– А откуда вы это знаете? Может, я не сегодня-завтра страшной стану?
– Или через месяц-другой…
Даже когда у них все шло хорошо, он не мог сдержаться, чтоб ее не подколоть. Но Ынтхак не обиделась на его шпильку. Вот и зимний ветер был не очень холодный и дул на них тоже как-то без злобы.
– Скажите, а как вы решаете, для кого стать духом-хранителем? По каким-то правилам выбираете?
– Нет. Каждый раз поступаю по настроению. Чаще детям помогаю, чем взрослым. Когда я уже совсем решил удалиться от этого мира, первым руку помощи мне протянул ребенок. Поэтому.
– Понятно. А мою маму почему тогда решили спасти? Она же взрослая уже была…
– Я просто немного выпил тогда, вот душой и размяк. Ну и еще потому, что мама твоя не за себя молила.
Ынтхак застыла на месте. У нее снова закапали слезы. Вообще-то плаксой она не была, но вот в последнее время глаза у нее постоянно были на мокром месте. Но сейчас она плакала не от грусти. Ынтхак не могла знать об этом случае и сейчас была поражена до глубины души, расплакавшись от удивления и счастья. Оказывается, мать так отчаянно умоляла спасти именно ее. И сейчас Ынтхак была благодарна. Матери – за любовь. Гоблину – за то, что оказался рядом и внял ее мольбам.
– Когда вы откликнулись на просьбу матери… это было чудо. Доброе чудо. Потому и…
Потому она и стала невестой Гоблина. И хотя пока с ней больше случалось плохого, чем хорошего, но в ее жизни были любовь и это чудо, поэтому она сейчас и плакала. Вся в слезах, она была такой милой и трогательной, что Гоблин не удержался и погладил ее по голове. Он не очень умел это делать и просто прижал свою ладонь к ее волосам. Его рука была большой и теплой.
– По голове же не так гладят. Это вот так делается. – Ынтхак сквозь слезы улыбнулась от того, как неумело Гоблин пытался проявить нежность и сочувствие. Приподнявшись на цыпочки, она сама провела рукой по его голове. И он замер от ее прикосновения.
– Похоже, завтра ждать не надо. Мне уже сегодня от тебя страшно.
Неожиданно нагрубив Ынтхак, Гоблин зашагал от нее прочь на своих длинных ногах.
Спустившись на следующее утро по лестнице в холл, Ынтхак вытаращила глаза от изумления: в самом центре зала стояла огромная елка. Ее перенесли из сада в дом и всю украсили игрушками. Сверху на елке сияла большая желтая рождественская звезда. Ынтхак не могла оторвать от нее взгляд. Гоблин, как раз закончив наряжать елку, обернулся на звук шагов и посмотрел на Ынтхак с гордым видом. Она не смогла сдержать улыбку: он выглядел точь-в-точь как ребенок, который хочет, чтоб его похвалили.
Со сверкающими глазами Ынтхак обошла елку со всех сторон. Она несколько раз похвалила Гоблина за работу, сказала, что все получилось очень красиво, потом замолчала и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Простите меня, я все это время думала только о себе.
Гоблина очень удивило, что она извиняется. Он не думал, что она первая заговорит об этом. Но Ынтхак, пока ходила вокруг елки, твердо решила вынуть меч. Вчера, когда они возвращались домой, им тоже попалась на глаза елка. Она ей понравилась, а Гоблин без лишних слов взял и тут же поставил такую же дома. Ынтхак переполняла благодарность за такую внимательность, а еще ей было немного стыдно за свой эгоизм.
– Я правда боялась, что вы меня потом вон вышвырнете. Ну и еще было забавно наблюдать, как вы ругаетесь и жалуетесь, что я меч до сих пор не вынула. Кроме того, я переживала, что когда вы свой внешний вид исправите, то к другой девушке уйдете.
Гоблин понимал, к чему она клонит, но стоял молча, ничего не отвечая.
– И что, даже не скажете: «Нет, не ушел бы»?
– А должен?
– Фу, как негалантно. Впрочем, я и не рассчитывала. Как бы там ни было, я приняла решение: я сделаю вас красивым. Если такой хороший человек, как вы, о чем-то просит, то и результат не может быть плохим.
Она ему доверяла. Он не совсем понимал, откуда взялось такое доверие. Не зная всего, Ынтхак назвала его «хорошим человеком». Лицо Гоблина помрачнело. Он не был уверен, будет ли после всего Ынтхак по-прежнему хорошо к нему относиться.
Скорее всего, нет. Есть вещи, которые он скрывал. Сможет ли она вынести то, что случится после того, как меч будет извлечен? Гоблин не мог не переживать за это. Она жалеет его, она благодарна ему, волнуется за него как за себя и, кажется, даже любит. И все же он хотел покинуть этот мир до того, как ему захочется жить. Он ругал себя за это эгоистичное желание и потому не мог ответить на ее улыбку своей.
– Ну, и где будем красоту наводить? Под этим красивым деревом?
– Что, прямо сейчас? Сегодня? Уже?
– Ну да. Куй железо, пока горячо.
Он морально готовился к этому моменту. И вчера. И позавчера. И раньше. Уже много дней подряд, каждый раз, когда просил Ынтхак вынуть меч. И вот когда этот момент настал, ему захотелось потянуть еще, хоть лишнюю секунду. Гоблин волновался. За себя. За нее. Он судорожно вытащил из кармана мобильный телефон. Он не звонил, к тому же Гоблин приложил его к уху вверх ногами:
– Алло! – Сделав вид, что ему сейчас некогда заниматься мечом, он поспешно сорвался с места, оставив Ынтхак в полной растерянности.
