— Я щас помру от зависти… — застонал кто-то из студенток, когда Роман плечом толкнул дверь медкабинета, внося туда Камиллу.
— Кому нужно продать душу, чтоб меня так понесли?
— Похудеть нужно для начала… — похлопала себя по животу ее подруга.
Глава 21
— Ты решила меня бросить? Ты жестокая девушка. Воспользоваться моей беззащитностью! Почему снова убегала? — праведно возмущаясь, спросил Роман.
— Я не убегала. И никого не бросала, — попыталась оправдаться Камилла, когда вновь брели по коридору к очередной аудитории.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Хочу, — негромко ответила Камилла. Она сжала пальцами лямки рюкзака, накинутого на плечо. Мысленно конечно говорила совсем другое, но вслух произнесла только то, что беспокоило не меньше недавних новостей, — медсестра сказала, чтоб ты шел домой и хорошо отдохнул.
— Она преувеличила. Таблетка уже помогла. Мне лучше, — заверил Роман, немного склоняясь в ее сторону, чтобы быть услышанным через галдеж в коридоре.
— А как же температура? Ты должен заботиться о своем здоровье, — нахмурилась Камилла.
— Я не хочу сидеть там один. Если согласна заботиться обо мне дома, то я готов, — улыбнулся Морозов.
— Это шантаж?
— Да, — незамедлительно признался он, — но если без шуток, то что я пропустил? О чем ты говорила с теми девочками? Что-то ведь случилось? Они обидели тебя?
— Нет, — мотнула она головой, — они ничего плохого не делали.
— Тогда в чем дело?
— Все в порядке.
— Ты не умеешь врать, Камилла, — Роман вынудил ее остановиться, придерживая рукой за предплечье, — что тебя беспокоит? Поделись со мной.
Девушка опустила взгляд, снова видя темное пятно на коленке, оставшееся после падения, когда собрала всю грязь с пола. Нет, она никогда не решится спросить напрямую о том, что обсуждали восторженные фанатки в коридоре. В любом случае, сейчас не была в себе уверена. Но можно задать вопрос иначе.
— Твои фанатки хотели выклянчить у меня фотографии, — она постаралась улыбнуться.
Не подействовало. Когда Роман становился серьезным, он словно превращался в другого человека. Он легко подхватил ее обеими руками за талию, усаживая на ближайший подоконник. И не давая возможности спрятаться, все ждал, когда продолжит.
— Спроси меня. Спроси о чем угодно, — предложил Морозов.
— Скажи, почему ты решил вернуться в Москву? Почему именно сейчас? — осторожно спросила она.
Опираясь обеими ладонями в край подоконника по обе стороны от Камиллы, Роман склонил голову набок, рассматривая ее лицо. Этот вопрос был Ромашке интересен, но мучило что-то другое. Признаваться не собиралась. Ладно, он может быть более убедителен и настойчив.
— Я очень хотел домой, Камилла, — с легкой тенью грусти проговорил Роман, — и только здесь, в этом городе, в квартире своих родителей я чувствую себя — дома. Сейчас у меня появилась необходимость переезда, связанная с работой, и я, признаться честно, ухватился за нее едва ли не зубами. Здесь студия, здесь в городе будут проходить следующие съемки. После праздников я начну искать квартиру поближе к работе. Пока несколько дней хочу побыть с семьей.
— Я очень надеюсь, что ты больше никогда не будешь чувствовать себя одиноко, — с чувством тихо произнесла Камилла, — мне повезло. Моя семья всегда рядом.
— Всегда цени это, — Роман с нежностью провел ладонью по ее волосам, — что еще ты хочешь у меня спросить?
— О чем будет твой новый фильм?
Роман усмехнулся. Вот зараза… Снова мимо цели. Упрямая Ромашка. Что же ее так расстроило? Что могли наговорить те девчонки? Хоть иди да спрашивай сам. Хотя, припоминая недавний писк в коридоре, Морозов понял, что это не лучшая идея.
— Это будет детектив.
— И кем ты будешь? Будешь ловить убийцу? — усмехнулась Камилла.
— Нет, — Роман приблизил к ней лицо, — я буду убийцей.
— Что?
— Думаешь, не справлюсь? — выражение его лица медленно менялось, будто какая-то магия превращала стоящего перед нею человека в кого-то незнакомого, чужого.
Холодный пронзительный взгляд заставил Камиллу вздрогнуть.
— Думаю… справишься… — на выдохе проговорила она.
— Напугал? — усмехнулся Роман, вновь «оживая», — извини.
— Мне бы хотелось хоть раз увидеть, как это все происходит, — задумчиво проговорила девушка, — я бы ужасно стеснялась изображать все перед столькими посторонними людьми. Как ты выдерживаешь, чтоб быть серьезным и даже трагичным, когда все это понарошку?
— Я же говорил, что парень у тебя — настоящее сокровище, — опять отшутился Роман, неожиданно снова закашлявшись.
— Вот бы еще «сокровище» о здоровье своем думало, — поджала губы Камилла.
— Завтра буду в полном порядке. Я никогда долго не болею.
— Нам нужно идти на пару, — напомнила она, — ты уверен, что хочешь торчать в универе, а не пойти домой?
— Это предложение? Я согласен, — заявил Роман.
