Хотя Бендер и не считает себя хирургом, он все же сравнивается с ним — в ЗТ 2//27.
6//11 …[Из саквояжа] появлялись все новые предметы… Затем на свет были извлечены: азбука для глухонемых, благотворительные открытки, эмалевые нагрудные знаки и афиша с портретом самого Бендера в шальварах и чалме. — Параллель к этой сцене ЗТ может быть усмотрена в «Лавке древностей» Диккенса, где миссис Джарли — хозяйка странствующего паноптикума — развертывает перед путешественниками Нелл и ее дедом множество афиш и плакатов, рекламирующих чудеса паноптикума: «Сто восковых фигур в натуральную величину», «Джарли — радость аристократии и дворянства» и т. п. [гл. 27].
6//12
ПРИЕХАЛ ЖРЕЦ… — Формулами типа «Приехал жрец» начинались афиши множества шарлатанов. В альбоме К. И. Чуковского сохранилось объявление, снятое со стены в Киеве в 1923: «Приехал Жрец Северо-Американской Индийской Знаменитости Ясновидящий Оккультист Психолог, Великий поэт мышлитель телепатии и ясновидения… Указатель судьбы, отгадчик чужих мыслей и как зовут сколько лет… Предсказываю прошедшее настоящее и будущее… Астральные и зеркальные сеансы» и т. п. [Чукоккала, 302]. Другая афиша со ссылкой на Индию, более грамотная и близкая по времени к ЗТ, гласит: «Сын Запада, постигший тайну науки Индийских Йогов Адольф Иант-Арро. Демонстрирует сеанс гипноза. Усыпление лиц, желающих из публики. Усыпленные превратятся в живые автоматы, послушные воле гипнотизера…» и т. п. [КП 25.1929].
Гастроли факиров и фокусников с их сенсационными обещаниями отнюдь не были изобретением послереволюционных лет: пародии на них шли уже в театре «Кривое зеркало» Н. Н. Бвреинова [см.: Тихвинская, Кабаре и театры миниатюр, 221]. В 20-е гг. сеансы иллюзионистов, оккультистов и пророков пользовались особой популярностью: публика искала в них спасения от прозы и скудости повседневной жизни, от страха и неуверенности в завтрашнем дне. По свидетельству современника, эстраду заполняла «целая армия всевозможных факиров, гипнотизеров, заклинателей змей, магов и волшебников, мастеров на все руки». В фельетонах упоминаются «тореадор и маг Степан Пикфордини, король черной магии Пил-Сант, знаменитая чревовещательница Агис-Ада, малолетняя танцовщица Мани», а также «Человек без крови. Ходит по всему. Ученик известного факира Али — Иван Иванович Галкин» [Нежный, Былое перед глазами; Б. Левин. Тореадор // Сатирический чтец-декламатор]. Пресса тех лет любит цитировать анонсы фокусников, включающие все виды членовредительства и непременное саморазоблачение «шарлатана» в конце программы. Среди них уже не всегда легко отличить подлинный документ от вымысла и пародии. На юмористической странице «Огонька» приводится афиша о прибытии в Тагил «африканского жреца, разоблачителя чудес и суеверий, Али-Шапиро» [Ог 10.04.30]. Журнал «Тридцать дней» публикует афишу из г. Дмитрова: «В программе глотоки огня завтрак огнепоклонников огненный демон прокалывание частей тела вливание расплавленного олова в рот. Чудо XX века!»[ТД 06.1927, раздел «Веселый архив»]. На страницах «Смехача» находим подлинную или пародийную афишу из г. Хмелева, Ромненского округа: «Разоблачение тайны факиров. Маэстро Юлиан Колода в присутствии почтенной аудитории будет совершенно безболезненно сдирать кожу с любого желающего» [См 33.1927]. В фельетоне И. Кремлева (Свэна) программа факира включает «харакири над собой и желающими из публики» и т. п. [Месть факира, Бу 20.1927]. Был широко известен факир Иама, который глотал, а затем выплевывал дюжину живых лягушек [Тенин, Фургон комедианта].
Очеркисты рассказывают о приезде в город Сергиев Посад «отгадчицы тайн Жанны Дюкло», которая три вечера подряд собирала полный зал и получила 2 тысячи записок. «Саморазоблачение Жанны Дюкло, на котором она показала, как водила за нос в течение трех вечеров сергиевскую публику, было встречено с возмущением. Кричали: «паразит», «шулер», «большевичка»… Было больно вернуться от чудесной гадалки к прозаической действительности» [Аграновский, От Столбцов до Бухары]. Выступление Дюкло описано также в повести Б. Пильняка «Штосс в жизнь» (1928); видимо, о ней же фельетон М. Булгакова «Мадмазель Жанна» (1925). К этой культуре магов и гипнотизеров 20-х гг. принадлежит и булгаковский Воланд в своем московском воплощении.
6//13
…Сын Крепыша… — Имеется в виду знаменитая до революции беговая лошадь, орловский рысак, «гениальный, великий Крепыш» (по выражению знатока лошадей в известной повести П. Ширяева «Внук Тальони», 1930). Именование «сын Крепыша», по-видимому, взято из анонсов владельцев лошадей, выдававших своих животных за потомство Крепыша и других знаменитых чемпионов. В очерке М. Шагинян «Сельскохозяйственная выставка» (1923) «благообразный седой мужик» говорит о своей лошадке: «Мой конь. Знаменитого Крепыша помните? Так вот от него происходит». То же, судя по современному фельетону, было типично для извозчиков-лихачей: «Я одну парочку уговаривал… поехать, говорю, надо. На резвом, племянник Крепыша!» [Н. Адуев, Перспективы, Современный театр 11.10.27].
