собрались и больше таких ошибок не допускали.
Гол Шмарова стал для меня сюрпризом. Думаю, что и для самого Валерки тоже. И хотя он отрабатывал штрафные на тренировке, но в игре чаще стандарты исполняли другие люди. Никогда и предположить не мог, что Валерка способен так «задвинуть» с этой точки.
Шмаров вообще был интересным игроком. Он по-футбольному до сих привлекает меня, когда выступает за ветеранов. Но полностью себя, на мой взгляд, Валера не реализовал. На поле он всегда хотел объять слишком многое. Играя нападающего, мог побежать на левый фланг полузащиты, пойти в отбор, хотя я от него этого не требовал. Иногда вообще в свою штрафную отходил. Если смотреть на ведущих нападающих современности – они не делают ничего лишнего. А Валера себя этим перегружал. И его не всегда хватало на главное. Я боролся с этой его тягой, как мог, но победить ее так и не сумел.
Хотя в случае со знаменитым штрафным в ворота киевского «Динамо» именно это рвение нам и помогло. Он не должен был тогда бить, но схватил мячик, разбежался… и «Спартак» благодаря этому голу стал чемпионом.
Из воспоминаний Василия Кулькова:
– Решающий штрафной должен был бить Гена Морозов. Но подбежал Шмаров, отобрал у него мяч и со всей силы засадил в «девятину». На следующий день устроили банкет в ресторане «Лужников», накрыли столы. Отметили достойно.
Из воспоминаний Вадима Романцева:
– Первым матчем «Спартака», который я увидел по телевизору, была как раз игра с киевским «Динамо». Мать включила ее, а я подошел и сказал: «Ты чего смотришь какую-то ерунду? Переключи – там мультики идут». И только потом мама сказала мне, что это был тот самый золотой матч. Гол Шмарова мы с ней видели вместе, в прямом эфире. Только тогда я всерьез заинтересовался «Спартаком» и работой отца.
Когда Шмаров забил, у меня все поплыло перед глазами. Не особенно помню, что я делал в те секунды, о чем думал. Конечно, меня качали. Какие мысли в такой момент? Скорей бы отпустили!
Безусловно, было приятно, что я оправдал доверие болельщиков. Через полчаса после матча я вышел из подтрибунного помещения – там была толпа. Болельщики, конечно, не ожидали меня увидеть – сразу накинулись. Такая радость, чемпионство, и тут Романцев. Крики, объятия, скандирования: «Спартак» – чемпион!» Еле протиснулся тогда сквозь толпу.
Глава 16Последние союзные чемпионаты
Страха, когда я возглавил «Спартак», у меня не было. Дело в том, что рядом всегда был Николай Петрович, который в любой ситуации поддерживал меня. С ним я ничего не боялся. Понимал: не получится в этом сезоне, у меня будет следующий. Это здорово, когда у тебя есть такой наставник. Это не руководство, это отец родной. Хоть бы раз в жизни спросил: кого и почему я не поставил в состав? Ни разу! Мы только о жизни разговаривали. А если о проблемах команды – то только о бытовых. Ни во что не вмешивался. Даже если я откровенно ошибся – допустим, с заменами. Это твое дело, твое право, тебе и решать.
В те годы команды курировали профсоюзы – это закончилось только с развалом Союза. Задачи на сезон мы всегда себе ставили сами. И понятно, что главная цель была одна – стать первыми. Я до сих пор не понимаю выражения «выиграл серебряную медаль». Да нет, ты проиграл золотую! Поэтому серебру 1991 года я, например, совершенно не радовался. Это для меня было как поражение.
Самая большая радость от чемпионства у меня была в 1989 году. Первое всегда запоминается ярче всего. Плюс такая интрига, такие соперники. В дальнейшем же прямо-таки эйфории у меня не было.
И все же – врать не буду – выигрывать чемпионат за чемпионатом было приятно. Даже несмотря на то, что я понимал – большинство соперников существенно уступают нам в классе. Поэтому любую ничью и уж тем более поражение я воспринимал, как катастрофу.
Из воспоминаний Виктора Самохина, помощника Романцева в 1990-е годы:
– Самые яркие ощущения от чемпионства – когда оно случилось. Потом эмоции уходят. Если кто-то говорит: «Наверное, я только потом смогу осознать, что чувствую», – я в это не верю. Радость – всегда момент. Увы, кратковременный.
В 1990 году из «Спартака» за границу уехали сразу несколько ведущих футболистов – Пасулько, оба Кузнецовых, Бокий. По ходу сезона во Францию отправились Черенков и Родионов. Конечно, от таких перемен оправиться было непросто. Но и наложить вето на эти переходы я не мог – ребята заслужили того, чтобы поиграть за границей, немного заработать. Одного Федора в связи с его болезнью я бы не отпустил. Но он же ехал вместе с Серегой! Сережка всю жизнь за ним присматривал – вплоть до последних дней. Но в итоге найти себя во Франции ребята так и не смогли. Хотя, казалось бы, играли во второй французской лиге – что это за уровень в сравнении со «Спартаком»?
