Нина подумала, что здесь вряд ли найдется свободный столик, но вскоре обнаружила, что для дочерей миллиардеров-филантропов свободные столики появляются в мгновение ока.
— Ненавижу толпу, — вздохнула Кари, переговорив с метрдотелем на прекрасном французском. Персонал лихорадочно задвигался. — Она всегда напоминает мне, что на нашей планете слишком многолюдно. Имеющиеся у нас ресурсы не предназначены для населения почти в семь миллиардов человек.
Нина кивнула:
— Жаль, что с этим ничего нельзя поделать.
— Посмотрим. Фонд Фроста сделает все, что сможет.
Пока они ожидали, Чейз изучал меню и морщился.
— Я скорее предпочел бы рыбу с чипсами, — пробурчал он. — Сейчас просто пересяду к бару и срублю гамбургер.
— Сначала вы заявили, что «Мона Лиза мелковата и грязна», а теперь это? Вы самый настоящий зануда, Эдди, — сказала Нина, развеселившись. — Вы же не собираетесь просто напиться, не так ли?
— Нет, пока стою на часах. Кроме того, от бара мне будет лучше виден вход. Пригляжу, чтобы никто не испортил вам аппетит.
— Вы считаете, что могут возникнуть проблемы?
Чейз улыбнулся, но его улыбка была одновременно и обнадеживающей, и зловещей.
— Проблемы могут возникнуть лишь в том случае, если кто-нибудь попытается что-нибудь предпринять. Вы наслаждайтесь едой, а я позабочусь обо всем остальном.
Еще раз оглядев посетителей, он отправился в бар и взгромоздился на табурет у стойки, откуда можно было контролировать зал.
Когда столик был готов, метрдотель подвел к нему Нину и Кари. Нина бросила взгляд в сторону Чейза.
— Ты считаешь, что нам действительно может угрожать опасность? — спросила она Кари.
— Такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов, — ответила та. — Кобра и его люди наверняка обнаружили, что мы уехали из Ирана. Именно поэтому нам и следует работать как можно быстрее — чем больше времени это у нас займет, тем больше риск, что они нас найдут.
— И опять попытаются меня убить?
— Мы не позволим этому случиться, — твердо сказала Кари. Потом ее лицо смягчилось. — Нина, я так и не поблагодарила тебя как полагается.
— За что?
— Ты спасла мне жизнь! В крепости Хаджара, когда выстрелила в вертолет. Это было очень умно и невероятно смело.
Нина залилась румянцем.
— Ох, на самом деле я страшно боялась. А вдруг вертолет взорвался бы моментально!
Кари снова рассмеялась:
— Такое случается только в фильмах! Нет, ты действовала очень смело, и я жутко благодарна тебе за это. — Она нежно пожала Нине руку. — Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится — что угодно, — просто скажи мне.
Немного смущенная, Нина не знала, что ответить.
— Спасибо, — наконец выдавила она.
Прежде чем выпустить руку Нины, Кари еще на мгновение задержала ее.
— Для тебя все, что угодно.
— Значит, Эдди и Кастиллю обещано то же самое? — спросила она, снова зардевшись от внимания к своей персоне.
Улыбка Кари стала более шутливой.
— Не совсем. В конце концов, им платят за то, чтобы они заботились о нас.
— Судя по словам Эдди, тебе, похоже, не требуется ничья забота. Ты действительно самостоятельно ушла от Хаджара?
— И в этом мне помогла тоже ты! Когда выключила электричество, — добавила она, заметив недоумение на лице Нины. — Они были в замешательстве, и я… Ну, я немного занималась техникой самообороны. Думаю, Хаджар уже был готов принять предложение Кобры и застрелить меня.
— Это был Кобра? — Нина вспомнила лицо, которое видела на двойном экране во время видеомоста.
— Ты видела его?
— Да, там в цоколе была компьютерная комната, и я видела его на мониторе.
Лицо Кари посерьезнело.
— Значит, теперь ты знаешь, кто играет против нас. И насколько он безжалостен. Он предложил Хаджару пять миллионов долларов, чтобы тот убил Юрия — прямо там, на месте. Он крайне опасный человек, психопат, и он сделает все, чтобы не допустить нас к Атлантиде. Я раньше недооценивала его. Но в данный момент мы в безопасности. У нас в руках артефакт, и, что еще важнее, у нас есть ты. Мы найдем Атлантиду, я знаю. А теперь — ты готова заказывать?
Когда они вернулись в отель, Нина чувствовала себя изможденной. Сколько в этом было усталости от Парижа, а сколько запоздалой реакции организма на иранские испытания — она не знала, но точно знала, что до прибытия обещанного Фростом специалиста по древним языкам ей необходимо поспать.
Однако даже огромная удобная кровать не дала стопроцентного отдыха. Ее мозг продолжал анализировать страшные события, свидетелем и участником которых она стала. Ее научная жизнь в Нью-Йорке казалась теперь другим миром.
И даже в полусне Нина думала о таинственном бруске, пытаясь расшифровать загадку. Что-то было в этой вещи, что-то странно волновало память, когда она держала ее в руках в том деревенском доме.
Что-то знакомое.
Что-то, находящееся совсем рядом.
Нина вдруг проснулась, как от толчка. Она поняла, откуда ей знакома эта вещь. Она лежала, свернувшись калачиком, колени подтянуты почти к самой груди, одна рука покоилась у основания шеи.
Она сжимала в ладони свой кулон.