«Сын Крепыша» в данном месте ЗТ — острота многослойная, с игрой разнородных ассоциаций. Переложение разного рода явлений на язык извозчичьего промысла — распространеннейший прием в юморе тех лет. Ср. «Эх, прокачу!», «…Овес-то нынче… дорог…», «желтоглазый» применительно к работе таксиста, художника, авиатора [см. ЗТ 2//15; ЗТ 8//46; ЗТ 13//23]. Не следует ли и во фразе «Сын Крепыша» на бендеровской афише — фразе, явно позаимствованной из речи извозчиков, из их попыток выдавать своих лошадей за родню Крепыша, — видеть транспозицию какого-то явления из современности? Полагаем, что да и что «оригиналом» является в данном случае стихия саморекламы и самозванства в разных ее видах — таких, например, как манера цирковых гастролеров и шарлатанов объявлять себя внуками или родственниками знаменитых артистов, известных русских богатырей и т. п.; или, еще забавнее, таких, как обычай проходимцев выдавать себя за родственников революционных и партийно-государственных деятелей [см. ЗТ 1//17; ЗТ 2//9]. В извозчичьем титуле «сына Крепыша», таким образом, можно видеть пародийную параллель к «братьям Луначарского», «сыновьям лейтенанта Шмидта» и другим глумливым именованиям.
В записях Ильфа есть «лошадиная шутка», нацеленная на мимикрию под пролетарское происхождение: «Вел свое происхождение от лошадей Мюрата, стоявших во Д[ворце] Т[руда]» [ИЗК, 195].
6//14
Любимец Рабиндраната Тагора. — Рабиндранат Тагор (1861–1941) — бенгальский поэт, писатель и философ. Был хорошо известен в России еще до революции: «Рабиндранат Тагор владел умами» [в 1914; Паустовский, Беспокойная юность, 294]. Визит его в СССР осенью 1930 отражен в ЗТ 33 как приезд «великого индусского философа и поэта». «Любимец Р. Тагора» — вероятно, намек на склонность Тагора-путешественника эйфорически любить всех встреченных (что отражено в пародии Ю. Тынянова: «Дорогой Тагор говорит с дорогим Гауптманом…», см. ЗТ 33//2). Намеку этому придан вид определенного типа коммерческих анонсов: «любимец таких-то мест или лиц» (кишиневской или кременчугской публики, Москвы и Багдада и т. д.).
6//15
…Раздача слонов. — Самым близким к этой фразе документом пока остается рисунок В. Краева «Всюду жизнь» с текстом «Гаврилыча» (по всей вероятности, М. Зощенко): «Что это, скажите?.. Может это, извиняюсь, пожар или, может, дармовая раздача слонов и разных носильных вещей?.. Это [на заводе «Ока»] заместо жалования выдают разные вещицы… Чем придется. Сеном. Соломой. Гвоздями. Слонами. И так далее…» На картинке — длинная вереница рабочих, выходящих с завода с полученным «натурой» жалованьем: одни несут гробы, столы, фикусы, самовар, воздушные шары, катят рояль; другие гонят корову, несут котят, кур; а на самом дальнем плане из заводских ворот выводят и настоящего слона. Автор подписи к картинке оговаривается: «Я извиняюсь, художник может быть слонов-то действительно зря вывел… Одним словом, извиняемся за слонов» [Пу 48.1928; перепечатано без рисунка в кн.: Зощенко, Уважаемые граждане, 306].
Нам кажется сомнительным, чтобы «раздача слонов» в ЗТ прямо восходила к этой журнальной юмореске; более вероятно, что и соавторы ЗТ, и «Гаврилыч» опирались на какой-то ходячий в то время «гэг» или анекдот о слонах. Заслуживает внимания, например, «хроникальное» сообщение в той же «Пушке» двумя годами раньше: «ПРОДАЖА СЛОНОВ. Сормово. Наблюдается усиленная продажа слонов рабочими без разрешения администрации. Слоны продаются под мухой» [Пу 18.1926]. Согласно словарю Даля [см. статью СЛОН], «продавать слонов» значило «праздно шататься», а в пьесе А. Н. Островского «За чем пойдешь, то и найдешь» Матрена говорит: «Хоть бы его в суде за дело за какое присадили: поменьше бы слонялся, слоны-то продавал» [курсив мой. — Ю. Щ.]. С другой стороны, «быть под мухой», как всем известно, значит «быть подвыпивши, в состоянии опьянения». «Продажу слонов под мухой», таким образом, можно толковать как «лодырничество плюс пьянство, пьянство и безделье в рабочее время» — в 20-е гг. один из чаще всего бичуемых пороков на производстве. «Раздача» не так уж далека от «продажи», так что смысл фразы «раздача слонов» в ЗТ можно искать где-то в том же семантическом поле: ничегонеделание. Нет сомнения, что в юмористических отделах тогдашних журналов работали талантливые люди, склонные ко всякого рода амбивалентности, парадоксу и хитрому иносказанию.
В прессе начала 1930 г. сообщалось, между прочим, о массовом выпуске Уралтрестом на экспорт резных каменных слонов, которых из-за их низкого качества заказчики отказываются принимать [Молодой человек (псевдоним журналиста), Хоботом по экспортеру, Чу 03.1930]. Не эти ли статуэтки слонов были предметом даровой раздачи на сеансах якобы восточных жуликов и шарлатанов? Тут же в соседней фразе упоминается «материализация духов». Все вместе — сгусток часто обсуждавшихся негативных явлений, как-то: гастроли факиров и увлечение населения спиритизмом [см. выше в примечании 12 и в настоящем примечании], лодырничество, производство брака и ненужных вещей, выдача зарплаты товаром и др. Вопросы эти, конечно, нельзя считать вполне решенными за неполнотой данных.