Я же потихоньку подводил к составу других игроков, в том числе молодежь. В Ярославле, например, заприметил Диму Попова. Мы в 1989 году встречались с «Шинником» в Кубке СССР. Он вышел на поле в самом конце матча и чем-то меня зацепил – возможно, своей скоростью. После этого я с водителем «Спартака» Колей Дорошиным на его «Жигулях» еще пару раз мотался в Ярославль – специально, чтобы посмотреть на Попова. Об этом никто не знал. Садились в машину, брали с собой бутерброды – и вперед!
После второй игры тренер «Шинника», Станислав Воротилин, познакомил меня с его родителями – прямо там, на стадионе. Я сказал, что хочу пригласить их сына в «Спартак».
– Как? В Москву? – они были ошарашены.
– Да, – отвечаю.
– А вы знаете, он у нас лыжами занимался.
Так за ним и закрепилась эта кличка – Лыжник.
Я очень хотел видеть в «Спартаке» Добровольского и Кобелева. В плане техники они были лучшими в то время. Я пригласил их к себе домой на Преображенку, разговаривал с обоими лично. Им самим нравился наш спартаковский футбол. И они хотели в него играть. Уверен, что оба заиграли бы. Но не срослось. Хотя Кобелев даже провел несколько тренировок в «Спартаке». Однако «Динамо» узнало о нашем интересе и наложило вето на эти переходы. Увы, перетащить ребят шансов не было.
Из воспоминаний Александра Хаджи:
В конце 1989 года возникла неприятная ситуация, связанная с уходом Пасулько. На него в клуб пришло предложение из Германии. Ко мне обратился президент клуба Юрий Шляпин:
– Поговори с Витей, узнай, готов ли он уехать.
– А Романцев знает об этом предложении? – спросил я.
– Нет, но я с ним поговорю. Это уже мои дела.
Но Шляпин слукавил – Романцеву он ничего не сказал. А потом Иванычу сообщили, что я общался с Пасулько. Вызвал меня: «Ты что ж творишь-то – за моей спиной с игроками договариваешься?» Пришлось устроить очную ставку. Привел Шляпина к Романцеву и спросил в лоб: «Почему вы меня подставляете?» Романцев оценил. А я понял: бывают ситуации, когда на слово лучше не верить.
В 1990 году из чемпионата СССР вышли две грузинские команды – тбилисское «Динамо», «Гурия», а также литовский «Жальгирис». Я до конца надеялся, что это временные шаги, что все одумаются и все вернется на круги своя. Все-таки создать такой чемпионат – это большое дело. Увы, разрушить его получилось гораздо быстрее.
Конечно, чемпионат терял очень сильно. И у грузин, и у прибалтов был свой неповторимый стиль, они добавляли в чемпионат СССР свою изюминку.
Я не могу сказать, что у меня остались плохие воспоминания о Советском Союзе. Я был молодой, море энергии, поэтому мне нравилось все. Очереди? Ну что ж, бывает. Зато, если что-то удавалось достать в обход, чувствовал себя счастливым человеком.
Я свою самую большую очередь отстоял в Мавзолей Ленина, когда был ребенком. Мы ехали из Красноярска в деревню под Рязанью. Остановились на пару дней в Москве. И, наверное, полдня отстояли в очереди к Ленину.
А в Красноярске зимой мы жгли костры у очереди в хлебный магазин. В одни руки давали один батон. Уйти было нельзя – через каждые полчаса перекличка. Если тебя нет – вычеркивают. Я застал и времена карточек с талонами. Разное было, это Сибирь, люди голодали.
Не могу сказать, что я остро воспринял развал Советского Союза. Я тогда был весь в футболе. И понимал, что футбол сам по себе никуда не денется. И чемпионат проведем, и команды будут. А политика – не мое дело. Футбол, как и церковь, должен быть вне политики.
Несмотря на то, что в чемпионате-1990 мы заняли лишь пятое место, по ходу первенства были и приятные моменты. Например, потрясающий гол Мостового «Металлисту», который «Футбольное обозрение» признало лучшим голом месяца. Сашка тогда разбросал на пятачке полкоманды соперника и закатил мяч в пустые ворота. Я и сегодня иногда пересматриваю этот гол – он есть в моей коллекции.
Яркой получилась и победа над ЦСКА в манеже со счетом 5:4. Тогда впервые ярко о себе заявил Валерка Карпин, который вышел на замену по ходу второго тайма. Именно на его счету – две решающие голевые передачи. Правда, начал он в этом матче с того, что привез гол в свои ворота. Зато потом реабилитировал себя сполна. Именно характером Валерка мне и приглянулся. Другой бы на его месте расстроился и совсем игру запорол. А он, наоборот, собрался – и исправился. Тогда мне стало понятно – на этого парня можно положиться.
Из воспоминаний Валерия Карпина, полузащитника «Спартака» 1990-х годов:
– Мандраж у меня был сумасшедший. Полный «Олимпийский», я впервые выхожу на поле в футболке «Спартака». Все как в тумане. Сначала ошибся, «наварил» в центре поля, после чего соперники повели со счетом 4:3. О том, что надо реабилитироваться, я не думал. Понимание было другое: я потерял мяч, из-за меня забили гол, меня завтра выгонят из «Спартака». Слава богу, потом я сделал эти два прострела, после которых мы вырвали победу. После матча Романцев улыбнулся в раздевалке: «Да, таких футболистов у нас еще не было. В первый раз вышел на поле и сначала «привез», а потом сделал два гола».