– Ба, что случилось? – Люси придвинула стул и села рядом с ней, взяла бабушку за руку. Ее пальцы оказались ледяными, и у Люси пробежала холодная дрожь по спине.
Ба покачала головой, и по ее щекам поползли слезы. Это было так же страшно, как ее неподвижный взгляд, остановившийся на документах.
Люси схватила тот, что лежал сверху, но бабушка с внезапной силой остановила ее руку:
– Не надо.
В этой коротенькой фразе слышалось столько горя, отчаяния и боли, что у Люси к глазам тоже подступили слезы.
– Ба, пожалуйста, ты меня пугаешь…
– Я могу все потерять, – прошептала Ба и резко, со злостью смахнула бумаги на пол. – Я любила твоего деда, но он, увы, был эгоистичной сволочью.
У Люси язык прилип к нёбу, она в изумлении уставилась на бабушку. Ба обожала Дедулю, который умер год назад. И все это время, что они воспитывали Люси, она ни разу не слышала, чтобы Ба резко отозвалась о нем.
Люси тогда удивило, с какими смирением и стойкостью Ба приняла его смерть. Она плакала на похоронах и поминках, но никогда не выглядела такой расстроенной и сердитой, как сейчас.
Люси успокаивающе погладила ее по плечу:
– Расскажи, что случилось.
Наконец Ба горестно посмотрела на нее:
– Я могу потерять дом.
Люси услышала эти четыре слова, но мозг отказывался принимать их. Она ведь прожила в этом доме большую часть своей жизни – с тех самых пор, как родители погибли в автокатастрофе и ее, малышку, забрали к себе Дедуля и Ба.
В маленьком уютном коттеджике на рабочей окраине Мельбурна всегда было полно смеха и вкусной еды. Друзья Люси, распробовав бабушкины маленькие бисквитные пирожные, покрытые шоколадом и кокосовой стружкой, тартинки с джемом и лимонные дольки, вечно паслись у них на кухне.
Ба любила рассказывать, как Дедуля преподнес ей этот дом в качестве свадебного подарка, а Люси с неизменным удовольствием внимала романтике этой истории. Наверное, поэтому Эдриан, предложивший переехать в его роскошной особняк, выглядел в ее глазах прекрасным принцем. Правда, как-то быстро превратился в жабу. Но Ба – она ведь живет в этом доме без малого пятьдесят лет! Как она может лишиться его?
– Не понимаю. – Да, сегодня произошло слишком много непонятных Люси событий.
Глаза Ба снова заволоклись слезами.
– Я надеялась, что мне не придется тебе ничего рассказывать, деточка, но с кем еще мне поделиться? Твой дед был игроком. Я узнала об этом только после его смерти, когда долги хлынули рекой.
И снова Люси ошеломленно уставилась на Ба и не могла произнести ни слова.
– Большую часть я погасила за счет наших с ним сбережений и его небольших пенсионных выплат, а сегодня меня настигло вот это… – Она показала Люси единственный документ, оставшийся лежать на столе, а не слетевший на пол с кипой других. – Твой дед перезаложил дом. Пятьдесят тысяч долларов. И если я не начну выплачивать…
Ба не смогла закончить фразу и разрыдалась, а Люси словно ударило током. Она порывисто обняла Ба и прижала к себе что есть сил, чтобы та выплакала слезы разочарования и предательства.
Дедуля был для Люси идолом. Тем типом мужчины, которого она пыталась разглядеть в Эдриане. Ее нравственный оплот. Понимающий друг. Надежнейшая опора.
И все это – ложь. Это было так же мучительно, как узнать истинное лицо ее прекрасного принца Эдриана.
Когда Ба немного пришла в себя, Люси мягко произнесла:
– Все будет хорошо, я что-нибудь придумаю.
– Я у тебя денег не возьму, – Ба нахмурилась, – у тебя своя ипотека. Не хватало еще, чтобы ты вляпалась в долги из-за меня.
– Тогда мы продадим дом, а ты переедешь ко мне…
– Нет. Молодой женщине нужно свое пространство, а не старуха под боком. – Ба поморщилась. – Гордости у меня не отнять. Никто не выгонит меня отсюда, разве что я сама покину дом в деревянном ящике… И это, кажется, единственный выход.
Люси похолодела при мысли о том, что Ба может сделать с собой что-нибудь ужасное. Она сгребла ее за плечи и легонько потрясла:
– Я даже слышать не хочу о таких вещах! Ты ведь борец! – Люси сглотнула ком в горле и добавила: – И ты все, что у меня осталось.
В заплаканных глазах Ба появилось виноватое выражение.
– Прости, деточка, мне не стоило тебе ничего рассказывать. Конечно же я не собираюсь делать глупости.
– Да уж, не стоит. – Люси пристально посмотрела на нее. – Раз ты так упряма, что отказываешься переезжать ко мне и не позволяешь мне залезть в долги, то что же нам делать?
– А у тебя, случайно, нигде не завалялись бесхозные пятьдесят тысяч? – пошутила бабушка, пытаясь развеять безнадежность ситуации.
И тут Люси вспомнила, как можно отхватить сумму, достаточную для того, чтобы закрыть долг и оставить Ба ее дом.
– Вообще-то завалялись.
Ба опешила, потом схватила ее запястье:
– Даже не думай о том, чтобы пойти к этому сукиному сыну, твоему бывшему муженьку, чтоб ему пусто было!