Вот откуда волнение памяти.
Нина вскочила с кровати и подбежала к столу. Она вытащила артефакт из-под увеличительного стекла, сдернула кулон и придвинула обе вещицы друг к другу.
Вот она — связь! А она этого не понимала.
Телефон, зазвонив, заставил ее вздрогнуть. Все еще держа в руках обе вещи, она неуклюже подняла трубку.
— Да! Алло?
— Нина? — Это была Кари. — У тебя все нормально?
— Да-да, все хорошо! Я только что проснулась. — Она уже собралась рассказать Кари о своем открытии, но норвежка заговорила первой:
— Я только хотела сказать, что специалист уже здесь, поэтому, когда будешь готова, захвати, пожалуйста, с собой артефакт.
Нина взглянула в зеркало. Волосы с той стороны, на которой она спала, торчали дыбом.
— Можешь дать мне пять минут?
— Семь минут, — шепнул Чейз, когда Нина вошла в гостиную.
— Ох, помолчите, — шепнула она в ответ, оглядывая комнату. Кари ожидала в кресле, Кастилль, прислонившись к ведущей в коридор двери, ел апельсин, а на кушетке, потягивая из чашки кофе, сидел…
— Привет, Нина, — сказал, вставая, Филби.
— Что вы здесь делаете, Джонатан? — выпалила Нина. Она не верила своим глазам. Из всех, к кому Кристиан Фрост мог обратиться за помощью, он выбрал профессора Джонатана Филби?
— Думаю, я здесь из-за этого, — ответил Филби, посмотрев на завернутый в материю предмет, который Нина держала в руках. — Вчера утром мне позвонил сам Кристиан Фрост и сказал, что вы нашли выдающуюся вещь, но затрудняетесь с переводом надписей на ней. Он спросил, не хочу ли я вам помочь. Все было так неожиданно, но… — Он взглянул на Кари: — Ваш отец в самом деле умеет делать предложения, от которых нельзя отказаться!
— Что, заполучили в постель голову лошади? — спросил Чейз.
Филби непонимающе уставился на него:
— Нет, довольно щедрое подношение университету. И полет в частном самолете! Такого удовольствия я никогда не испытывал!
— Итак, Джонатан, — сказала Нина, вопросительно глядя на него, — с каких это пор вы считаетесь крупнейшим в мире специалистом по древним языкам?
— Ну, Нина, — отозвался Филби, — не хочу хвалиться, но я был вправе надеяться, что вы прочли мои последние работы в «Международном археологическом журнале». Как-никак я вхожу в пятерку главных мировых авторитетов в этой области и, уж конечно, являюсь лучшим специалистом на Западе. Хотя, уверен, Риббсли из Кембриджа с этим не согласится!
Он хихикнул, но тут же замолчал, поняв, что при отсутствии в комнате его студентов никто не станет смеяться вместе с ним.
— Ну ладно, — продолжил он, — давайте посмотрим, что вы там нашли.
Нина осторожно положила артефакт на стол, а Кари пододвинула к нему лампу. Глаза у Филби округлились.
— О, ведь это… выдающаяся вещь. — Он посмотрел на Кари: — Могу я подержать ее?
— Пожалуйста.
Филби взял брусок и взвесил на руке.
— Тяжелый, но не чистое золото, не тот цвет. Золото и бронза… нет, больше похоже на смесь золота и меди.
— Название, которое вы ищете, — методично проговорила Нина, — орихалк.
— Давайте не будем делать поспешных выводов. Металлургический анализ уже сделан?
— Не всего бруска, — сказала Кари, — но маленький образец уже исследовали.
— И?..
— И я считаю, что доктор Уайлд права.
Нина самодовольно посмотрела на Филби.
— Понятно. — Филби явно хотел сказать что-то еще, но сдержался. Он повертел брусок в руках. — Маленькое круглое углубление с обратной стороны, а на поверхности… ах! — Он слащаво улыбнулся Нине. — Нина. Я разочарован! Вы, конечно, можете это перевести!
— Я перевела большую часть, — бросила Нина. — Это карта, маршрут от города вверх по реке. Я не смогла определить остальные значки, но они точно не глозель.
— Ну конечно, это не глозель, — сказал Филби. — Как вы могли не узнать ольмекские иероглифы?
Она присмотрелась.
— Что? Это не ольмекское письмо.
— Не классическое ольмекское письмо, однако родственные признаки неоспоримы. Разве вы не видите? — Он указал на некоторые значки. — Отдельные символы перевернуты или стилизованы, но они явно…
— О Боже! — воскликнула Нина. — Как же я этого не увидела?
Кари внимательно посмотрела на артефакт.
— Значит, это действительно ольмекское письмо.
— Да! Как сказал профессор Филби, не классическая иероглифика, но явно ее вариация. — Она взглянула на Филби, ожидая подтверждения.
Он кивнул:
— Почти наверняка. Они не так изысканны и, возможно, носят влияние глозеля в отдельных местах. Очень странно. — Он откинулся на спинку. — Влияние алфавита глозеля на протоольмекскую иероглифику? Это должно кое у кого взъерошить перья.
— Кто — или что — такое «ольмеки»? — спросил Чейз.
— Ранняя южноамериканская цивилизация, — сказала Нина. — Период ее расцвета приходился на 1150-е годы до нашей эры. Она в основном привязана к южному побережью Мексиканского залива, но ее влияние распространялось в глубь континента.