ЕЩЕ О ПАПЕ
Прибежали к папе детки,
Второпях зовут отца.
— Папа! Цифры пятилетки
Выполнимы до конца!..
Ждать такого результата
Неприятно ж, наконец…
— Это правда, бесенята!
Грустно вымолвил отец.
[подпись: Скорпион, Ог 10.04.30].
17//9
Остап… заклеймил Александра Борджиа за нехорошее поведение, вспомнил ни к селу ни к городу Серафима Саровского и особенно налег на инквизицию, преследовавшую Галилея. — Для советского ораторского стиля тех лет типичны исторические обзоры и упоминания великих людей, терпевших невзгоды в «досоциалистическую» эпоху. Парткомиссар на собрании в научном институте (действие в 1930) следующим образом планирует свою речь:
«Выгоднее было начать с параллелей между отношением правящего класса к науке в старое и новое время, и… он не удержался помянуть имена Галилея, Бэкона и Джордано… В его свидетельской шеренге стояли… и Бессемер, умерший в нищете, и Фарадей, которому узколобый лорд отказывает в пенсии, и Менделеев, которого московский купец Елисеев нанял помогать в подделке драгоценных вин…» [Л. Леонов, Скутаревский, гл. 7].
Преподобный Серафим Саровский (1759–1833) — иеромонах, один из любимых русских святых. Предавался аскезе, много лет прожил отшельником в лесной пустыни. Предание приписывает ему исцеление больных и увечных, укрощение диких зверей, способность парить в воздухе и др. Пользовался репутацией духовного наставника, вдохновляемого Богом; оставил ряд проповедей о смысле и целях христианской жизни.
По какому поводу мог Бендер вспомнить Серафима Саровского в антиклерикальном диспуте? Один возможный ответ состоит в том, что преподобный Серафим, подвергавшийся при жизни нападкам и притеснениям со стороны официальных церковных кругов, мог быть привлечен Остапом как пример ненависти церкви к выдающимся людям — в одном ряду с Галилеем, о котором говорится здесь же. Не исключено, однако, и другое понимание. Торжественная канонизация Серафима Саровского в 1903 вызвала в определенных кругах общества скептические разговоры: при вскрытии могилы святого оказалось, что тело его подверглось тлению; ходили слухи, что это останки не Серафима, а кого-то другого и т. п. В советские годы это, естественно, давало пищу антирелигиозной пропаганде, постоянно кричавшей об «обмане церкви» [см.: Ильин, Преподобный Серафим Саровский, 40–42; Минцлов, Петербург в 1903–1910 годах, 21]. Наконец, имя преподобного могло вызывать и более опасные для духовенства асссоциации. В печати сообщалось о ликвидации в конце 1928 органами безопасности в Ленинграде антисоветского «Братства Серафима Саровского» [КП 43.1929].
17//10
Небо теперь в запустении. Не та эпоха… Ангелам теперь хочется на землю. На земле хорошо, там коммунальные услуги, там есть планетарий, можно посмотреть звезды в сопровождении антирелигиозной лекции. — Соревнования безбожников с церковниками, их конкурирующие мероприятия в борьбе за «паству» были заметным течением конца 20-х годов. Так, бок о бок с церковным праздником Параскевы Пятницы в 1929 в Ленинграде состоялся комсомольский культпоход с лекциями, аттракционами, киносеансами, «живгазетами» и антирелигиозной выставкой, переманивший к себе часть местных верующих [В. Бронштейн, Конец людских обломков, КП 35.1929].
В словах Бендера об ангелах, которым хочется сбежать с неба на землю, в очередной раз проявляется типичный для ЗТ (и часто выражаемый устами Бендера) мотив крушения вековых мифов и архетипов, их отказа работать в прежнем духе [ср. ДС 12//11; ЗТ 8//23; ЗТ 25//7; ЗТ 27//5; см. выше, примечание 1, и др.]. В данном случае инверсии подвергается распространенный сатирический сюжет, в котором некое высшее существо (например, божество или его посланник, представитель) является с визитом на землю, но вынуждено поспешно покинуть ее ввиду извращенности земного порядка, непригодности его для жизни и невозможности защитить от земных бесчинств даже собственную персону (это происходит, например, с посланником Пана Сатиром в пятой сатире А. Д. Кантемира, с разумным инопланетянином в «Голубой книге» М. Зощенко [начало раздела «Деньги»] или с ангелом Дымковым в последнем романе Л. Леонова «Пирамида»). Теперь, как и во всем, в этом сюжете наблюдается обратная тенденция: ангелов тянет сойти с неба на обновляемую большевиками землю и остаться там.
17//11
…Начальник отделения носился по городу в желтом автомобиле и находил людей и людишек… Несколько раз Остап беседовал с Москвой… В конце июля Остап собрался в командировку на Кавказ. Дело требовало личного присутствия великого комбинатора в небольшой виноградной республике. — Таинственная деятельность (отлучки, поездки, переписка, научные разыскания, встречи с непонятного рода людьми), наблюдаемая со стороны заинтригованными друзьями или сотрудниками, — часть имиджа персонажей «демонического» семейства. Этим занимаются все знаменитые прототипы Бендера: и граф Монте-Крис-то, и Шерлок Холмс (посещающие, часто в гриме, странные и опасные места), и Хулио Хуренито: «Ночи напролет [Учитель] сидел… над статистикой германского или английского экспорта, над производством различных угольных районов и прочим… В марте месяце Учитель объявил, что ему необходимо на несколько недель съездить в Германию… Учитель уход[ил] по утрам на какие-то деловые свидания…» и т. д. [гл. 10].
