— Ромаш, а какой он, твой отец? — спросила я.
— С чего тебя это вдруг интересует? — насторожился он.
— Просто хочу знать. Кроме того, что он великий маг и жестокий человек.
— Ты все сказала в одной фразе, — рассмеялся Ромашка. — Великий маг и довольно жесткий человек, который стремится к совершенству. А твои родители? Почему ты вдруг покинула дом?
— Угадай, — хмыкнула я.
— Вижу только одну причину. Тебя хотели выдать замуж?
— Именно, — ответила, поворачиваясь к Ромашке и приподнимаясь на локте. — Только, в лучших традициях, меня спросить забыли.
— И чем тебе не угодил жених? Или ты его не видела?
— Видела.
На самом деле жених был хорош собой. И если бы меня не заставляли выйти за него замуж, возможно, я бы посмотрела на него совсем другими глазами. Но, увы, мы встретились при плохих обстоятельствах.
— Так как?
— Не люблю, когда мне что-то навязывают.
— Мы похожи, — рассмеялся Ромашка. — Ладно, давай все-таки спать.
— Доброй ночи.
— Взаимно, Марьяна.
Я закрыла глаза. Вспоминался высокий темноволосый парень с яркими большими глазами, который глядел на меня с плохо скрываемым превосходством и снисхождением. Мол, так и быть, возьму эту убогую в жены. Нет уж, как бы красив он ни был, свою судьбу я хочу выбрать сама.
ГЛАВА 17
Храм, в котором должна была происходить свадьба сестры Ромашки, поразил мое воображение. В этой части столицы я никогда не была и теперь во все глаза смотрела на белокаменное чудо. Чистый восторг! Вот что я испытывала. Внутри порхали бабочки, и хотелось обнять весь мир. Такое редкое чувство… А Ромашка ходил вокруг, разглядывал все возможные входы и выходы. Я же пригрелась на солнышке и радовалась ясному дню.
— Нашел что-нибудь? — спросила у вернувшегося Ромашки.
— Да, — ответил он, присаживаясь рядом на скамью. — В храме есть боковой вход, можно будет проскользнуть туда. Думаю, придет столько людей, что никто не обратит на нас внимания.
— Будем надеяться, — ответила я. — А еще можно сварить зелье, оно ненадолго изменит твою внешность. Правда, не скажу, что оно особо безопасное.
— Лучше без твоих зелий, — как-то поспешно пробормотал Ромашка.
Дело, как говорится, личное. Я только пожала плечами. На самом деле в плане Ромаша все было просто: прийти на праздник, зайти через боковые двери, которые всегда открыты в праздничные дни, и так же тайком удалиться, передав подарок княжне Милиане. Поэтому следующий день мы провели в безделье.
Я хотела проведать Тихвину, но Ромашка был против и просил остаться с ним. Пришлось прислушаться, так что мы валялись в кровати, ели сладости из соседней лавчонки и болтали. Я старалась не думать о недавнем поцелуе, но мысли то и дело возвращались к нему. Зачем Ромашка меня поцеловал? Хотел подшутить? На самом деле испытывал что-то? Я вглядывалась в его лицо, надеясь найти ответ, но ответа не было, только догадки. А если бы спросила напрямую, это показалось бы странным, поэтому оставалось молчать и думать.
Между тем наступил день свадьбы. Ромашка нервничал. Если во время нашего долгого пути только призраки могли его напугать, то сейчас он бродил по нашей комнате из угла в угол и никак не мог найти себе места. Ближе к полудню мы переоделись. Ромашка захватил плащ, я — накидку с капюшоном, и мы поспешили в храм.
До церемонии оставалось около часа, но в храме уже было многолюдно. Мы, как и собирались, проскользнули внутрь через боковой ход. Мне никогда еще не приходилось бывать на свадебной церемонии. Пока жила дома, как-то никто из знакомых не женился, а в школе мы были заняты учебой, а не свадьбами. И вот теперь я жадно впитывала атмосферу праздника, оглядываясь вокруг. Гости сидели на длинных скамьях, играла тихая протяжная музыка. Затем аккорды стали громче, а из двух разных дверей вышли невеста и жених. Невеста по традиции Альбертины была в алом платье, расшитом золотом. А у Ромашки красивая сестра! Она едва уловимо походила на старшего брата. Я сжала пальцы Ромаша, и он благодарно пожал мою руку в ответ.
Жениха ее я тоже видела впервые: многих знала в столице, но вряд ли его нога хоть раз переступала порог светлой школы. Высокий, светловолосый, плечистый.
— Дальний родственник твоего Итена, — с легкой насмешкой шепнул Ромашка.
— Он не мой, — резко ответила я.
— Ладно, как скажешь.
Жених и невеста замерли перед высоким золотистым алтарем.
— А где твой отец? — спросила Ромаша.
— Сейчас явится.
Отец сам будет проводить церемонию? Видимо, да, потому что у алтаря замер мужчина в сером одеянии с золотым шитьем, и вот они-то с Ромашкой были очень сильно похожи. Только у старшего черты лица казались более резкими, будто высеченными из камня, и глаза посажены глубже.
— Старый урод, — прошептал Ромаш.
— Тише.
