— Предоставьте мне вести переговоры, — сказал он. — А вы при первой возможности отправляйтесь в «Королевство». В одной из моих машин лежат записи о последней разведке. Отправьте их почтой прямо Льюису.
Наутро меня навестила Джин. Мы вышли на улицу, и я посвятил ее в наш с Блейденом план.
Послышался топот ног по деревянному тротуару, и нас догнал Питер Треведьен.
— Куда подевался Блейден? — спросил он Джин.
— Не знаю.
Питер повернулся ко мне.
— Вчера он сообщил вам, почему уезжает?
— Видимо, решил, что это его личное дело, — ответил я.
Треведьен смерил меня недобрым взглядом, промычал что-то нечленораздельное и удалился.
— Всполошились, — сказала Джин и коснулась моей руки. — Будьте осторожны. По вашему виду не скажешь, что вы в состоянии долго боксировать с такими типами, как он.
— Возможно, — ответил я. — А хотелось бы намылить ему шею.
— Знаю, — проговорила Джин. — Бой рассказывал мне о вчерашнем скандале. Повторяю, Брюс, будьте осторожны.
В течение двух дней я следовал ее совету. Тем временем Кризи пробился со своей компанией через участок, разрушенный лавиной, и вечером за столом зашел разговор о пуске канатного подъемника.
В субботу Мак вручил мне телеграмму:
«ЦИФРЫ НЕ МОИ НУЖНЫ ДАННЫЕ ИЗ КОРОЛЕВСТВА РОДЖЕР ФЕРГЮС УМЕР ДВА ДНЯ НАЗАД БЛЕЙДЕН».
Итак, Роджера Фергюса больше нет, и это значит, что мы терпим поражение.
К Джин я шел под проливным дождем и порывами крепкого западного ветра. Дверь дома мне открыла мисс Сара Гаррет.
— О, мистер Вэтерел! Входите скорее. Если б вы знали, как нас расстроило известие о кончине бедного Роджера.
— Откуда вы знаете, что он умер? — изумленно спросил я.
— Но вы же получили от Боя телеграмму.
Я пожалел, что забыл предупредить Блейдена насчет связи. Надо будет сказать, чтобы впредь писал письма, а не посылал телеграммы.
Послышалась легкая поступь, и в прихожую вошла Джин.
— Вам, должно быть, уже известно о телеграмме Боя? — спросил я ее.
— Да, миссис Макклеллан была здесь два часа назад и все рассказала. Теперь об этом известно всему Каним-Лейку.
Разговор явно не клеился, и спустя несколько минут я простился с Джин. Когда я, вернувшись в гостиницу, шел по лестнице в свою комнату, на пороге кухни появилась Полин.
— Завтра Джимми собирается ехать на дамбу, — сказала она. — И Бен с ним вместе.
— Передайте им, что я тоже поеду. Полин одарила меня яркой улыбкой.
— Конечно, передам. Спокойной ночи, Брюс.
Меня подняли с постели в семь часов. Сойдя вниз, я присоединился к завтракавшим за столом мужчинам.
— Значит, и вам пришла охота бросить взгляд на дамбу? — спросил меня старый Мак. — Джимми вас отвезет.
Джеймс залпом допил свой кофе и поднялся.
— Ты готов, Бен? — спросил он.
Кризи кивнул и отодвинул стул, а я отправился к себе, чтобы надеть плащ и сапоги. Машина ждала нас возле барака. Макс Треведьен грузил в кузов бочки с соляркой. Послышалось чавканье грязи, и к нам подошел его брат.
— А вы чего здесь потеряли? — спросил он меня.
— Макклеллан предложил мне съездить на плотину.
— Вот как! — Питер повернулся к Джеймсу и отвел его в сторону.
— Что в этом плохого? — донесся до меня голос молодого человека.
— Пусть добирается своим ходом, — отвечал ему Питер Треведьен. — В мой грузовик он не сядет.
Джеймс с виноватым видом приблизился ко мне.
— Прошу прощения, Вэтерел, но Треведьен говорит, что в машине не хватит места.
— Вы считаете, что Питер имеет право вами командовать?
Молодой человек бросил на меня сердитый взгляд и полез в кабину грузовика, а я побрел назад, в гостиницу.
— Ну, что? — спросил меня Мак. — Решили остаться?
— Треведьен отказался меня везти.
— Да? А у меня для вас новость. Только что со Стопятидесятой мили звонили два ваших приятеля. Они спрашивали, здесь вы или уже уехали.
— Какие еще два приятеля? — удивленно спросил я.
— Джонни Карстерс и Джеф Харт. Обещали заехать после обеда повидать вас.
Я отвернулся и посмотрел в окно. Неужели Джонни и Джеф скоро будут здесь? Если так, то это первое доброе известие за всю неделю.
Замызганный фургон Джефа прикатил в Каним-Лейк поздним вечером. Оказывается, Джеф встретился в Эдмонтоне с Боем Блейденом, поэтому-то они и решили навестить меня.
— Бой узнал, что отчет был фальшивый, — заявил Джонни Карстерс. — Это работа Треведьена. Где он, кстати?
— На подъемнике, — ответил я и, немного испугавшись решительного вида Карстерса, поспешил добавить: — Тут уже ничего не изменишь, Джонни. Оставь его в покое.
— Не изменишь?! Черт возьми, да я с ума схожу от ярости. Ладно, если ты такой добрый, будь по-твоему.
Макклеллан и Кризи приехали, когда уже кончали ужинать.
— Ну, как дела? — спросил Мак сына.
— Порядок, — ответил Джеймс. — Движок работает, тросы в норме.