17//12
— А меня не посылают в командировку. И отпуска не дают… И выходных дней у меня нету, и спецодежды не дают. — В тоне подобных жалоб выдержан целый эпизод в «Жизни Человека» Л. Андреева: «А у меня нет хорошей шляпки, нет шелковой юбки… А у меня нет ни брильянтов, ни изумрудов, ни белого чистого жемчуга…» [карт. 2: Любовь и бедность]. Реминисценции из Андреева нередки у соавторов [см. ДС 17//8; ДС 34//8; ЗТ 16//14].
17//13
— На колени! — крикнул Остап голосом Николая Первого, как только увидел бухгалтера. — Как сообщает в своих записках Д. Давыдов, «на следующий день [после 14 декабря] государь, въехав в коляске в толпу, наполнявшую площадь, закричал: «На колени!» — и толпа поспешно исполнила его приказание»; пересказано в «Былом и думах» А. Герцена, 1.6, подстрочное примечание]. Этот возглас мог быть памятен читателям ЗТ по спектаклю МХТ «Николай I и декабристы» (пьеса А. Р. Кугеля, 1926; царя играл В. И. Качалов; подсказано А. Д. Вентцелем [Комм, к Комм., 278]). О николаевских мотивах Бендера см. ДС 36//11.
«Голос из оврага: «На колени!» раздается в финале «драмы» (на деле — комедии) Козьмы Пруткова «Любовь и Силин». Еще одну вероятную перекличку с этой пьесой см. в ДС 37//7.
Примечание к комментариям
1[17//3]. Приводим историческую справку об одесском костеле, цитируемую А. И. Ильф в примечаниях к ее изданию романа [ИльфА., ЗТ, 424]: «Освященный в августе 1906 года новый католический костел Святого Климента по праву окрестили «грандиозным» [Молдаванка, угол Белковской и Выгонной улиц, против Конной площади. Арх. В. А. Домбровский]. Своими четкими готическими формами сложенный из темнокрасного кирпича новый костел облагородил целый микрорайон, прилегающий к Товарной станции [Большой (Товарный) вокзал]. Его острые шпили виднелись далеко за пределами границ города, со стороны Тираспольской дороги» (Т. Донцова, Молдаванка. Одесса: Друк, 2000, 50–51).
18. На суше и на море
18//1
Заглавие. — «На суше и на море» — название известного в 20-е гг. иллюстрированного двухнедельного журнала путешествий и туризма; название фоторубрики в журнале «Огонек»; название сатирической поэмы Д’Актиля о туризме [см. ЗТ 1//4]; вообще повсеместное и достаточно избитое клише тех лет.
18//2
К портфелю была прикована серебряная визитная карточка с загнутым углом и длиннейшим курсивом… — Металлическая пластинка с загнутым уголком и гравированной каллиграфической надписью — типичное украшение юбилейных портфелей и папок-бюваров в старых учреждениях, обычаям которых следует, как мы видим, и «Геркулес». В повести соавторов «Светлая личность» (1928) встречаем «хромовый портфель с серебряной визитной карточкой с загнутым углом и каллиграфической гравировкой: «Старшему товарищу и бессменному руководителю в день трехлетнего юбилея»» [гл. б]. В фельетоне Н. Погодина упоминается портфель с адресом «от благодарных подчиненных в день…» [Из жизни чудаков, Чу 27.1929].
18//3
Некоторые из них [из мужчин] ограничивались только фиговыми листиками… — Пребывание в «костюме Адама» на городских пляжах на протяжении всех 20-х гг. — явление вполне обычное. «В воскресенье [на пляже] чистый срам. Голье, ну, в чем мать родила, по всей реке лежат» [М. Булгаков, Шансон д’этэ, Накануне 16.08.23 и Ранняя неизданная проза]. «Мужчины никогда не носят купальных костюмов, женщины — очень редко, так что довольно странно видеть на морских и речных пляжах близкое соседство мужских и женских зон» [Wicksteed, Life Under the Soviets, 151]. Американский гость описывает голые пляжи в 1930 в густо посещаемом туристами Царском (Детском) Селе, прямо под балконами дворца [Rukeyser, Working for the Soviets, 229]. В Ленинграде такой пляж непринужденно раскидывался в жаркие дни под сенью Ростральных колонн [фото в КП 32.1929].
В городах пляж по крайней мере состоял из мужской и женской зон; в деревнях отсутствовало и это деление: «В пригородах Москвы я нередко видел в летние дни, как население целой деревни, мужчины и женщины вперемешку, купались в реке совершенно голыми» [Boisanger, Moscou en 1925, 78]. Свидетельство еще одного американца: «Когда я вошел в воду в купальном костюме, целая деревня сбежалась смотреть на чудака, полезшего купаться одетым. Нормой считается снимать с себя все, в то время как купальник вызывает изумление и, вероятно, неодобрение, хотя из вежливости никто мне не давал мне этого почувствовать» [лето 1927; Noe, Golden Days…, 126]. В самом деле, немногочисленные носители купального костюма из молодежи вызывают осуждающие взгляды «морщинистых бабушек и дедушек» [Abbe, I Photograph Russia, 169]. В