Голос принадлежал матери Энтони, Даяне, это было очевидно сразу. Я мигом вспомнила нашу ночную встречу в коридоре. Она произвела впечатление очень строгой женщины. Мне всё ещё не по себе от тех её слов в мою сторону.
Зная о том, как плохо подслушивать, я не сумела справиться с нахлынувшим интересом. Тем более что я стояла прямо возле входа в гостиную и видела движение через тонкую щель приоткрытых дверей.
Даяна стояла возле пустого камина, держа телефон у уха.
– Мне кажется, надо ему обо всём рассказать, – говорила она, и голос её еле слушался. Казалось, женщина была готова разрыдаться. – Я хотела сделать это вчера, но… – (Я решила, что, когда она замолчала, она слушала ответ своего собеседника по телефону). – Да! Я знаю, как это прозвучит! Но мне кажется, он уже давно взрослый мальчик. Он поймёт меня. Джек, милый, я очень хочу ему сказать, ведь он точно меня поймёт. Мы с тобой поступили не совсем хорошо и… – Даяна вновь замолчала, но на этот раз на гораздо долгое время. Мне показалось прошли целые часы. – Не смей обвинять одну меня! Ты в этом виноват не меньше чем я! Это ведь ты нас тогда бросил одних!
Я отлетела от двери, когда услышала шаги за своей спиной. Мне даже успело показаться, что теперь меня точно вышвырнут из дома за подобные отвратительные действия как подслушивание. Но повернувшись я обнаружила, что это был один из садовников, прошмыгнувший в дверь, насколько я помню, ведущую к такой же двери, за которой находился вход в подвал.
И мне после этого удалось расслабиться и свободно выдохнуть, однако продолжать подслушивать я уже не стала. Медленно отойдя от двери, но не переставая крутить прозвучавшие из уст Даяны Максвон слова, я двинулась к изначальной своей цели – в свою комнату.
В голове крутилось столько мыслей насчёт услышанного. Она точно говорила об Энтони, но в чём заключалась суть – сказать уже было невозможно. Неосознанно мне вдруг пришлось принять во внимание Бруно и вечные его рассказы о каких-то тайнах, что хранит этот дом и его жители.
Голова шла кругом.
Когда мне наконец удалось оказаться в собственном маленьком мирке, именуемом моей временной комнатой, первым делом я переоделась и перечитала поручение от Энтони. Ещё вчера я успела сделать пару фотографий страниц всегда лежащего в прихожей справочника телефонных номеров и адресов, поэтому необходимый мне номер я нашла без каких-либо трудностей.
– Добрый день, – ответил мне радостный высокий голос. – «Floritta Flowers» вас слушает!
– Здравствуйте. Мне хотелось бы заказать цветочный букет. Ваш магазин ведь занимается доставкой?
– Да, всё правильно. Мы доставляем роскошные цветочные букеты по всему Лондону, возможны доставки в соседние пригороды, и к тому же добавляем подарок к каждому заказу! Доставка займёт всего полчаса, и вы получите только самые свежие цветы. Вам предоставляется большой выбор: цветы в коробке, в корзине, классические букеты, цветы вместе с конфетами или клубникой. Вы можете посетить наш сайт, ознакомиться с нашим продуктом и выбрать самые понравившиеся букеты по очень хорошей цене.
– Хорошо, спасибо за помощь.
– Всегда к вашим услугам! Хорошего дня!
Я положила трубку и вошла на сайт цветочного магазина «Flotitta Flowers», в который я уже однажды ходила в далёком детстве. Мама всю жизнь отдавала свою неимоверную любовь пионам и часто покупала их либо для себя, либо в качестве подарка подругам.
Заказав большой букет алых роз по нужному адресу, который я нашла всё в том же справочнике, и попросив магазин добавить в качестве подарка небольшую открытку с поздравлениями с днём рождения и подписать как «от Энтони Максвона моей кузине, Элле», я вычеркнула из блокнота это своё поручение.
Следом мне поступило сообщение от Джудит, которое я совсем не ожидала.
Я так по тебе соскучилась Аника. Мы можем как-нибудь увидеться?
Я не знала, какой именно день выделен как выходной. Это мне и нужно было бы узнать в первую очередь.
Я осторожно вышла из своей комнаты и прошла по коридору к комнате Энтони. В последнее время меня часто посещало волнение насчёт Джудит и её пристрастия вести беспорядочную половую жизнь. Сколько же времени это уже продолжается? Достаточно долго, чтобы начать беспокоиться.
– Что-то случилось?
Энтони открыл мне дверь именно с этим вопросом, а голос его показался мне слегка хриплым: не таким, как обычно. Ещё я заметила то, как его грудь нервно вздымалась, будто он занимался спортом или таскал тяжёлые вещи. Но на нём была белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и чёрные брюки, так что я не думаю, что он выполнял какие-то физические упражнения у себя в комнате, учитывая то, что для этого в особняке существует подвальное помещение с целым тренажёрным залом.
– Я просто хотела спросить, когда я могу покидать дом, чтобы, к примеру, навестить родителей?
– В твоём договоре не был указан твой выходной?