Это был путь, по которому ходили только мертвые: Гоблин побежал к Мрачному Жнецу в Чайный Павильон.
Динь-дон! – услышав перезвон колокольчиков на открывающейся двери, Мрачный Жнец оторвался от разбора своих папок с документами и удивленно посмотрел на Гоблина. Вид у того был просто кошмарный: от шока лицо стало мертвенно-белого цвета, даже с синюшным оттенком.
– Ты что, уже умер?
– Нет, пока только генеральная репетиция. Она согласилась. Вытащить меч.
– Она же не знает точно, что это значит? И что потом произойдет?
– Я не смог ей признаться. Похоже, она меня любит. В этом проблема.
Сначала Жнец говорил с ним вполне серьезно, но тут нахмурился. Было не понять, правда ли Гоблина это заботит или он просто хотел похвастаться, что девушка его любит.
– Я не понял, ты меня насмешить хочешь или чтоб я тебе позавидовал?
– Тебе-то это не понять, а она меня знаешь как любит? С первого взгляда в меня влюбилась! Сразу сказала, что замуж за меня пойдет. Знаешь, как мне сейчас тяжело? Вообще ничего не понимаешь. С чего это вдруг ей меня не полюбить?
Хотя Гоблин говорил очень громко и решительно, но взгляд его все же немного дрогнул. На самом деле он не был так уж уверен, что у Ынтхак действительно к нему любовь. Она его жалела, она была благодарна, но было ли в ее чувствах что-то еще – этого Гоблин не знал. Да это и неважно. Ведь в ее будущем с ней рядом его не было.
– И в самом деле, с чего бы? Она сейчас в университет поступит, там будет полно студентов, молодых-красивых. А у вас разница в возрасте сколько лет?
– Ну девятьсот. И что?
– А что ты постоянно возраст себе скидываешь? Тебе ж девятьсот тридцать девять!
– Просто я в самом начале года родился, так что можно округлить!
Наконец-то они рассмеялись. Хотя по сути тут было не до смеха. Уже более-менее нормальным голосом Гоблин пробормотал сидящему напротив Жнецу:
– Может, мне снова уехать куда подальше? Она одна способна сделать так, чтоб я умер. Но из-за нее же мне и хочется жить. Смешно, да?
Он дожидался смерти, и вот она пришла. Но на ее пороге ему снова хочется пожить. Хоть немного.
– Ты себя не обманывай. До нее тебе тоже вполне неплохо жилось.
– Считаешь? Но почему тогда я за это время ничего похожего вспомнить не могу?
За почти тысячу лет своей жизни он не мог вспомнить такого светлого, яркого и прекрасного момента, как сейчас. Момента, когда она смеялась.
Он перебирал в памяти все. Каждая их встреча, начиная с самой первой, ярко всплывала в его памяти. В его ушах эхом отзывался ее голос, когда она его звала. Радостно. Понуро. Сквозь слезы. Но все равно ему пора. Он уже сделал свой выбор. Все, что ему осталось, – это умереть.
– Чжи Ынтхак, не зови меня больше. Не надо. Мне нужно уйти… – прошептал он про себя.
В дверь постучали. Это была Ынтхак, она снова звала его. Когда он встретил эту девчонку, которая плакала на волнорезе, кляня богов, то и представить себе не мог, что она так надолго останется с ним. Жизнь – это всегда череда непредвиденных обстоятельств.
Снова раздались стук в дверь и голос зовущей его Ынтхак. Гоблин был внутри, он стоял, прислонившись спиной к закрытой двери. Все началось опять. Меч снова загудел. После того как он восстал из мертвых, меч никогда не причинял ему физической боли. До тех пор пока он не встретил Ынтхак, свою невесту.
После этого меч стал гудеть. То ли из-за нее, то ли из-за того, что Гоблину снова захотелось жить. А когда меч гудел, его просто парализовывало от боли. Гоблин зажал себе рот, опасаясь, что не сможет сдержать стон. Голос зовущей его Ынтхак стал удаляться.
Глава 12За то, что дни были счастливыми…
Теперь, когда Ынтхак пообещала вытащить меч, Гоблин стал старательно избегать ее. А ведь говорил, что хочет улучшить свой внешний вид… Так прошло несколько дней. Ынтхак лишь вздыхала, глядя на мрачное серое небо, затянутое тучами. На выходе из школы ей посигналила какая-то машина. Она подумала, что это Гоблин приехал ее встречать, стремительно обернулась, но из машины вылезали уже знакомые ей два персонажа.
– Ай-яй-яй, разве школьники могут убегать из дома? Это же опасно. Да и тетка волнуется. А ну-ка садись в машину.
Ынтхак попятилась. Похоже, что тетка обманула и их: забрала залог за дом и сбежала. Вот они, наверное, и решили снова ее похитить. Ынтхак попыталась вырваться, громилы бросились вслед за ней, но налетели друг на друга и начали ругаться уже между собой. Постепенно их ссора перешла в настоящую драку. Ынтхак не могла понять, почему у них вдруг начался разлад. Она просто была рада, что ей предоставился шанс ускользнуть.
Пока два ухаря, вцепившись друг другу в глотки, грызлись между собой, Ынтхак быстро развернулась, чтобы сбежать по другой дороге. Но тут перед ней как из-под земли появился еще один человек.