— Деньги, что же еще? — рассмеялся разбойник. — Сейчас каждый из вас напишет письмо своей семье с требованием прислать сто золотых, и если ваши близкие ценят ваши жизни, они заплатят. А если нет, уж извините. Придется вас убить. Кто первый?
— У меня нет семьи, — поторопилась ответить я. Представляю, что будет, если отцу поступит такое письмецо. Да он приедет лично и за косу оттащит меня домой!
— Значит, пойдешь на потеху парням, — оскалился разбойник.
— Я за нее напишу своим, — угрюмо вмешался Ромашка. — Давайте бумагу.
— Вот, умная мысль, — покивал разбойник и отвязал Ромаша от балки, к которой тот был привязан. Бросил на бочку бумагу и самописное перо. — Сначала адрес напиши, потом все остальное.
Ромашка, почуяв свободу, потянулся к перу, но вместо этого неожиданно вывернулся и ударил противника в подбородок. Тот сдавленно крякнул и с размаху сел на пол, но опомнился быстро и кинулся на Ромашку. По полу заклубились тени, вот только мешали они не только разбойнику, но и Ромашке. Сразу стало заметно, как редко он прибегает к своему дару. Разбойник повалил Ромашку на землю и уже занес кулак для удара, когда Ромаш выкрикнул:
— Чайник, ко мне!
И едва Али очутился в зоне досягаемости, Ромаш схватил кувшин и опустил его разбойнику на голову. Кувшин уже не раз доказал свою надежность, поэтому разбойник тяжело осел на пол, и Ромаш еле сумел столкнуть его с себя. На этом бы все и закончилось, но шум привлек товарищей пострадавшего, и их было много. Слишком много! Да они же просто убьют Ромашку.
Ромаш тоже это понял.
— Али, — скомандовал он, — вызволи нас из западни. Пусть все эти нелюди упадут без сознания и очнутся только через три часа. Выполняй!
— Мудро, — возник перед ним Али. Он улыбался.
А разбойники, как мешки с мукой, попадали на пол. Ромаш тут же кинулся отвязывать нас, а Али мирно стоял в сторонке.
— Я сказал, вызволи, — зашипел на него Ромашка. — Работай!
Волшебник вздохнул и принялся развязывать веревки, поэтому десять минут спустя мы мчались вверх по лестнице, а впереди летел верещавший пикси. Разбойники валялись и наверху — кто где сидел, тот там и лег. А может, стоял, я не разбиралась. Главное, что мы выбрались из их логова. Снаружи стояла непроглядная ночь. Куда идти? Где наши лошади? Где вещи? Безумие какое-то!
— Давайте разделимся, — предложил Ромаш. — Мы с Марьяной ищем лошадей, а остальные пытаются отыскать наши пожитки.
А сам крепче сжал кувшин. Это единственная вещь, которую невозможно потерять. Али маячил рядом с нами.
— Ты не знаешь, куда разбойники дели наших лошадей? — спросила я у него.
— Знаю, но не скажу, — прищурился волшебник. — Запас желаний Ромаша на сегодня иссяк. Так что ищите сами.
— Я нашел лошадок, — разрушил весь план Али малыш-пикси. — Я пролетел туда, сюда… В общем, они привязаны за домом, а вот вещи свалены рядом мод навесом в кучу. Не знаю, все там или нет.
— Спасибо!
Не удержалась и поцеловала малыша в нос. Тот зарделся как маков цвет, а я попросила:
— Малыш, позови остальных, скажи, что нашел вещи. Нам надо поскорее убираться отсюда, и чем дальше мы успеем уехать, тем лучше.
— Конечно, Марьяна, с радостью, — заверил пикси и умчался быстрее ветра, а мы с Ромашкой поспешили к лошадям, сопровождаемые недовольным Али. Действительно, все здесь. Подбежали ребята, мы быстро прикрепили дорожные мешки обратно к седлам, забрались на лошадей и помчали оттуда во всю прыть. И только когда выехали на какую-то дорогу, почувствовали — наконец-то оторвались!
— А где мы вообще? — оглянулась по сторонам Любима.
Вокруг простирался высокий темный лес. Дорога была добротная, но достаточно узкая — не такая, как мы ехали до того.
— Взгляните, где месяц, — указал Ромашка. — Нам в ту сторону. Рано или поздно выберемся.
В который раз пришлось ему довериться. Я давно заметила, что Ромаш знает куда больше нас, только не всегда говорит, и наш разросшийся отряд потянулся по дороге подальше от логова разбойников.
Лес вскоре закончился, но жилья не было видно, и мы просто ехали вперед по дороге.
— Мне не дает покоя один вопрос, — сказала я Ромашке, который пустил коня рядом с моей лошадкой. — Кто отравил князя Альбертины? Нашли ли этого человека? Или он до сих пор на свободе?
— Лучше поздно, чем никогда, да, Марьяна? — вздохнул Ромашка. — Отец говорит, что ему это неизвестно, а спрашивать о подозрениях поздно. Остается только доставить наследника в столицу, а после уже обдумывать и решать.
— Ты прав, — согласилась я. — Только знаешь, от этого не легче. Наоборот, мне кажется, что мы упускаем какую-то важную вещь. То, на что должны были обратить внимание.
— Марьяна, не нагнетай, — попросила ехавшая с другой стороны Тихвина. — Да, ребята, ввязались мы с вами в дело.
— Не то слово, — вздохнула я.
Только пути назад не было. Мы пообещали доставить наследника в столицу, а слово надо держать.