Он сел за стол, взял вилку и повернулся к Джонни.
— А вы чего ради сюда прикатили?
— Да вот решили с Джефом навестить Брюса. Как я понял, ты отказался сегодня подбросить его до подъемника, верно?
— Весь здешний транспорт принадлежит Питеру Треведьену, — сердито ответил Джеймс.
— Так же, как и ты. И вся эта вонючая дыра. Где сейчас Треведьен?
— В бараке, — ответил за Джеймса Бен Кризи.
— Отлично! — Джонни рванулся к двери. Мы с Джефом встали и хотели было двинуться за ним, но он жестом остановил нас.
— Ждите здесь, ребята. И закажите мне пива: после Треведьена я наверняка захочу промочить горло.
Внезапно он осекся. В дверях, озираясь по сторонам, стоял Питер Треведьен. Джонни подскочил к нему. Видно было, что он кипит от ярости.
— Я специально приехал, — начал Джонни, глядя прямо в глаза Питеру, — чтобы спросить, как ты смел сыграть такую злую шутку со стариком, который не сделал тебе ничего плохого?
— Не пойму, о чем речь.
— Все понимаешь! Знаешь, что ты сделал? Ты убил Стюарта Кэмпбела!
— Не мели чепухи. Я и пальцем старика не трогал, и тебе об этом отлично известно. — Треведьен обшарил взглядом притихшую комнату. — Пойдем-ка лучше ко мне в кабинет, там нам не помешают.
— А у меня ни от кого секретов нет, — отчеканил Джонни, стиснув пальцами свой кожаный ремень. — И бояться мне нечего в отличие от тебя. Это ты готов был наложить в штаны при мысли о том, что старик расскажет газетчикам про твою дамбу.
— Что ты хочешь этим сказать?! — взвился Треведьен.
— Кэмпбел был не дурак. Как ты думаешь, почему он не потребовал компенсации, когда начали строить эту плотину? Просто старик знал, что дамба не выдержит давления воды.
— Как ты смеешь?
— Не прикидывайся, Треведьен. Я говорю о цементе, который привезли по реке на пароходе «Мери Белл». Как-то один судовладелец из Ванкувера ходил со мной в «Королевство» и все нам рассказал, мне и Стюарту.
— Моя фирма лишь подвозила материалы, — отвечал Треведьен. — Остальное было в руках правительства, и оно еще в то время посылало сюда своих инспекторов.
— Естественно, посылало. Только откуда этим инспекторам было знать, что ты возишь цемент, который целый год пролежал под открытым небом на острове Королевы Шарлотты?
— Врешь! — заорал Треведьен. — Весь цемент был из Штатов, из Сиэтла!
— Ну конечно, на строительство военной базы на Аляске ты поставлял материалы высшего качества. И все же один из пароходов был нагружен…
— Ну хватит! Ты хочешь обвинить меня в убийстве Кэмпбела на том основании, что он знал о бракованном цементе для плотины? — Треведьен расхохотался и хлопнул ладонью по ляжке. — Да ты клоун, Джонни! Во-первых, я Кэмпбела не убивал, и об этом известно любому из сидящих здесь. Во-вторых, в дамбе, как видишь, нет ни единой трещины, несмотря на то что цемент, как ты утверждаешь, был подпорчен. Нечего без толку языком трепать и бросать честным людям обвинения, которые способен выдумать только псих, понятно?
Треведьен резко повернулся и, продолжая хохотать, вышел на улицу. Джонни вернулся к столу и допил свое пиво.
— Что это ты ему наплел про плотину? — спросил Джеф.
Внезапно Джонни перестал злиться и, улыбнувшись, проговорил:
— Я вот что думаю: раз Стюарт не противился строительству дамбы, значит, и нам нет смысла поднимать шум. Сейчас я снова пойду к Джин и поговорю с ней, а вы тем временем постарайтесь не очень скучать.
Когда мы остались вдвоем, Джеф сказал:
— Знаешь, Брюс, мне что-то пришла охота взглянуть на эту дамбу. Надо же знать, из-за чего весь сыр-бор, правда? Ты сам-то ее видел?
— Еще нет.
— Ну и чего мы ждем? Сегодня чудная лунная ночь. Поехали? Тем более завтра мы уезжаем.
Колея оказалась куда хуже, чем рассчитывал Джеф, но он ни разу не заикнулся о возвращении. Скоро поросшие лесом склоны остались позади, и свет фар уперся в огромные скалы, над которыми нависла тяжелая черная тень утесов и заснеженных вершин. Мы миновали перевал, спустились на несколько сотен футов и остановились у кубического бетонного строения. Прямо перед нами была бревенчатая платформа, на которой покоилась тяжелая деревянная гондола, подвешенная к тросу толщиной в руку. Джеф осветил его мощным фонарем и повел луч дальше, вдоль склона оползня, до того места, где трос образовывал петлю и подходил вплотную к двум страховочным канатам.
Это подвесное сооружение было связующим звеном между мной и «Королевством». Если б только ухитриться им воспользоваться… Я почувствовал странное волнение и рывком распахнул дверцу кабины.
Мы вошли в бетонную будку. Здесь, несмотря на безветрие, стоял собачий холод. Возле одной из стен громоздилось огромное колесо, приводившее в движение трос и связанное валом с двигателем, накрытым брезентовым чехлом. Щит управления был приклепан к бетонной стене, а на деревянной полке рядом стоял старый армейский полевой телефон. Банки с соляркой хранились в нише за дизелем.
— Сегодня они запускали мотор, — сказал я Джефу.