе.
– У меня ферма недалеко от Килкени, – начал он. – Полгода назад ваш дедушка нанес мне краткий визит. Он объявил, что после его смерти я унаследую титул. Я об этом не имел ни малейшего понятия. Я знал, что в нашей родословной когда-то были лорды, но мне казалось, что все это в прошлом. Я полагаю, что наши прадеды враждовали. Титул и деньги остались в вашей ветви. А наша ветвь обнищала, некоторые эмигрировали. Его светлость говорил со мной так, будто мы это заслужили.
Финн ненадолго умолк, вспоминая ту встречу.
– Его слова звучали оскорбительно, – продолжил Финн. – Он сказал: «Несмотря на ваше сомнительное воспитание и низкий социальный статус, вы, несомненно, унаследуете титул после моей кончины. Больше некому. Мои адвокаты сказали, что вы самый близкий родственник по мужской линии. Мне остается только молиться и уповать на Бога, чтобы вы не опозорили наше честное имя». Я был просто ошарашен.
– Ну и ну, – сказала Джоу. – На вашем месте я чувствовала бы себя так же. Она посмотрела на тарелку, которую он перед ней поставил. – О, выглядит потрясающе.
– Довольно удивительно для крестьянина. – Он сел напротив, поставив перед собой полную тарелку еды.
– Вы вроде бы ужинали недавно?
– Больше часа прошло. Я с рассвета на ногах. Был сложный окот.
– Так вы действительно настоящий фермер?
– Молочное производство в основном и немного занимаюсь овцеводством. Но умею есть вилкой и ножом, – ухмыльнулся Финн. – Ну а вас дед тоже третировал?
– Нет. – По ее тону он понял, что дальше расспрашивать не следует, и сосредоточился на беконе.
Некоторое время они ели в молчании. Наконец Джоу сказала:
– Когда мне было десять лет, пришло письмо, адресованное моим опекунам.
– Вашим опекунам?
– Тому и Монике Хастингс. Они были славными, хотели меня удочерить. Такое и раньше случалось с другими опекунами, но писем мне никто не показывал.
– Понятно, – сказал он, хотя ничего толком не понял. – Надеюсь, вы поняли, что я из обедневшей ветви рода. Я ничего не знал о вашей ветви до визита лорда Конейла. Но он не вдавался в подробности. Я был уверен, что наследую только титул из-за отсутствия прямых мужских наследников. Наследование половины замка стало для меня полной неожиданностью. Мне кажется, что весь замок по праву принадлежит вам. А вы говорите, что росли в приюте.
– Да, с самого рождения, – произнесла она ровным тоном. – Ладно, вероятно, я знаю чуть больше вас. Я родилась в Сиднее. Мать оставила меня в роддоме и дала имя деда в качестве единственного контакта. Достигнув совершеннолетия, я получила доступ к архиву службы патронажа. Из архива я узнала, что дед был потрясен самим фактом моего рождения. Он распорядился, чтобы меня немедленно отдали на удочерение. Он хотел от меня избавиться. Но социальная служба нашла мою мать, и та написала им отказ в удочерении. Я была из рода Конейл, зарегистрирована под этой фамилией и должна ее носить независимо от воли лорда Конейла. Так что дед остался на бобах.