ГЛАВА 22
Мы ехали очень долго, а лес все тянулся и тянулся. Казалось, что ему нет конца и края, и даже если пройдет год, вокруг будет все тот же лес, а впереди — все та же дорога.
— Плохие тут места, гиблые, — угрюмо сказал Ромашка.
— С чего ты взял, некромант? — спросил подозрительно молчавший до этого Итен.
— Чувствую. Смертью пахнет. Свежей.
— Еще бы, тут же разбойники неподалеку. Наверное, они людей и погубили, — сказала я.
— Нет, дело не в них. Тут что-то другое, но я пока не разобрался.
— Ну, если сам княжич сказал, что другое… — поморщился Итен.
— Чего это они? — шепотом спросил пикси у Тихвины, но так как кругом стояла тишина, то и вопрос, и ответ все прекрасно слышали:
— А это они красуются перед девчонками.
— А Слав почему не красуется? — не унимался пикси.
— Потому что он хорош и так.
И Тишка подмигнула вмиг покрасневшему князю. Тот едва не свалился с лошади, в последний момент чудом удержавшись в седле. Да, благодаря совместным приключениям ребята постепенно привыкали друг к другу, но до полного взаимопонимания было еще далеко. Но хотя бы Слав не шарахался от Тишки, как от больной проказой. Сегодняшний день не в счет.
Пикси о чем-то серьезно задумался, а затем выдал:
— Я тоже хорош и так, правда, Любима? Значит, не буду красоваться.
И картинно пролетел между нами, девочками, — туда и обратно, видимо, чтобы все оценили, как он подрос и похорошел, а еще и помог нам сегодня. Ох и пиксенька.
— Слушай, малыш, а у тебя есть имя? — вдруг пришло мне в голову.
— Именем пикси наделяет создатель. — Тот повесил нос.
— Так почему ты мне не сказал? Ты же родился в моей комнате. Наверное, я могу в какой-то степени считаться твоим создателем. А может, им и являюсь.
— Правда? — повеселел пикси, маленькие глазки засияли, а плечики расправились.
— Правда.
— Тогда, пожалуйста, Марьяна, дай мне имя.
Упс… Надо ведь придумать что-то хорошее, и быстро. А пикси ждал, глядя на меня, как на изображение всех сил света. Имя, имя…
— Бон! Я назову тебя Бон, — ответила я пикси.
Он на миг засветился, будто светлячок, а потом радостно запорхал вокруг нас, повторяя:
— Бон, Бон, Бон! Какое замечательное имя. Теперь я точно самый лучший пикси в мире.
— Вот так и красуются, — сказал Итен Ромашке, а тот кивнул.
Пикси надулся и примостился у меня на плече.
— Злые вы, — ответил он парням, и те пристыженно затихли. Какое-то время ехали молча, а потом вдруг Ромаш резко остановил коня.
— Дальше нельзя! — сказал он. — Мертвые там.
— Но дорога тут только одна, — напомнил Слав. — Либо мы проедем, либо придется как-то пробираться через лес.
— И потом, кое-кто здесь некромант, — вмешался Итен.
— А давайте вашего призрачного друга пошлем, — вмешалась Любима.
— Он не призрачный, — обернулась я. — И вряд ли Ромашка захочет тратить желание на то, чтобы мертвые нас не заметили.
— А это идея! — оживился Ромаш. — Али, мое второе желание — пусть мертвецы нас не заметят.
— Одно желание в день, — угрюмо напомнил Али из кувшина.
— Так полночь же уже была, — удивился пикси. — День завершен.
Кажется, Али выругался. По крайней мере, из кувшина раздался булькающий звук, а потом Али возник перед нами. Тишка с Любимой переглянулись, у обеих в глазах горело любопытство.
— Идите за мной, я проведу, — мрачно сказал он.
Просто «проведу»? Безо всяких подвохов? Я очень привыкла к Али, но понимала также, что у него свои цели и действует он ради своего блага. Мне все три желания вышли боком. Не получилось бы так снова.
Но пока мы просто тащились за Али по дороге, пытаясь разглядеть в темноте, что там, впереди. Деревушка! Это была обычная деревушка, окошки приветливо светились, и внутри все зазвенело от облегчения, а недавние страхи показались такими пустыми. Видимо, Ромашка почувствовал сельский погост.
— Ура! Отдых! — заволновались девушки, а грозный Итен догнал Ромашку и теперь ехал вровень с ним.
— Где мертвые, некромант? — спросил он.
— Повсюду, — тихо ответил Ромашка. — Всем молчать!
Мы переглянулись. Может, дар Ромаша лжет? Но прежде такого не случалось. Хотя как не случалось… Он просто терял сознание при виде призраков или умертвий, так что оценить грани его возможностей довольно сложно.
Вдоль дороги потянулись первые дома. Из-за дверей слышались голоса, детский смех, иногда споры, иногда пение.
— Холодно, — прошептала Тихвина.
А я и не заметила, как холодно стало вокруг. Только что стояла душная летняя ночь — и вот уже хочется закутаться в одеяло, а то и растопить печь в каком-нибудь из этих домов. Страшно! Ромашка прав: что-то тут не то.
— Помогите!
Возглас чем-то выделялся из этих голосов. Может, он был слишком… живым?
— Не реагируйте, — сквозь зубы процедил Ромаш.
— Он тоже мертв? — тихо спросила я.
— Нет, жив.
— Тогда мы должны ему помочь.