— Что случилось? — прошептала вместо этого.
— Нам пора, — ответил Ромаш. — Завтра отряд будет в столице. Если уходить, то сейчас.
Уходить? Сердце заныло. За дни пути я привязалась к скромному Славу, бойкой Любиме, смешливому Итену, ребятам из отряда.
— Послушай, Ромашка, может, не нужно бежать? — спросила я. — Мы въедем в столицу, и…
— Марьяна, ты обещала, — напомнил он.
— Да, а еще обещала помочь Славу и Итену, — сказала ему. — Мне нужно добраться до светлой школы, сварить зелье, чтобы у Итена перестали так буйно расти волосы, и для Слава есть идея.
— Ты доберешься туда и без них. А потом разыщешь, если захочешь.
— Я не буду убегать, Ромашка, — приняла решение. — Слово надо держать.
— Тогда я ухожу один.
Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Правильно ли я поступаю? Но ведь всю жизнь бегать не будешь. И потом, я действительно хотела помочь друзьям. Да, Ромашка тоже был одним из них, но мы обязательно найдем друг друга там, в столице. А сейчас… Видимо, сейчас лучше расстаться.
— Отдай мне чайник, — потребовал Ромаш.
— Это кувшин, — поправила я его. — И — нет, не отдам. Прости. И не обижайся, пожалуйста. Я очень тебя ценю. Давай договоримся, где встретимся в городе.
— Я сам тебя найду, если хочешь, — пообещал Ромашка.
— Да, хочу.
— Тогда до встречи?
Я кивнула, он улыбнулся в ответ и тенью выскользнул из лагеря, а я вернулась в палатку. Почему-то хотелось плакать. Наверное, потому, что мне уже не хватало Ромашки — незадачливого некроманта, который боится призраков. И близкого друга, который стал неотъемлемой частью моей жизни.
ГЛАВА 14
— Где он? Где эта зараза, я тебя спрашиваю?
Итен кричал так громко, что звенело в ушах, а я меланхолично доедала остывающий завтрак. Увы, меню было не таким уж разнообразным. Скорее даже скудным, но выбирать не приходилось, и я пыталась зачерпнуть кашу без комков.
— Марьяна, — Златовласка понизил голос, — давай поговорим начистоту. Ромаш — тот еще угорь. Его разыскивают по всей Альбертине уже пять лет.
— Потому что его отцу так хочется?
— Потому что его дар должен служить государству. Некромантов осталось мало, каждый на счету. Ты ведь сама понимаешь, сколько вокруг развелось нечисти.
— Я-то понимаю, — задумчиво кивнув, сказала я. — Только думаю, что Ромашка вам ничего не должен. Вы его спрашивали, хочет ли он служить Альбертине? Нет. Решили за него. Так почему он обязан терпеливо принять свою судьбу? Потому что так решил его папа?
— Его папа — первый советник короля, — еще тише сказал Итен.
— Да хоть последний. Ромаш здесь ни при чем. Оставьте его в покое. Где он, я не знаю. Ушел, и все.
Златовласка выругался и отошел в сторону, а ко мне подсел Слав.
— У Ромаша все в порядке? — спросил он.
— Думаю, что да.
— Вот и хорошо.
Князь улыбнулся. Замечательный он все-таки парень, не чета некоторым. Надо найти для него невесту получше. Зато Любима загрустила. Увлекшись поисками Ромашки, Итен напрочь позабыл о сестре Слава. Как бы намекнуть Златовласке, что тут выгодная партия от тоски пропадает?
— Ладно, двигаемся дальше, — приказал Итен, и наш отряд отложил ложки и засобирался в дорогу. А мне без Ромашки было грустно. Никогда не думала, что за несколько часов почувствую, как его не хватает. Я все еще мало знала о нем, больше догадывалась, но…
— Вы обязательно увидитесь. — Слав понял причину моей грусти верно. — Ромаш не пропадет бесследно. Но сейчас, думаю, он поступил правильно. Его отец не самый приятный человек, Марьяна. Я бы даже сказал, очень неприятный. Поэтому я понимаю, почему Ромаш не хочет его видеть.
— Спасибо. — Я тепло улыбнулась князю. — Ты прав, мы обязательно встретимся.
Оставшийся путь до столицы запомнился плохо. Меня не радовали прекрасные виды, пение птиц. И начал откровенно раздражать отряд стражи. Надо было бежать с Ромашкой! Надо было! Я бы потом нашла Слава в столице, а Златовласке передала зелье. А что теперь? Где мне искать самого Ромаша? И как избавиться от бдительного присмотра Итена Хардинского?
Впереди показались ворота столицы. Охрана не задавала лишних вопросов, только поклонилась Итену, и нас пропустили в обитель верховного князя Альбертины. Да, давно я не была в столице, с самого выпускного. Город разросся, улицы стали чище и даже, казалось, шире. На окраинах дома налезали друг на друга, как шумные соседи, но чем дальше мы ехали, тем ровнее становились их ряды — и выше заборы. Зато в этом городе я провела лучшие студенческие годы. Кстати, о студенческих годах…
— Спасибо, что проводили, капитан, — сказала Итену. — Но мне пора.
— Куда? — Он уставился на меня.
— Готовить зелье, чтобы лишить вас волос. Слав, вы где остановитесь?