Я помолчала, потому что не могла точно этого вспомнить, но затем ляпнула чистую правду.
– Ты можешь, как ты выразилась, покидать дом тогда, когда только захочешь. – Энтони снова улыбнулся той самой улыбкой, которая превращает его из богатого и наверняка избалованного юношу в простого и очаровательного парня. – Но возвращайся не менее чем за день… – Он помолчал несколько секунд, а потом спросил: – Неужели ты успела соскучиться по родным за такой короткий срок?
Я удивилась тому, что с ним все эти строгие правила, прописанные его отцом в договоре, просто перестали работать. Никаких практически запретов. Я словно пришла отдыхать в гости к знакомым, а не трудиться.
– Моя подруга… Джудит. Я очень волнуюсь за неё. Она в последнее время ведёт себя очень многозначительно. Хочу с ней увидеться.
– Не вижу никакой проблемы в том, чтобы пригласить её сюда. И я не думаю, что она будет против.
Я поразилась его неожиданному предложению, но вместе с тем прочистила горло и почти деловито напомнила ему о том, что в моём договоре был чётко указан запрет на приглашение моих друзей или родственников.
– Я могу менять некоторые пункты, касающиеся меня лично или моей собственности как, к примеру, этот дом. Это в договоре тоже было указано, милая.
Меня пробрал ступор после этого слова, которое он так легко и нежно произнёс в конце. Я даже растерялась, хотя, признаю честно, ничего в этом настолько ошеломляющего не было.
Наверное, Энтони даже это заметил. Заметил мою реакцию и то, как я замерла на месте, потому что он вновь начал говорить, не дожидаясь ответа:
– Если тебя так пугает слово «милая», хорошо, больше не буду так тебя называть.
Он издал смешок, пожелал мне удачи в будущем выборе между тем, чтобы поехать к подруге самостоятельно или просто пригласить сюда, и закрыл дверь в свою комнату перед моим носом, оставляя меня думать, думать и ещё раз думать о том, что же может случайно вот-вот произойти по его и по моей вине.
Я стояла на месте несколько минут, пытаясь понять, стоит ли мне сейчас пойти на поводу у своего резкого желания записать новые свои впечатления или оставить на потом. Но затем вспомнила слова доктора, бесконечно твердящего, что любая интересная мысль, просящаяся на бумагу, должна быть записана мной в дневник.
Поэтому уже позже появилась новая запись.
Энтони пообещал оплатить операцию папы и к тому же разрешил мне остаться и делать всё, что захочу. Он так добр ко мне, что я уже и не понимаю, превращается ли всё это во что-то опасное.
Я должна позвать Джудит. Мне так не хочется выезжать отсюда. Не знаю почему. Просто не хочется. Этот дом жутковатый, но и вместе с тем ощущается как защита. Или дело в хозяине.
Я пока ещё не разобралась.
ГЛАВА 15
СОЦИОПАТ
Я ЗАХЛОПНУЛ ДВЕРЬ перед её невинным личиком и невольно ухмыльнулся, вспоминая реакцию на моё нарочно произнесённое «милая».
Один из способов поработить женское сердце и вызывать его доверие – слащавые речи, обращения, слова. Аника Снелл, как мне показалось, как раз из тех самых девочек, любящих радугу, розовых пони и сладкую вату.
Она должна таять, услышав, как я ласково зову её.
– Кто это был? – спросила лежавшая на моей кровати обнажённая горничная с вьющимися светло-каштановыми волосами до самой её аппетитной задницы.
Обернувшись, я очень недовольно её оглядел. Что-то было не так. Я посмотрел на шкаф, представил, как вытаскиваю нож и всаживаю ей прямо в сердце, но никаких эмоций у меня эти изображения в голове не вызвали.
Я был очень недоволен, обескуражен, в какой-то степени даже расстроен.
– Одевайся и иди, – сказал я, понизив тон.
– В смысле? А как же наш поход в ресторан? Ты обещал угостить меня.
– Обещал, – кивнул я и улыбнулся. – А теперь передумал.
Она почти покраснела до самых корней волос, когда встала с кровати, совсем не стесняясь и не пряча своё тело. А оно у неё было потрясающим. Идеальный объект для мужских фантазий и использования, не нуждающийся в какой-либо инструкции по применению. Все применяют его по собственному усмотрению, как угодно.
Девочка потопала в ванную, включила воду и встала под душ, чтобы смыть следы недавнего полового акта. Она учится в хорошем университете, её считают прилежной студенткой и пророчат успешную карьеру в будущем, но никто не знает о её временной работе в качестве горничной у Максвонов. Я знаю, потому что она сама мне об этом сказала. Может быть, её родители даже гордятся ею, создают целые списки из потенциальных женихов, мечтают о будущих внуках.
Из всех наших горничных она, признаться честно, самая раскрепощённая, быстро нашла общий со мной язык. Я был удивлён этому факту, привыкший встречать в свою сторону одни лишь стеснительные взгляды от здешних девочек. Ведь она только что скакала на Энтони Максвоне, желая получить собственную выгоду в виде ужина в дорогом ресторане. В каком-то смысле мы даже похожи чем-то. Правда, она лишь кусок мяса для таких как я.