— Эй, — Камилла встала с подоконника на пол, оказываясь совсем рядом с Романом, буквально утонув в его взгляде, — мне нельзя столько прогуливать. Это тебе за одну улыбку даже убийство простят.
— Да ну? — усмехнулся Морозов, — причина только в этом?
— Если Тоня узнает, что я и ты… Что я приходила к вам домой в ее отсутствие, это будет…
— Она уже это знает, — вздохнул Роман.
— Что? — замерла девушка.
— Камилла.
— Да?
— У тебя есть право.
— Что ты имеешь в виду? — она отвела взгляд, и ему стало понятно, что угадал, какова была причина ее недавнего расстройства.
— Ты ранее спросила, как я выдерживаю изображать все перед столькими посторонними людьми. Я, конечно, могу сейчас повыпендриваться и заявить, что идеален, что все делаю легко, как по щелчку пальцев. Но никогда не забуду, как впервые встал перед камерой. У меня тряслись руки, я взмок и забыл все свои слова. Я видел только все эти взгляды, направленные на меня. Все эти люди смотрели, мне казалось, что каждый из них думал: «что этот парень забыл здесь?». Только когда понял, что имею право там находиться, я смог быть самим собой и выражать все то, что чувствую. После этого мне неважно было то, что кто-то смотрел на меня. Неважно, что будут говорить другие. Они всегда будут говорить, и забывать об этом через минуту, переключаясь на что-нибудь другое. Пока ты веришь — у тебя есть право. Поэтому не отводи взгляда, смотри на меня.
— В интернете кто-то разместил информацию о том, что ты и та девушка, Валерия, что вы встречаетесь, — решилась заговорить Камилла, — там даже есть фотографии, как вы говорите в машине на университетской парковке.
Роман прерывисто вздохнул, вновь ощущая внезапный приступ головной боли. Так и знал, что от появления Самойловой ничего хорошего ждать не стоило! Черт… Кто-то из студентов умудрился снять их, пока обсуждали съемки в машине? Еще и в интернет подобную чушь выбросить!
— Твои фанаты решили, что ты перевелся в наш университет из-за этого.
— Это полнейшая чушь, — твердо уверил Роман, опуская ладони на ее плечи, — между мною и Лерой нет ничего, и не может быть. У нее есть жених. А наши отношения весьма натянуты, мягко говоря. Сегодня я виделся с нею, поскольку нужно было обсудить неожиданно появившиеся рабочие моменты. Тебе не о чем волноваться, Камилла. Как я уже говорил, люди постоянно болтают, им нравится фантазировать. Они любят придумывать свои «сюжеты» после просмотра фильма или сериала. Им хочется, чтобы герои и в жизни оказались такими же, как на экране. Но это ложное впечатление. Я разберусь с этим вопросом. И Самойловой совершенно не нужно, чтоб ее близкий человек переживал из-за этих слухов. Так что все в порядке.
— Значит, они все придумали? — Камилла смотрела на него, чувствуя, как плечи вздрогнули, и Роман сжал их сильнее, успокаивая.
— Да. Для них я просто придуманный персонаж, а не реальный человек. Они не знают меня, поэтому и придумывают все это. Но перед тобой я такой, как есть. Я просто студент Морозов, которому очень нравится его одногруппница. И этот Морозов очень надеется, что она даст ему шанс. Он, наверное, очень самоуверен, потому что это самая милая и яркая девушка на курсе. Но сдаваться не собирается. Ты веришь ему?
— Мне кажется, что студент Морозов очень преувеличивает, — смущенно отозвалась Камилла, но выдержала его взгляд, — но его одногруппница верит ему. Она верит.
Пользуясь тем, что в опустевшем коридоре остались только они двое, Роман склонился к ней, касаясь губ легким поцелуем. Он разберется со слухами. Если сама Самойлова еще не линчевала доброхотов, распускавших их. Вот уж кто был пострашнее инквизиции…
Глава 22
Его новый безумный день начался с того, что проклятый будильник не прозвонил. Не ожидая подобного предательства от гаджета, и уж тем более от самого себя, проснувшегося в пол-одиннадцатого, Олег подхватился на постели.
— Вот черт! — скидывая одеяло, мужчина торопливо поднялся.
Пытаясь пригладить взъерошенные волосы, Морозов огляделся в комнате.
— Черт!
Босиком он прошел в ванную. Там наспех умылся, решил, что щетина добавит брутальности, и мысленно отослал подальше всех, кто в этом сомневался. Сэкономив таким образом на бритье немного времени, Олег вернулся в комнату, собираясь одеться. Он резко раздвинул шторы, впуская солнечный свет, поморщился, накинул свежую рубашку и стал застегивать пуговицы. Наверняка не вышло бы подобной нелепой ситуации, не явись он вчера с работы уже после двух ночи. Хорошо хоть успел подогнать все необходимые дела, чтоб приход в офис в двенадцатом часу не был фатальным.
Завтракать времени не оставалось, придется взбодриться чашкой кофе в кабинете, а позже перекусить в ближайшем кафе. Олег задержался на мгновение перед дверью, поправляя галстук. Мужчина вздохнул, вспоминая, как каждое утро сын кулаком стучал в его комнату, почти всегда на минут двадцать раньше, чем должен был прозвонить будильник. Эта привычка и сгубила сегодня. Видимо подсознательно, привыкая за последние годы, он надеялся услышать этот стук.