— В нашем родовом особняке. — Тот пожал плечами. — Это на Вишневой улице. Хочешь, оставайся у нас, мы будем рады.
— Я приду в гости, обязательно. А пока…
— Куда! — взревел Златовласка, перехватывая мою лошадь.
Но у меня был талант исчезать громко и со вкусом, поэтому я спрыгнула с лошади, подхватила сумку и кувшин, выслушала бодрую ругань Итена и бросилась бежать.
— За ней! — скомандовал Златовласка, и его подручные бросились за мной, но Слав неловко повернул коня — или очень даже ловко, загородив им путь, и я шмыгнула в ближайшую подворотню.
Столицу я знала если не как свои пять пальцев, то как десять точно, особенно районы, прилегающие к любимой школе. Поэтому разве можно меня здесь догнать? Конечно нет. А я бежала сломя голову, пока впереди не показались знакомые ворота, в которые я постучала пять лет назад, спасаясь от родительского гнева. Сейчас они были закрыты, зато никто за год не убрал из стены кирпич, который служил моим тайным ключом и проходом. Не знаю, кто делал кирпичный забор вокруг школы, но один кирпичик выбивался из общего ряда и слегка выдвигался вперед. Вот на него-то я и опиралась ногой, перебиралась через забор и спрыгивала с другой стороны, когда не успевала вернуться в школу до того, как закроют ворота.
Сейчас шли занятия, и на территории было тихо. Только шелестел приятный ветерок и качались кроны кленов. Я миновала тенистую аллею, шагнула в главное здание — и ощутила чужие пальцы на локте. Истошно заорала и приложила незнакомца тем самым локтем. Хотя почему незнакомца?
— Студентка Марьяна! И почему я не удивлен? — раздался голос директора, и господин Расс возник передо мной, так сказать, во всей красе. Он распрямил плечи и уставился на меня с немым укором.
— Здравствуйте, — пробормотала я. — Директор Расс, можно с вами поговорить?
— Если бы вы хотели побеседовать со мной, Марьяна, вы бы не проникали на территорию школы, как преступница, а вошли бы в ворота. И уж точно не стали бы меня бить.
— Прошу прощения, но меня ищут.
Я чувствовала себя безумно виноватой перед господином Рассом. Я была очень, очень проблемной ученицей. Могла что-нибудь разрушить, перепутать строки в заклинании, не то смешать в зелье. Из-за меня с завидной регулярностью происходили поединки среди парней. Я и сама в парочке поучаствовала. Наверное, поэтому директор так обрадовался, когда я выбрала для практики отдаленную деревню.
— Кто вас ищет, Марьяна? — устало вздохнул господин Расс. — Родители?
— Нет, стража, — потупилась я. — Понимаете…
— Сначала пройдем в мой кабинет.
Да, директор лучше всех знал, что наша беседа может затянуться надолго. Не в первый раз, и точно не в последний, поэтому мы поднялись на второй этаж и прошли в его кабинет. Кстати, по директору Рассу в лучших традициях сохли все студентки школы. Ему исполнилось тридцать пять, и я искренне недоумевала, почему красивый молодой мужчина выбрал для себя деятельность преподавателя. Но нашему директору она искренне нравилась. Он отчитывал студентов с завидным постоянством и каменным выражением лица, и только со мной у него сложились неровные отношения. С одной стороны, он меня жалел. С другой — я иногда подозревала, что ненавидел.
— Так что у вас произошло, Марьяна? — спросил директор, усаживаясь в высокое кресло. Интересно, сколько седых волосин я добавила в его черную шевелюру?
— Я провалила практику, — ответила, потупившись. — То есть вынуждена была уехать из деревни Тихие Углы и вернуться туда не могу. Пожалуйста, директор Расс, миленький, отправьте меня на два года в другое место.
— И почему же вы не можете вернуться в Тихие Углы? — Директор смотрел на меня с таким выражением лица, что я готова была признаться во всем на свете.
— Я случайно приворожила соседа к крысе, а его жена начала хрюкать. Потом страж Итен Хардинский вылил на себя мое новое, еще не запатентованное зелье для роста волос, и теперь у него волосы до земли, а обрезать их нельзя. Но со стражем я разберусь и обратное зелье сделаю, а вот в деревню не поеду, нет.
— Марьяна, вы понимаете, что лишили себя диплома? — тихо, но оттого еще более угрожающе спросил директор.
— Но почему, директор Расс? Я ведь не отказываюсь проходить практику, просто прошу перевести меня в другое место. Мало ли в Альбертине деревень?
— Три года, Марьяна. Три года вы не смогли прожить без выходок. Думаете, я буду и дальше вас прикрывать?
Я отвела взгляд. Было стыдно. Да, я не оправдала доверия директора Расса. Но ведь с Уланом и Феской так вышло не специально.
— И ничего нельзя сделать? — спросила я.
— Ничего.
— А хотя бы поработать над зельем в лаборатории можно? А то Злато… То есть капитан Хардинский так до конца своих дней и будет щеголять шевелюрой до пола.
— Работайте. Даю вам сутки. — Директор едва ли не скрипел зубами. — Но помните, завтра в полдень вы покинете школу и дальше живите так, как знаете. А по практике вам «неуд». И никто вас с такой отметкой на службу не примет. Только и останется, что выйти замуж.
А вот про замужество он зря, но я сохранила виноватый вид, а директор лично проводил меня в лабораторию.