Люси фыркнула:
– Ба, положение отчаянное, но мы не отчаиваемся! Я уже девять лет не видела Эдриана и намерена продолжать в том же духе.
– Ладно. – Ба склонила голову, испытующе глядя на внучку. – И где же ты собираешься раздобыть такую прорву денег?
– А у меня есть план, – ответила Люси, и ее сердце замерло.
Жаль только, что придется отказаться от твердого намерения не становиться подружкой Кэша Берджесса, но вдруг он согласится вложить еще двадцать тысяч в переустройство сада?
– Это законно?
– Почти, – усмехнулась Люси. – Ба, доверься мне. Если дело выгорит, ты будешь первой, кто обо всем узнает.
– Ты хорошая девочка, Люси, всегда такой была. – Ба погладила ее по щеке.
Люси шмыгнула носом:
– Вытри слезы. Кстати, мне ужасно хочется кусочек твоего лимонного пирога, так что можешь начинать готовить. Угощусь, когда вернусь.
– Ты куда?
– Обсудить план с одним человеком.
План и сад.
И соглашение, по которому она станет подругой Кэша Берджесса на следующие семь дней.
Что делать, хоть она и не отчаивается, положение все же отчаянное!
Глава 3
Обогнув угол дома, Люси обнаружила Кэша сидящим за столом на заднем дворе. Перед ним стоял раскрытый ноутбук, лежало несколько папок с бумагами и мобильный телефон. Но Кэш не был занят работой. Он, нахмурившись, глядел в одну точку куда-то перед собой.
И куда только делась его самоуверенность, которую он носил, как отлично сшитый костюм? Сейчас он выглядел парнем, на которого свалились огромные проблемы.
Люси было знакомо это ощущение.
Она поднялась по ступенькам, готовясь вести себя дружелюбнее, чем утром. Потому что если Кэш успел найти замену на роль фальшивой подружки, то Люси придется нелегко.
– Простите, что отвлекаю. Найдется минутка?
Он взглянул на ее руки и поднял бровь:
– Что, на этот раз обойдемся без невысказанных угроз кастрировать посредством садовых инструментов?
– Это была шутка, – сказала она, садясь на стул с коваными ножками напротив Кэша, не дожидаясь, пока он пригласит, – наверное, легкий солнечный удар. Профессиональный риск садовников, знаете ли.
Уголки его губ поднялись в улыбке, и Люси ощутила тепло в животе.
– Сегодня облачно.
Она улыбнулась в ответ:
– Девушка имеет право быть непоследовательной.
– Вы точно имеете, если будете чаще делать вот так. – Он протянул руку, его палец повторил изгиб ее улыбки. Люси беспомощно наблюдала за своей реакцией: внутри у нее снова все сжалось.
Принимая во внимание то, что им придется симулировать отношения всю следующую неделю, начало не самое хорошее.
Она подалась назад, прочь из тактильной досягаемости.
– Даю слово, если я стану вашей девушкой на несколько дней, я буду одной сплошной улыбкой.
Его брови взлетели так резко, что она расхохоталась.
– Ну да, я передумала. Женская непоследовательность, я же говорю. – Она подняла палец. – Есть условие. Ваш сад будет стоить вам пятьдесят тысяч.
Его глаза сузились.
– За такую цену я могу нанять любую пиар-фирму на Восточном побережье.
– Верно. Но при этом не получите восхитительный сад и не получите меня в роли преданной возлюбленной, аккуратно исполняющей все, что требует этот спектакль.
Она представила все так, что отказаться было невозможно, хотя на самом деле это Люси оказалась бы в выигрыше от странной сделки.
Кэш некоторое время продолжал молча смотреть на нее, потом довольно прохладно осведомился:
– Что же заставило вас передумать?
– Вариант с женской непоследовательностью вас не устраивает?
– Нет.
– Мне нужны деньги.
Полуправда. Но достаточно с него и этого. Не так уж хорошо она знает Кэша Берджесса – и не намерена узнавать лучше. Взаимовыгодное деловое предложение. Точка.
Прошла пара минут. Прошла вечность. Люси казалось, что Кэш изучил каждую веснушку на ее носу. И наконец он кивнул:
– Вы – моя девушка в течение всей этой недели. Нас ждет пиар-кампания и несколько мероприятий. Цель – повысить мою популярность и привлекательность для клиентов. Никаких романтических отношений между нами на самом деле не будет. И я плачу вам пятьдесят тысяч за преображение моего сада. Идет?
Он протянул руку. Она пожала ее.
– Идет.
Но вместо того, чтобы отпустить ее, Кэш притянул Люси к себе через стол и поцеловал в губы.
Кажется, это не было частью плана.
Черт. Кэш надеялся сломить ледяное равнодушие Люси. Хотел посмотреть, добьется ли он реакции иной, нежели камбек хорошенькой попки.
Внезапный поцелуй был призван пробить брешь в ее броне. Не то чтобы ему хотелось большего, просто было бы приятно сознавать, что она поддается и при желании ее можно приручить.
Кэш ожидал, что она грубо оттолкнет его или залепит пощечину. Он не думал, что ее губы окажутся такими мягкими, сочными и сладкими.
А потом из них вырвался тихий, соблазнительный стон, и Кэша словно ударили в пах.
Кажется, с фальшивыми поцелуями на камеру проблем не возникнет.