Он кивнул и закрыл рот. Если нас услышат, нам несдобровать. Никто не будет разбираться, кто кому отец или сын. Так вот он какой, Теодор Ветерей, придворный маг и советник верховного князя Альберта. Когда я училась в светлой школе, городские торжества проходили мимо меня: боялась встретить родителей, да и свободного времени было маловато. Так что о господине Ветерее я, конечно, слышала, но никогда его не видела.
А придворный маг уже начал читать заклинания, занеся руки над головами молодых. Это должны быть праздничные напевы, но в его исполнении они звучали так зловеще, что мне хотелось спрятаться, укрыться.
— Он всегда такой? — спросила я шепотом. — Страшный.
— Всегда, — угрюмо ответил Ромашка. — Мой отец — далеко не самый приятный человек, Марьяна. Сама видишь.
Да, я видела и не желала свести с господином Ветереем более близкое знакомство. А молодожены уже прочитали слова клятвы и обменивались браслетами, символизирующими нерушимость брака. Затем на их головы опустили венки из цветов — символ нежности и любви, и обвязали одним поясом на двоих — это для плодородия. Потянулись первые ряды поздравляющих. Мы с Ромашкой стали в самый хвост очереди. Я крепко сжимала его руку. Казалось, выпущу — и он куда-то исчезнет. Но Ромаш стоял рядом, опустив голову, и думал о чем-то своем. Я не могла даже догадаться о чем.
Первым к молодым подошел мужчина в таком же плаще с капюшоном, как у Ромашки. Вот только одно неловкое движение — и капюшон слетел с его головы.
— Верховный князь! — пролетел всеобщий вздох.
Он был довольно молод, наш князь Альберт — ему недавно исполнилось сорок пять, вся Альбертина праздновала эту дату, даже деревня Тихие Углы. А вот появление верховного князя тайно на церемонии бракосочетания — большая неожиданность. Вот только Ромаш крепче сжал мою руку.
— Либо это не князь, — прошептал он, — либо…
И кинулся вперед, я удержать не успела. Князь Альберт с растерянной улыбкой наблюдал, как перед ним склоняются люди, когда Ромашка налетел на него сбоку. И стало темно. Хотелось спросить, кто погасил светильники, но ведь был белый день. Я призвала заклинание света только для того, чтобы увидеть, как Ромашка барахтается в черных сетях, над ним стоит его отец, а князь Альберт куда-то подевался. Истошно закричала невеста — и снова стало светло. Надо спасать Ромашку! За нападение на верховного князя его казнят. И почему со мной нет Али?
А если… Я представила себе кувшин, позвала — и ощутила тяжесть в руках. Получилось!
— Али, миленький, спасай Ромашку, это желание, — выпалила я.
И стало еще страшнее, потому что раздался оглушительный треск, кувшин задрожал в моих руках. Ромашка нечеловеческим усилием рванулся, разрывая сеть, и кинулся ко мне, зашарил по карманам, пока Али наступал на придворного мага и его помощников. А Ромаш вдруг достал из кармана мелкую монету и кинул мне в руки:
— Лови!
И я поймала, выпустив кувшин.
— Я покупаю у тебя кувшин, Марьяна, — выпалил Ромашка и подхватил с пола звякнувшую посудину.
— Не-э-эт! — раздался рев Али.
— Ты что натворил! — налетела я на Ромашку, а на нас сверху снова опустилась сеть, и казалось, будто все тело обожгло огнем. Я закричала и потеряла сознание.
Ой, как не хотелось просыпаться! Голова болела, во рту было так сухо, будто ничего не пила дня три, зато тепло. Кто-то тихо дышал рядом. Я чуть повернулась, попала в кольцо знакомых рук и почти уже задремала, когда услышала, как открывается дверь.
— Они до сих пор не проснулись, — раздался незнакомый низкий голос.
— Заклинание было слишком сильным, — ответил Другой, тоже мужской. — И ваш сын слишком сопротивлялся ему.
— Моему сыну лишь бы поступить мне наперекор!
Понятно, обладатель низкого голоса — папочка Ромашки, а с ним говорит, наверное, лекарь.
— Ладно Ромаш. Девчонка-то откуда взялась? — негодовал Теодор Ветерей.
— Да кто их знает, откуда они берутся? — прокряхтел лекарь.
Я улыбнулась. Да, женщины вообще существа загадочные. Пойми, откуда взялись. Бедный лекарь, такое странное открытие.
— Проснулась?
Меня с силой дернули вверх. Я села и вырвалась из чужой хватки, разглядывая неприятное лицо придворного мага. Да, папа Ромашки вызывал отторжение даже внешне. Или это я была так к нему настроена? В любом случае наше знакомство не доставило мне радости.
— Ты кто, убогая? — резко спросил он.
— Я? — Затрепетала ресницами, примеряя образ дурочки, которым водила за нос Итена. — Марьянка, невестка ваша.
Князь Ветерей разинул рот — и резко захлопнул, а я придвинулась к спящему Ромашу поближе.
— Дорогой, — затрясла его за плечо. — Дорогой, ты не хочешь познакомить меня с папой?
— А? — Ромаш сонно открыл глаза и резко сел. Я перехватила его, не давая лечь обратно. — Марьяна?
А затем увидел отца, и его лицо будто окаменело.
— Вот тут нашему папе рассказываю, как рада с ним познакомиться. — Я улыбнулась Ромашке. — И сразу отвечаю на ваш невысказанный вопрос, князь, но уж извините, он читается у вас на лбу: нет, к сожалению, дедушкой вы пока не стали, но мы работаем над этим.